«Липкая» инфляция, политика цифрового юаня и вечный COVID
Некоторые цены меняются относительно медленно, но именно их изменения могут отражать важные тенденции инфляции: чтобы выявить эти тенденции, экономисты Федерального резервного банка Сент-Луиса измерили волатильность цен на отдельные товары и услуги, входящие в индекс потребительских цен (ИПЦ) США, за 1985–2021 гг. По степени гибкости полученные ценовые ряды были разделены на четыре группы, в первую вошли самые «жесткие», в четвертую – самые «гибкие», рассказывают авторы в блоге ФРБ Сент-Луиса. Среди наименее волатильных оказались цены, например, на ремонт и техобслуживание транспортных средств, аренду жилья, услуги водоснабжения, медицинские услуги, питание вне дома; наиболее волатильны цены на одежду, общественный транспорт, свежие овощи и фрукты, электроэнергию и газ. Впрочем, на фоне пандемии степень волатильности отдельных категорий изменилась: так, цены на медицинские услуги и некоторые виды продовольствия стали более нестабильными, а на аренду автомобилей и образование – более стабильными. На основе полученных данных об изменениях цен первой, наименее волатильной группы авторы построили «липкий ИПЦ» (sticky CPI) и сравнили его динамику с обычным ИПЦ.
На протяжении большей части исследуемого 35-летнего периода «липкий ИПЦ» в целом повторял тренд обычного ИПЦ, но есть несколько заметных расхождений. Так, в начале 1986 г. «липкий ИПЦ» был на максимуме за весь период исследования, достигнув 5,8%, в то время как общий ИПЦ составлял всего 1,6%. Столь низкий уровень был результатом нефтяного шока 1980-х, вследствие которого к середине десятилетия цены на нефть упали вдвое. Но это падение не отражало какого-либо широкого ценового тренда, поэтому «липкий ИПЦ» оставался высоким (и обычный ИПЦ вскоре его догнал). За последний год по июнь 2021 г. «липкий ИПЦ» снизился с 3,4% до 2,6%, тогда как обычный ИПЦ, напротив, за тот же период подскочил с 1% до 5,4%. Частично это объясняется тем, что на значительную часть «жесткой группы» товаров и услуг пандемия не повлияла. Тем не менее остающийся намного более стабильным индекс «липкой» инфляции позволяет предположить, что текущее ускорение общей инфляции носит временный характер, заключают эксперты.
Введение цифрового юаня должно беспокоить не США, а самих китайцев – скорее всего, его цель в усилении госконтроля за платежами, транзакциями и даже личным поведением, пишет в блоге Института Катона (Cato Institute) его вице-президент по монетарным исследованиям и редактор Cato Journal Джеймс Дорн. Утверждение, что цифровой юань призван снизить транзакционные издержки и повысить эффективность платежей, упускает из виду наличие альтернатив, уже доступных китайским гражданам через негосударственных поставщиков платежных услуг – таких как Alipay от Ant Group и WeChat Pay от Tencent. Удобство использования мобильных приложений и электронных кошельков побудило более 900 млн граждан Китая выйти на рынок цифровых платежей. Растущая популярность негосударственных платежных систем мотивировала Народный банк Китая разработать собственную цифровую валюту, или систему цифровой валюты и электронных платежей (Digital Currency Electronic Payment, DCEP). Хотя цифровизация наличных действительно может повысить эффективность расчетов, также верно и то, что в такой авторитарной стране, как Китай, она уменьшит индивидуальные свободы, считает Дорн: возможность мгновенного анализа финансовых транзакций увеличит масштабы государственного контроля и, в сочетании с китайской системой социального кредита, возможности социальной инженерии. Китай уже принял жесткие меры в отношении биткоина, а также своих техногигантов – скорее всего, стоит ожидать усиления репрессий в отношении конкурентов цифрового юаня и дальнейшей концентрации политической власти, считает эксперт.
О чем точно не стоит чрезмерно беспокоиться – это о том, что цифровой юань положит конец господству доллара как мировой резервной валюты. Доллар заработал свой статус валюты-убежища потому, что подкреплен доверием к институтам США, охраняющим базовые свободы и права частной собственности. Китаю этих институтов и доверия не хватает, и введение цифрового юаня не изменит этого фундаментального факта, заключает эксперт: юань – цифровой или не цифровой – не станет ценной международной валютой до тех пор, пока глобальные трейдеры не обретут уверенность в соблюдении Китаем норм гражданского общества и верховенства права.
Коронавирус может стать эндемическим заболеванием – то есть остаться навсегда: блог Всемирного экономического форума в сотрудничестве с Harvard Gazette публикует интервью с иммунологом Йонатаном Градом из Гарвардского университета. В отличие от вспышки лихорадки Эбола в 2014 г. и атипичной пневмонии в 2003 г., пандемию коронавируса ликвидировать полностью не удастся, считает иммунолог: вирус останется среди людей. Такое уже происходило с респираторными вирусами, которые были занесены в человеческую популяцию, вызывали вспышку заболеваемости, распространялись по миру и переходили в эндемическую стадию с ежегодными пиками заболеваемости: например, вирус A/H2N2, вызвавший пандемию гриппа в 1957 г., или вирус свиного гриппа в 2009 г. Первый цикл воздействия патогена обеспечивает некоторую степень защиты от повторного заражения и от тяжелого течения болезни, если повторное заражение все-таки происходит; вакцины от COVID-19 действуют примерно так же, рассказывает Град.
Каковы сроки перехода COVID-19 в эндемическую стадию – зависит от многих факторов, в том числе от силы и продолжительности иммунной защиты, как естественной, так и обеспеченной вакцинацией. Потребность в ежегодной вакцинации также еще не ясна, в том числе в силу «эволюции» самого вируса. Однако многие меры, которым «научил» людей коронавирус, – такие, как использование масок – могут помочь сократить заболеваемость и смертность и от других респираторных заболеваний. Прошлые пандемии привели к значительным изменениям в образе жизни, которые стали нормой: сетки на окнах и дверях защищают от москитов – переносчиков малярии и желтой лихорадки; системы канализации и очистки воды помогли ликвидировать эпидемии тифа и холеры. Возможно, уроки COVID-19 с точки зрения профилактики заболеваний могут привести к аналогичным долгосрочным улучшениям здоровья как на индивидуальном, так и на глобальном уровне, заключает иммунолог.
Пандемия усилила расхождение в уровне доверия к различным институтам: в то время как доверие правительствам снизилось, доверие науке укрепилось, публикует блог Лондонской школы экономики колонку вице-президента Британской академии Кристины Босуэлл о механизмах доверия. Формированию доверия способствуют два механизма, размышляет она: опыт больших групп людей, показывающий, что обладающие определенными характеристиками социальные типы ведут себя определенным образом (и значит, их поведение прогнозируемо), а также наличие у этих социальных типов убедительной мотивации (например, если нарушение правил или контрактов наказывается, то люди больше мотивированы их соблюдать и держать свое слово). Эти механизмы поддерживают доверие к медикам и медицинской науке, считает Босуэлл: успехи в лечении и вакцинации порождают уверенность, что лекарства будут приносить пользу и в будущем, а приверженность врачей этическим нормам укрепляет веру в их мотивацию. В результате медики часто имеют стабильный и наивысший уровень доверия – более 90%. И оба этих механизма в случае политиков оказываются серьезно подорваны: беспорядок в процессах разработки политики приводит к невыполнению правительствами своих обещаний и к разочарованию.
Могут ли социальные науки, в частности социология, достичь такого же уровня доверия, как медицина, размышляет Босуэлл: довольно часто социологические исследования не считаются достаточно надежными, чтобы служить основанием для мер политики; а большинство мер, основанных на результатах таких исследований, не дают такого же четкого результата, как в здравоохранении. Кроме того, сами стимулы исследований часто нацелены на результаты отдельных исследовательских групп, а не науки как таковой. Это ведет к тому, что социологи не получают достаточного признания, и требует переосмысления системы мотивации внутри самого института, считает автор.
