Глобальный деловой ландшафт стремительно меняется под воздействием мощных сил, охватывающих мировую экономику. Эксперты BCG выделили десять таких мегатрендов, влияние которых на деятельность компаний будет наиболее значительным.
  |   Эконс

Современному бизнесу приходится действовать в условиях «несбалансированной многополярности» – перехода от нескольких центров глобальной власти к большему числу стран с неравным влиянием в мире. США замыкаются на себе, Китай перестраивает свою экономику, Глобальный Юг набирает вес, а Европа стремится проложить новый путь. Геополитическое соперничество приводит к тектоническим сдвигам в мировой торговле, усиливает конкуренцию за технологическое господство и подпитывает рост экономического национализма.

Продолжающиеся глобальные потрясения, включая вооруженные конфликты, природные катастрофы и углубляющуюся социальную поляризацию, оказывают давление на бизнес-стратегии и цепочки поставок. Эксперты BCG суммируют десять ключевых сил, которые наиболее существенно повлияют на глобальный бизнес.

    1. America First – «Америка прежде всего».

America First – это политическая позиция, предполагающая невмешательство во внешние события и приоритет внутренней повестки. В качестве лозунга впервые была использована президентом США Вудро Вильсоном, объяснявшим нейтралитет США в начавшейся Первой мировой войне.

Администрация президента Дональда Трампа, поддерживаемая контролируемым республиканцами Конгрессом, представила ряд мер политики America First, которые, по ее мнению, сделают США более безопасными, сильными и процветающими. Для этого США резко повышают тарифы на широкий спектр товаров, импортируемых не только из Китая, но и от союзников, таких как Канада, Мексика и ЕС, для достижения ряда целей, многие из которых напрямую не связаны с торговлей. Эти шаги побудили многих экономистов снизить свои прогнозы роста США. Администрация Трампа стремится укрепить промышленную базу США за счет дерегулирования и решоринга рабочих мест в обрабатывающей промышленности. Она настаивает на экспансионистской фискальной политике, которая включает в себя сокращение корпоративных налогов, утверждая, что это увеличит инвестиции в США и ускорит решоринг.

США выходят из Парижского соглашения по климату и предпринимают шаги по увеличению использования ископаемого топлива. Они ограничивают нелегальную иммиграцию и стремятся ограничить легальную. И используют транзакционный подход к внешней и национальной политике безопасности, даже со своими ближайшими традиционными стратегическими союзниками.

Со времен Вильсона значимость и вес США в мире намного возросли. Подход «Америка прежде всего» имеет глубокие последствия для глобальных цепочек поставок, финансовых рынков, торговых отношений и принятия корпоративных решений.

    2. Поворот Китая.

Китай находится в середине крупного экономического перехода, поскольку сталкивается с несколькими структурными проблемами, включая слабый потребительский спрос, нестабильный сектор недвижимости, высокий государственный долг и начавшееся снижение численности населения. Геополитическая напряженность с США осложняет путь страны вперед, тем не менее Китай останется привлекательным рынком для многих компаний, стремящихся захватить долю того, что обещает значительный рост в обозримом будущем, отмечают эксперты BCG.

Китай разворачивается в двух измерениях – внешнем и внутреннем. Во внешнем правительство стремится ослабить зависимость экспорта страны от западных рынков сбыта, все больше взаимодействуя с Глобальным Югом и с ближайшими странами-соседями как в торговле, так и в инвестициях. Китайские компании также инвестируют в такие страны, как Марокко, Турция и Венгрия, чтобы обойти торговые ограничения США. Во внутреннем измерении экономика Китая переходит от тяжелой инфраструктуры и инвестиций в недвижимость как драйверов роста к фокусу на передовых технологиях и производстве. Существует значительный оптимизм относительно лидерства Китая в таких областях, как электромобили, системы зеленой энергетики, искусственный интеллект и квантовые вычисления.

    3. Подъем Глобального Юга.

По мере того как западный миропорядок утрачивает целостность, экономики Азии, Латинской Америки, Африки, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии – совместно именуемые Глобальным Югом – набирают силу на мировой арене и экономически, и дипломатически. На эти экономики приходится более 60% населения мира, и, как ожидается, они будут расти гораздо быстрее развитых экономик. У них также есть то, что нужно миру: ресурсы, критически важные для глобальных цепочек поставок, молодая и увеличивающаяся рабочая сила и растущие потребительские рынки.

Несмотря на большое разнообразие, в целом более 130 стран Глобального Юга сосредоточены на экономическом росте и углублении международных торговых и инвестиционных связей друг с другом и с остальным миром. Они также придерживаются сбалансированного и прагматичного подхода к действиям по борьбе с изменением климата. И полны решимости сохранять многовекторность во внешних связях – что делает их необремененными геополитическими планами крупных держав и открытыми для бизнеса со всеми.

Хотя Глобальный Юг не имеет какой-либо формальной организации, подгруппы стран связаны между собой посредством различных торговых соглашений и экономических партнерств. Они также заявляют о себе на таких форумах, как G20 и BRICS+, последний из которых означает их готовность сохранять экономические связи с Россией и Китаем. Однако Глобальный Юг сталкивается с риском оказаться в центре торговой войны между США и Китаем и риском социальных волнений в случае роста неравенства доходов.

    4. Переосмысление Европы.

Европейскому союзу предстоит трудное десятилетие борьбы с экономической стагнацией, политической раздробленностью и острой необходимостью стимулировать инновации и конкурентоспособность. С геополитической точки зрения Европа находится в самом слабом положении за последние десятилетия, поскольку ее отношения с США становятся напряженными. Растущий популизм, смена политических альянсов и эрозия общественного консенсуса в блоке и внутри государств-членов затрудняют реализацию единых подходов к торговой, оборонной и промышленной политике, замедляя реакцию ЕС на международные вызовы. То же самое касается и правил, которые ограничивают возможности компаний работать и наращивать масштабы бизнеса в регионе. ЕС отстает от США и Китая в области искусственного интеллекта, цифровой трансформации и венчурного финансирования. Зависимость от дорогостоящей импортируемой энергии снижает промышленную конкурентоспособность европейского блока.

ЕС признает острую необходимость устранения своих недостатков. В докладе 2024 г. бывшего президента ЕЦБ Марио Драги подсчитано, что ЕС потребуется до 800 млрд евро дополнительных государственных и частных инвестиций для того, чтобы оставаться конкурентоспособным во все более ужесточающихся внешних условиях. Несколько европейских стран объявили о планах значительного повышения своего оборонного потенциала с целью снижения зависимости от США.

    5. Тектонические сдвиги торговли.

Геополитические и связанные с национальной безопасностью соображения кардинально меняют будущее внешней торговли. Хотя, по прогнозам, торговля товарами будет продолжать расти примерно на 2,9% в ближайшие годы, маршруты, по которым перемещаются товары, кардинально изменятся. Бизнес должен предвидеть эти сдвиги, чтобы суметь извлечь выгоду из формирующейся торговой динамики.

Ключевые тектонические сдвиги в международных торговых отношениях: 1) США продолжат ослаблять свое взаимодействие с Китаем; 2) Китай становится более значимым торговым партнером для остального мира; 3) Глобальный Юг увеличивает свое влияние в торговле, внося больший вклад в промышленные цепочки поставок и выходя за рамки сырьевых товаров; 4) ЕС становится более зависимым от давних западных торговых партнеров и развивающихся рынков, таких как Турция и Африка, поскольку его торговля с Китаем в значительной степени стагнирует.

    6. Гонка за технологическое превосходство.

Конкуренция за технологическое превосходство и цепочки создания стоимости высокотехнологичных продуктов усиливается, причем ИИ, квантовые вычисления и полупроводники находятся в центре геополитического соперничества. Эта гонка за лидерство имеет важные последствия для промышленной конкурентоспособности, национальной безопасности и перехода к зеленой энергетике.

США и Китай – главные соперники на ключевых технологических полях сражений. США в настоящее время лидируют в разработке ИИ, но Китай быстро сокращает разрыв и выводит на рынок недорогие большие языковые модели. США стремятся сохранить свое доминирование в области полупроводников, вводя экспортные ограничения на чипы и технологии. В других областях, таких как электромобили и зеленые энергетические системы, китайские компании обошли своих западных конкурентов, применяя передовые технологии к продуктам массового производства.

Другие экономики вкладывают значительные средства в национальные технологические возможности, чтобы снизить свою зависимость от иностранных игроков. Например, ЕС наращивает инвестиции в производство полупроводников, аэрокосмическую промышленность, чистые технологии и биотехнологии. Индия также наращивает инвестиции в высокие технологии. Кроме того, страны конкурируют за доступ к литию, кобальту, редкоземельным элементам и другим критически важным минералам, необходимым для высокотехнологичных устройств, что приводит к геополитическому маневрированию в богатых ресурсами регионах.

    7. Маневрирование в мире экономического национализма.

В глобальной среде растущего национализма и соперничества великих держав другие страны пытаются достичь экономических преимуществ и снизить свою уязвимость. Роль государства в управлении экономикой расширяется. Это усугубляет давление на государственные финансы, и без того возросшее из-за демографических изменений и социальных проблем.

Правительства по всему миру обращаются к экономической политике не только для поддержки национальной промышленности и цепочек поставок. Экономика становится инструментом внешней политики. Правительства политизируют иностранные инвестиции, используют суверенные фонды для достижения стратегических целей, а меры торговой политики, обычно предназначенные для противодействия «нечестным» практикам торговли, используются для продвижения внешнеполитических и национальных программ безопасности.

Экономический национализм усложняет для компаний глобальные стратегии поставок и увеличивает неопределенность для инвесторов частыми изменениями в правилах и инвестиционных стимулах. Эта неопределенность может задерживать принятие решений о крупных капитальных затратах. И многие руководители бизнеса, «выросшие» во время подъема свободной торговли и многосторонних институтов, не имеют опыта, чтобы ориентироваться во все более сложных торговых требованиях.

Экономический национализм также имеет макроэкономические последствия. Одним из последствий смещения фокуса с эффективности на устойчивость может стать замедление экономического роста. Это побуждает страны брать на себя более высокие долговые нагрузки, что предполагает рост инфляции и создает неопределенность в отношении процентных ставок и роли доллара США. Это также заставит правительства идти на фискальные компромиссы, которые могут повлиять на целый ряд внутренних политик.

    8. Нарастающие конфликты.

Число активных и потенциальных горячих точек растет по всему миру. Растет и их сложность из-за большего числа участников. Помимо Украины и Газы, это недавняя военная эскалация между Индией и Пакистаном и рост этнического насилия в таких странах, как Судан. Более того, замороженные конфликты могут быстро снова стать горячими. Помимо прямых физических рисков, в том числе для персонала и операций компаний, бизнес подрывают санкции и контрсанкции, вытекающие из этих конфликтов. Усиление милитаризации в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе усиливает напряженность в Азии. США, Канада и Мексика размещают больше сил безопасности на своих границах для сдерживания нелегальной иммиграции и контрабанды наркотиков, в то время как США посылают агрессивные сигналы в сторону Панамы и Гренландии. Конфликты также могут распространиться на новые театры военных действий, такие как Арктика и космос.

Даже если геополитическая динамика позволит смягчить некоторые крупные конфликты, они, скорее всего, продолжатся гибридными способами, например посредством кибератак и физических атак на организации и критически важную инфраструктуру. Таким образом, вероятность нарушения цепочек поставок, глобальных операций и энергетической безопасности останется высокой и приведет к усложнению нормативно-правовой среды.

    9. Изменения климата игнорировать не получится.

Необходимость адаптации и смягчения последствий экстремальных погодных явлений и повышения уровня моря, вызванных изменением климата, продолжает менять глобальный бизнес. Многие страны остаются уязвимыми к экстремальным климатическим явлениям, которые, как прогнозируется, окажут значительное влияние на ВВП. И поскольку экономические обоснования очевидны, конкурентоспособные низкоуглеродные технологии будут продолжать развиваться.

Зеленые инвестиции по-прежнему ускоряются во всем мире. ЕС лидирует в развертывании механизмов ценообразования на выбросы углерода и поддержании субсидий на возобновляемые источники энергии. Китай продолжает вкладывать значительные средства, чтобы стать лидером в производстве экологически чистых энергосистем. В США в некоторых штатах поддержка возобновляемых источников энергии и заводов, производящих экологически чистую продукцию, остается довольно сильной.

Что еще более важно, низкоуглеродные решения становятся дешевле. В США солнечная и ветроэнергетика в настоящее время успешно конкурируют по стоимости с газовой, геотермальной, угольной и ядерной. Более того, экстремальные погодные явления и дефицит ресурсов, таких как вода, являются рисками, которые компании не могут игнорировать, особенно в отраслях, наиболее сильно подверженных нарушению окружающей среды, – сельском хозяйстве, недвижимости, логистике. В долгосрочной перспективе компании будут по-прежнему находиться под давлением необходимости принимать более устойчивые бизнес-модели.

    10. Социальная поляризация.

Точно так же, как распадаются старые геополитические союзы, распадаются и общества. Демократические институты проходят испытание на прочность, поскольку усиливается политическая поляризация и недоверие к правительствам, СМИ и корпорациям. Популистские движения набирают обороты в крупных экономиках. Социальные сети, которые дали каждому голос (независимо от того, основан ли он на фактах), усугубляют обособленность, разделяя электорат на эхо-камеры, управляемые алгоритмами, которые обслуживают узкие интересы.

Поляризация создает растущие риски для компаний, особенно тех, которые работают в жестко регулируемых средах. Например, она влияет и на поведение потребителей, и на динамику рабочей силы, и на политические решения, что затрудняет принятие долгосрочных инвестиционных решений и поддержание доверия заинтересованных сторон.


Эти десять тенденций будут со временем усиливаться, а мир все быстрее становиться все более геополитически сложным, заключают эксперты BCG. В этом новом мире компаниям придется учитывать геополитику в принятии своих решений, инвестировать в устойчивость цепочек поставок, повысить свою способность предвидеть политические и тарифные изменения, подготовиться к волатильности цен и научиться создавать «дифференцированные организации», способные работать в раздробленном мире. Компании, которые смогут успешно подстроиться к воздействию этих десяти трансформирующих сил, смогут как смягчить риски для своего бизнеса, так и воспользоваться возможностями быстро меняющегося мира, считают авторы.