Глобальная инфляция, «стена Трампа» и экономическая романтика

Инфляция стала глобальной проблемой: в 15 из 34 развитых стран и в 78 из 109 развивающихся темпы роста цен в декабре 2021 г. превышали 5% в годовом сравнении – еще год назад доля развивающихся стран с такой инфляцией была вдвое ниже, а среди развитых – нулевой, пишут Кармен Рейнхарт, главный экономист Всемирного банка, и Клеменс Граф фон Люкнер, экономист Всемирного банка. При этом диагноз «перегрева экономики» из-за антикризисных стимулов, который часто «ставят» США, неприменим к большинству стран, где фискальные и монетарные стимулы в ответ на кризис COVID-19 были ограничены. Столкнувшиеся с ускорением инфляции страны находятся в разном экономическом положении: к концу 2021 г. уровень дохода на душу населения восстановился до допандемических значений в 41% стран с высоким доходом, в 28% стран со средним доходом и лишь в 23% стран с низким доходом. Страны со средним и низким доходом в большей степени страдают от продовольственной инфляции (продукты питания подорожали более чем на 5% в 79% таких стран против 27% развитых стран), а также от обесценения национальных валют, приводящего к дополнительному росту цен из-за подорожания импорта.

В отсутствие глобальной политики по устранению сбоев в цепочках поставок, затронувших все типы стран, борьба с глобальной инфляцией становится задачей крупных центральных банков, пишут Рейнхарт и фон Люкнер. Ужесточение политики мировыми центробанками не станет хорошей новостью для развивающихся рынков – многие столкнутся с удорожанием финансирования, а для некоторых увеличится вероятность долгового кризиса. Однако долгосрочные издержки откладывания такого ужесточения будут выше: когда США в 1970-е гг. не сумели быстро справиться с инфляцией, им в итоге пришлось задействовать гораздо более драконовскую политику, что привело ко второй по глубине послевоенной рецессии в Америке и долговому кризису в развивающихся странах, напоминают экономисты Всемирного банка.

Напротив, нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц призывает не решать проблемы, возникшие на стороне предложения, за счет снижения спроса и увеличения тем самым безработицы: значительное и повсеместное повышение ставок – лекарство хуже болезни, считает он. Вместо этого нужна целенаправленная структурная и фискальная политика, направленная на устранение узких мест в поставках и помощь людям в преодолении сегодняшних реалий, призывает Стиглиц. Например, индексация субсидий на энергию в соответствии с ростом цен на нее, единовременное снижение налогов с «поправкой на инфляцию» для домохозяйств с низким и средним уровнем доходов – его можно было бы финансировать за счет налогообложения монопольной ренты нефтяных, технологических, фармацевтических и других корпораций, заработавших на кризисе, считает Стиглиц.

«Стена Трампа» на границе США с Мексикой не сработала: число нелегальных мигрантов лишь резко возросло, пишет научный сотрудник Института Катона, специалист по иммиграции Дэвид Бир. Строительство пограничной стены с Мексикой «в тысячу миль» (около 1600 км из 3145 км общей длины границы между двумя странами) было одним из предвыборных обещаний Дональда Трампа, победившего на президентских выборах осенью 2016 г. К концу его президентства было возведено около 455 миль стены стоимостью почти $20 млн за милю – как укрепления старых заграждений, так и новые высотой 30 футов (около 9 метров). Сменивший Трампа на посту президента США Джо Байден сначала приостановил дальнейшее строительство, но затем продолжил.

В конце октября 2020 г. министерство внутренней безопасности США сообщало о резком сокращении нелегальной миграции, контрабандной перевозки людей и наркотрафика благодаря новым укреплениям. Однако уже в том же октябре 2020-го, после затишья периода пандемии, произошел скачок числа перебежчиков, а затем – лавинообразный рост, приводит Бир данные из открытых источников: так, если в августе 2020 г. были задержаны 47283 человека, пытавшихся проникнуть через границу, а 11764 человека в этом преуспели (фиксируются известные случаи), то в августе 2021 г. таких было 196514 и 38571 человек соответственно. В мае 2021 г. было зафиксировано более 48000 успешных нелегальных переходов, что стало месячным максимумом за последние 15 лет. Число нелегальных мигрантов последовательно росло по мере строительства заграждений: чтобы преодолеть препятствие, мигранты используют дешевые лестницы, сабельные пилы, роют туннели или просто перелезают через стену. Многие получали травмы при падении, некоторые погибали. Помимо того, что строительство стены не решило проблему нелегальной миграции, проложенные для этого строительства дороги в некогда отдаленных районах теперь служат новыми точками доступа для контрабандистов. Миграция должна управляться не с помощью стены, а с помощью правовых каналов, считает Бир: нелегальных мигрантов не будет, если будут расширены легальные способы получить право въезда в страну.

Глобализация оказалась намного устойчивее к пандемии, чем многие ожидали: хотя международные поездки сократились, торговые потоки, потоки капитала и – особенно – информации в целом выстояли или даже усилились, проанализировал Тимоти Тейлор, управляющий редактор Journal of Economic Perspectives, отчет DHL о динамике взаимосвязанности мира (Global Connectedness Index 2021). По оценкам DHL, мировая торговля товарами восстановилась до допандемического уровня еще в конце 2020 г., прямые иностранные инвестиции начали восстанавливаться в первой половине 2021 г., и только торговля услугами переживает спад из-за сокращения международных поездок, которые все еще на 80% ниже допандемического уровня. В целом индекс взаимосвязанности мира в 2020-м сократился намного меньше, чем во время глобального финансового кризиса 2008 г., а по итогам 2021 г. близок к своим историческим максимумам.

Из четырех составляющих индекса – торговля, капитал, люди и информация – потоки последней никогда не снижались за всю историю индекса с 2001 г. и продолжали расти в том числе в период пандемии. До пандемии международный интернет-трафик рос примерно на 20–25% в год, в 2020 г. этот темп роста увеличился почти до 50%, после чего вернулся в свой обычный диапазон. Доля международных телефонных звонков продолжает расти, научная коллаборация – соавторство научных публикаций – тоже. Хотя потоки путешественников резко снизились, данные DHL показывают, что доля студентов, пересекающих границы, росла и в 2020 г., а также росло число международных мигрантов. В торговле товарами доля поставок на дальние расстояния, несмотря на пандемию, продолжала увеличиваться: поставки становятся все «длиннее» – так, среднее расстояние в 2020 г. достигло почти 5100 км против 4800 км десять лет назад.

Романтика и эмоции с точки зрения экономики: ко Дню святого Валентина подборку научных экономических статей о любви собрал в своем блоге профессор экономики Северо-Восточного колледжа Лейквью (Техас) Сирил Моронг. Например, поцелуи на экономическом языке можно назвать «взаимозависимой функцией полезности», рассуждает Моронг: это означает – то, что приносит удовольствие одному человеку, приносит и другому, и наоборот. А определение романтической любви «по-экономически» может звучать так: «Романтическая любовь характеризуется предвзятостью, которая выражается в намеренном ограничении набора воспринимаемых характеристик объекта любви, рассматриваемых как средства достижения некоторых идеальных целей».

Одно из исследований, проведенных в США и опубликованных в журнале Evolution and Human Behavior, показало, что любовь действительно слепа: чувство любви к партнеру делает всех остальных менее привлекательными, фокусируя внимание на одном человеке. А сайты онлайн-знакомств ничем не отличаются от рынков, которые экономисты изучают всю жизнь, пришел к выводу профессор экономики Стэнфорда Пол Ойер, написав об этом книгу: поиск, сигналы, неблагоприятный отбор, статистическая дискриминация, издержки, сетевые экстерналии – все эти экономические понятия применимы и к выбору партнера (а выбор партнера поможет сориентироваться в основных экономических концепциях). Любовь – это эмоция, но она влияет на принятие определенных и вполне рациональных решений и потому давно изучается экономистами. Об экономической силе эмоций, которые сейчас, в эпоху технологий, могут даже управлять глобальными рынками, писал еще легендарный Джон Мейнард Кейнс, один из самых влиятельных экономистов XX века, в опубликованной в 1936 г. «Общей теории занятости, процента и денег»: «Если бы человеку по его природе не свойственно было искушение рискнуть, испытать удовлетворение (помимо прибыли) от создания фабрики, железной дороги, рудника или фермы, то на долю одного лишь холодного расчета пришлось бы не так уж много инвестиций».