Регулирование криптовалют, проблема-2022 и эффективность санкций

Странам необходимо договориться о едином глобальном регулировании криптовалют – аналогично регулированию финансовых услуг, призывают эксперты МВФ. Использование криптовалют создает целый ряд рисков для финансовой стабильности, перечисляют они: помимо резкой волатильности цен на криптоактивы, это также риски недобросовестности, проблемы защиты инвесторов, вопросы недостаточности резервов и неточного раскрытия информации в отношении некоторых стейблкоинов; а в странах с развивающимися рынками – также риски «криптоизации», когда криптоактивы заменяют национальную валюту. В некоторых странах риски финансовой стабильности могут приобрести системный характер уже в скором времени. Глобальная нормативная база, которая может быть разработана под эгидой Совета по финансовой стабильности – международного органа, координирующего национальные, – должна включать в себя три основных элемента, пишут эксперты МВФ.

Во-первых, поставщики услуг, связанных с криптоактивами, должны получать лицензии и разрешения аналогично действующим требованиям для поставщиков финансовых услуг. Во-вторых, требования должны быть адаптированы к основным вариантам использования криптоактивов и стейблкоинов: например, требования к инвестиционным услугам и продуктам должны быть идентичны требованиям к брокерам и дилерам ценных бумаг; требования к платежным услугам и продуктам – идентичны требованиям к банковским депозитам. В-третьих, регулирующие органы должны составить четкие требования к действующим финансовым организациям в отношении их открытых позиций и операций с криптоактивами: например, предусмотреть лимиты открытых позиций по различным видам криптоактивов, требования в отношении капитала и ликвидности для держателей таких активов. Введение комплексного, последовательного и согласованного глобального подхода к регулированию криптоактивов – чрезвычайно сложная задача, признают эксперты МВФ, но только при ее реализации можно и выиграть от технологических инноваций, лежащих в основе криптоактивов, и поддержать мировую финансовую стабильность.

Основные проблемы 2022 года и некоторые тенденции, за которыми нужно следить наиболее внимательно, перечисляет Джим О’Нил, бывший глава Goldman Sachs Asset Management и автор акронима БРИК. Главная проблема года – высокая неопределенность: настолько высокая, что делать какие-либо прогнозы просто бессмысленно, считает О’Нил. «Я не могу вспомнить, когда в последний раз было настолько много вопросов, которые нависали бы над столькими ключевыми экономическими проблемами», – пишет он. Среди главных факторов, которые определят экономическую ситуацию, – пандемия и инфляция. Но как будет развиваться пандемия, станет ли Omicron доминирующим вариантом или сменится другим – можно только гадать. Главным трендом года станет инфляция, но временный ее рост или нет – «мой бесполезный ответ – я не знаю», признается экономист. Значительная часть инфляционного давления обусловлена скоростью восстановления экономик и перебоями в поставках, но дефицит предложения может отражать самые разные проблемы: чрезмерное стимулирование экономик, неэффективную денежно-кредитную политику, слабый рост производительности. В зависимости от того, какие из этих факторов оказывают влияние и насколько, последствия могут быть совершенно различны.

Даже если инфляция окажется временной, оправдания мягкой денежно-кредитной политики становятся все более сомнительны: способствуя росту цен на активы и тем самым росту неравенства, она вызывает подозрения, что свобода финансовых рынков служит лишь немногим избранным. «Мир бесконечной щедрости центральных банков» себя изжил, и пора возвращаться к процентным ставкам, которые с поправкой на инфляцию будут соответствовать темпам роста ВВП, считает О’Нил. Предстоит переосмыслить и «безопасный уровень госдолга»: два года пандемии показали, что многие представления об этом уровне ошибочны и что важнее то, для чего нужен долг, – долг для предотвращения коллапса отличается от долга для финансирования амбициозных проектов. Среди других проблем – глобальная бедность, изменение климата, энергопереход, слабый рост производительности и «длинный список нетрадиционных макропроблем». Например, еще предстоит увидеть, способна ли китайская экономика лучше интегрироваться в мировую. Наконец, есть большая неопределенность в отношении глобального управления – в отличие от 2008–2010 гг., когда G20 доказала свою эффективность, в 2020–2021 гг. значимого прогресса в глобальном экономическом сотрудничестве не произошло; но, возможно, это изменится в 2022-м, надеется экономист.

Использование экономических санкций Соединенными Штатами возросло за 20 лет в 10 раз – это потому, что они хорошо работают, или же потому, что представляют собой «незатратный внешнеполитический ответ», размышляет Тимоти Тейлор, управляющий редактор Journal of Economic Perspectives, над обзором минфина США о санкциях, администрируемых его подразделением – Управлением по контролю за иностранными активами (OFAC). С 912 в 2000 г. число экономических и финансовых санкций возросло до 9421 в 2021 г. В обзоре описываются некоторые успешные примеры санкционной политики: так, замораживание и изъятие миллиардов долларов у подставных фирм, контролируемых колумбийским наркокартелем Cali, способствовали распаду этой организации в 2014 г.; замораживание десятков миллиардов долларов активов Ливии в 2011 г. защитило их от незаконного присвоения бывшими чиновниками ливийского правительства после падения режима Каддафи; обозначение в списке OFAC более 1600 террористических организаций и физических лиц ограничило их способность привлекать финансирование. В то же время, по некоторым оценкам, санкции работают менее чем в половине случаев, отмечает Тейлор. А правительство часто даже не проводит оценок их результативности.

США сталкиваются с растущим числом внешнеполитических проблем и с сокращающимся набором инструментов для их решения. По многим внешнеполитическим вопросам хочется сделать нечто большее, чем выступить с речью, но меньшее, чем направить войска, и санкции кажутся самым простым и незатратным инструментом – но это не так: от частоты применения инструмент «изнашивается», а «наказываемые» не желают корректировать поведение и нередко идут на эскалацию конфликта, пишет в Foreign Affairs Дэниел Дрезнер, профессор международной политики Университета Тафтса, советуя использовать санкции «как хирургический скальпель, а не как армейский нож». Политики нередко путаются в том, что считать эффективностью. Подобно тому как генералы ошибочно полагались на подсчет убитых как на показатель успеха ведения войны во Вьетнаме, теперь политики считают критерием успеха санкций причиненную «боль», пишет Дрезнер: например, в ноябре 2020 г. госсекретарь США Майк Помпео назвал кампанию максимального давления на Иран чрезвычайно эффективной, указав, что экономика Ирана столкнулась с валютным кризисом, ростом госдолга и инфляции, – но Помпео не сказал, что, несмотря на всю экономическую боль, Иран ускорил обогащение урана, отмечает профессор.

В обзоре минфина США предлагаются принципы, которыми следует руководствоваться в отношении экономических санкций: санкции должны в том числе иметь четкую политическую цель, оценку целесообразности использования и последствий для тех, в отношении кого применяются, а также для экономики США и третьих сторон, быть понятными, осуществимыми и по возможности обратимыми. Все это кажется очевидным – но это шаги, которые не выполнялись систематически, а без них санкции зачастую остаются лишь «упражнением в непродуктивной политической гибкости», заключает Тейлор.

Более плотно заселенные города могут помочь развивающимся странам согласовать экономические и климатические цели: между плотностью населения и выбросами в расчете на душу населения существует статистически значимая отрицательная взаимосвязь, пишут эксперты Всемирного банка. Во многих странах урбанизация связана с ростом выбросов углерода из-за растущей потребности в энергии. Однако при достижении определенного уровня дохода на душу населения по мере того, как люди переезжают в более крупные города, их углеродный след уменьшается: исследование Всемирного банка показало, что растущая плотность городов сопряжена со снижением энергоемкости транспорта, инфраструктуры и жилья.

Этот вывод особенно важен для Китая, который до сих пор урбанизируется и лидирует среди стран мира по объему эмиссии углерода. Китай ограничивает миграцию из сельских районов в города – в последние годы ограничения были отменены для некоторых небольших городов, но ужесточены для мегаполисов, пишут эксперты Всемирного банка. Китай – единственная страна в Восточной Азии, где плотность населения крупных городов снижается, поскольку расширение границ городов опережает приток населения. Это не предвещает ничего хорошего ни для эффективности экономики, ни для снижения выбросов, считают эксперты.

Чередовать две стратегии – наиболее действенный метод принятия решений в условиях неопределенности, рассказывают нейропсихологи из Кембриджского университета. Две основные стратегии принятия решений – это «исследование» (exploration) и «использование» (exploitation): вторая представляет собой следование уже знакомому сценарию, а первая – новому. В каждом случае человек выбирает между затратами принятия решения (времени, энергии, денег) и вознаграждением (результатом): выбор знакомого варианта максимизирует вознаграждение в краткосрочной перспективе, в то время как информация, полученная при выборе нового варианта, может помочь максимизировать вознаграждение в долгосрочной перспективе. В условиях неопределенности и нехватки времени люди обычно выбирают знакомые варианты. В то же время поиск новой информации может расширить выбор и тем самым снижать неопределенность.

В меняющейся среде чередование обоих способов считается лучшей стратегией. Постоянное «использование» может быть чревато «истощением запасов», а бесконечный поиск все новых вариантов – вызвать симптомы обсессивно-компульсивного расстройства, выражающиеся в постоянном ощущении неуверенности в своих мыслях, чувствах, действиях и стремлении постоянно перепроверять решение. Способ противодействия последнему – полагаться в том числе на уже имеющуюся информацию, которая представляется неизменной с течением времени.