Экономика или жизнь, уроки «испанки» и протекционизм, опасный для здоровья
«Никто не может сказать, что нас не предупреждали», – Деннис Сноуэр из Brookings Institution вспоминает многочисленные доклады о рисках пандемий, опубликованные за последние годы международными организациями и исследовательскими центрами, и приводит несколько примеров. В 2016 г. международная команда независимых экспертов, объединившихся в специальную рабочую группу по глобальным рискам здравоохранения под эгидой Национальной академии медицины в США, опубликовала доклад о готовности систем здравоохранения к пандемиям. Риск пандемий возрастает вместе с ростом потребления, мобильности и глобализации, предупреждали авторы, а параллельно растет скорость возникновения новых инфекций. Вспышку, которая перерастет в пандемию, сложно предсказать, а еще труднее заранее оценить ее последствия: так, авторы доклада оценивали глобальные потери от возможной пандемии в $60 млрд ежегодно, признавая, что сумма может быть очень заниженной. Сейчас только США потратят на борьбу с последствиями COVID-19 свыше $2 трлн, и это не считая монетарного стимула, который может быть вдвое больше. Хотя оценить потери заранее невозможно, но необходимо заранее иметь наготове набор базовых мер и план действий, призывали исследователи. В 2019 г. Совет по мониторингу глобальной готовности при ВОЗ и Всемирном банке в своем ежегодном отчете предупреждал об «очень реальной угрозе быстро распространяющейся, высоколетальной пандемии респираторного патогена, которая может унести жизни от 50 млн до 80 млн человек». Затраты на стратегические программы защиты и предотвращения эпидемических заболеваний – это ничтожно малая доля от астрономических потерь, которые влекут за собой внезапные кризисы и хаотичные меры по борьбе с ними, писали в ноябре 2019 г. эксперты Center for Strategic and International Studies. Мир не смог застраховаться от пандемии, это следствие самоуспокоения и пренебрежения, заключает Сноуэр.
Эксперты и власти в действительности постоянно рассчитывают стоимость человеческой жизни, хотя сопоставление экономических издержек и ценности спасенной жизни принято считать кощунством, пишет Тимоти Тейлор, управляющий редактор Journal of Economic Perspectives. Например, зарплаты на рабочих местах, где труд несет более высокий риск для жизни и здоровья, обычно выше. Предположим, что человек согласится устроиться на работу, где риск гибели составляет 1 случай на 10000 сотрудников, только если его зарплата будет на $1000 в год больше стандартной. Таким образом, группа из 10000 работников будет получать на $10 млн в год больше, потому что один из них может погибнуть. Эти дополнительные $10 млн экономисты принимают за статистическую стоимость человеческой жизни. Решения о том, насколько жестким должно быть то или иное регулирование безопасности – например, правила дорожного движения и штрафы за их нарушения, – также принимаются с учетом издержек, которые может повлечь гибель людей. Большое количество исследований посвящено порядку расчета стоимости жизни: например, ОЭСР ориентировалась на $3,6 млн, Министерство транспорта США исходит из оценки в $9,4 млн, а Агентство по охране окружающей среды США – $9,7 млн. Сейчас оценки стоимости человеческой жизни все чаще упоминаются при попытке сопоставить потери от жестких карантинных мер и от пандемии как таковой, пишет Тейлор. Экономист Чикагского университета Луиджи Зингалес приводит расчет, что при заражении 60–70% жителей США, или около 200 млн человек, погибнуть, исходя из уровня смертности, в случае перегрузки системы здравоохранения могут 9 млн человек; если же сгладить эпидемиологическую кривую за счет карантинных мер, то из 9 млн можно спасти 7,2 млн жизней. Исходя из средней стоимости жизни в $9 млн (статистически $14,7 млн, но в силу того, что большинство пострадавших – пожилые, Зингалес применяет стандартный дисконт в 37%), стоимость 7,2 млн жизней составляет $66 трлн, это три годовых ВВП США: такова может быть для экономики цена отсутствия жесткого карантина. Профессор экономики Sciences Po Сергей Гуриев на основе формулы Зингалеса провел аналогичный расчет для России, основываясь на оценке жизни в 5,8 млн руб., и получил 12 трлн руб., или 11% ВВП: то есть даже если спад экономики из-за жесткого карантина составит 10%, это будет экономически выгоднее, не говоря уже об этической стороне вопроса, заключает Гуриев.
Карантин снижает негативный экономический эффект пандемии, показывает анализ опыта борьбы с «испанкой». Во время пандемии гриппа, которая продолжалась с января 1918 по декабрь 1920 г., пострадала как минимум треть населения Земли, болезнь унесла по меньшей мере 50 млн жизней. Экономисты ФРС и MIT, исследовавшие последствия пандемии испанского гриппа в 1918 г. в США, в блоге Федерального резервного банка Нью-Йорка Liberty Street Economics подчеркивают выгоды так называемых нефармацевтических мер борьбы с инфекцией (то есть карантина и других мер социального дистанцирования). Они сравнили экономическую активность после пандемии в городах США, которые ввели карантин раньше и распространили его на большее количество людей и учреждений, с показателями городов, где ограничительные меры были менее жесткими и менее продолжительными. Чем дольше был срок карантина, тем ниже была смертность и тем выше были темпы роста экономической активности после эпидемии в среднесрочной перспективе, указывают авторы. В городах, которые ввели карантин раньше и агрессивнее, темпы роста занятости в промышленности, роста промышленного производства и объема банковских активов оказались выше. Причем даже небольшая фора во время эпидемии обеспечивала значимые экономические выгоды: так, введение карантина на 10 дней раньше соответствовало дополнительным 5 п.п. роста занятости в промышленности после эпидемии. Таким образом, сама пандемия и всплеск смертности служат главным негативным шоком для экономики, а карантин, который должен снизить смертность, способен спасти экономику, заключают авторы.
Сделать социальную поддержку адресной можно и после того, как люди получат всеобщие выплаты, предлагает профессор Гарварда Грегори Мэнкью. Он одним из первых среди американских экономистов в своем блоге призывал власти США «выслать чек на $1000 каждому американцу». В итоге правительство страны намерено выплачивать по $1200 каждому взрослому американцу и по $500 каждому ребенку. Многие критикуют меру за то, что она недостаточно адресная, то есть не дойдет до наиболее нуждающихся, пишет Мэнкью, но, чтобы качественно сформулировать критерии адресности, нужно время, которое нельзя терять в кризисной ситуации. Поэтому выплаты можно сделать адресными постфактум, предлагает он: на следующий год обложить их специальным налогом. Этот налог будет учитывать соотношение годового дохода налогоплательщика за 2019 г. и за 2020 г. (без учета антикризисных пособий) и то, как много антикризисных выплат он получил. Например, если доходы человека в 2020 г. упали до нуля, то ему не придется платить налог. Если они сократились вдвое, то посредством нового налога он вернет половину полученных выплат. Те, чьи доходы остались на прежнем уровне или выросли, вернут полученное от государства полностью – фактически такие люди просто получили краткосрочный кредит. Таким образом, выплаты станут более адресными и менее обременительными для бюджета, то есть их размер вполне можно увеличить и до $2000 в месяц, подсчитал Мэнкью.
Законодательные ограничения для национальных и иностранных поставщиков лекарств и медицинских товаров снижают эффективность борьбы медиков за здоровье и жизнь людей, предупреждают эксперты Peterson Institute for International Economics. Недостаток перчаток, халатов, медицинских масок и других средств индивидуальной защиты для медицинского персонала в США в очередной раз показывает, насколько страна зависит от глобальных цепочек поставок, но это касается и развитых, и развивающихся экономик. Многие уже смягчают регулирование: например, Евросоюз сделал доступ к своим стандартам качества средств индивидуальной защиты и медицинского оборудования свободным – теперь компаниям больше не нужно платить за права интеллектуальной собственности при использовании этих стандартов. Это позволило самым разным компаниям переключиться на производство медицинских товаров: например, испанская fashion-компания Inditex экстренно перепрофилировала свои заводы на производство медицинских масок. Транспортные и логистические компании также должны перенастроить свою работу, чтобы отдавать приоритет поставкам медицинской продукции. А правительствам также необходимо отказаться от преференций для отечественных поставщиков при госзакупках медицинских товаров, чтобы иметь доступ к продукции как можно большего количества иностранных поставщиков и, таким образом, избежать дефицита, призывают авторы. Сейчас значительная часть таких товаров производится в развивающихся странах – их властям нужно облегчить условия работы таких компаний и также поддерживать бесперебойное функционирование цепочек поставок, в том числе отказаться от любых ограничений на экспорт.
Возрождение национальных государств на фоне пандемии COVID-19 – иллюзия, пишет в блоге Школы Бута Чикагского университета ProMarket Ян Зеленка, профессор Университета Венеции. Многие европейские государства закрыли границы, но это скорее символический жест, считает автор, ведь местные очаги внутри стран представляют куда большую опасность, и карантин не менее важен внутри национальных границ. Ограничения между государствами вряд ли будут долгосрочными, считает Зеленка: ни одна страна не может в одиночку справиться с рисками информационной безопасности, миграции или изменения климата. Меры фискальной поддержки менее эффективны в отсутствие международного сотрудничества, и странам необходимо координировать свои действия, чтобы национальная политика давала больший эффект, подчеркивает он, а для этого необходимы согласованные действия на всех уровнях – от международного до муниципального.
