«Антикризисные» стартапы
В сентябре 2007 г., в самом начале разгоравшегося финансового кризиса, ставшего глобальным, программисты Ян Кум и Брайан Эктон уволились из Yahoo! и отправились в кругосветное путешествие. Но вскоре их накопления были израсходованы, друзья вернулись в США и попытались получить работу в Facebook. Компания им отказала. Так начинается история WhatsАpp, созданного Кумом и Эктоном по воле сложившихся обстоятельств. Через пять лет Facebook купила это ставшее всемирно популярным приложение у его разработчиков за $19 млрд.
Потеряв работу во время пандемии, многие последовали примеру Кума и Эктона. Массовые локдауны и переход большинства компаний на удаленную работу создали спрос на новые бизнес-решения, прежде всего в сфере IT-технологий и электронной торговли, подтолкнув в первую очередь быстрый рост числа технологических стартапов и массовое появление новых компаний в сфере интернет-коммерции. Еще одной причиной активного роста новых компаний в мире стали щедрые антикризисные программы. «Это первая рецессия за последние 50 лет, когда доступность финансирования оказалась выше, чем до кризиса», – отмечал Симеон Дянков, основатель рейтинга Doing Business, ныне эксперт Института мировой экономики Петерсона. Его совместное с коллегой по Институту Петерсона Евой Чжан исследование показало, что в странах с благоприятными условиями предпринимательской деятельности, утвердивших работающие программы поддержки малого бизнеса, пандемия способствовала буму cтартапов: так, количество новых фирм, зарегистрированных к концу третьего квартала 2020 г., в США и в Турции выросло почти на четверть (на 23%), в Чили – на 14%, в Великобритании – на 9% (в России – сократилось на 26%).
Итог всего 2020 г. оказался еще более впечатляющим: в декабре Financial Times писала об историческом рекорде числа создания новых компаний во Франции, где за год их количество увеличилось на 20%, а также удивительной активности в Великобритании, где к середине декабря было зарегистрировано почти на треть больше стартапов, чем годом раньше. В Японии к тому времени рост составил 14%. В Новой Зеландии – лидере рейтинга Doing Business за 2020 г. – с мая по декабрь 2020 г. регистрация новых компаний выросла на 20%. В Китае годовой рост регистрации новых фирм превысил 13%, росло число новых компаний и в Гонконге, и в сердце технологических стартапов Сингапуре.
Бум стартапов в кризис нетипичен: как правило, число новых компаний начинает расти к концу кризиса, во всяком случае именно так было в США после нефтяного шока 1984 г. и во время рецессии начала 1990-х. И хотя ряд самых успешных компаний, начинавшихся как небольшие стартапы, – WhatsАpp, Uber, Airbnb – появились в кризисные 2008 и 2009 гг., общий тренд на рост регистрации новых фирм после глобального финансового кризиса в США наметился только в 2011 г., показывают Дянков и Чжан в новой совместной работе на американских данных. В США текущий кризис преподнес и другой сюрприз – с марта 2020 по март 2021 г. число новых фирм в США обогнало число не переживших кризис (в 2007–2010 гг. все было наоборот).
Но обольщаться, глядя на мощный рост предпринимательства в 2020 г., не стоит, предупреждают Дянков и Чжан, проанализировав один из эффектов нового тренда – его влияние на рынок труда, то есть ответив на вопрос о том, дает ли в кризис бум стартапов традиционный эффект в форме создания новых рабочих мест в экономике. Авторы пришли к выводу, что количество пандемических стартапов, скорее всего, не означает качества.
Без обольщений
Год назад на фоне распространения пандемии число регистраций новых компаний сначала стало резко падать, что серьезно озаботило экономистов: считается, что именно новые предприятия играют ключевую роль во внедрении инноваций и обеспечении экономического роста и новых рабочих мест.
Например, в странах ОЭСР на начинающий бизнес в среднем приходится лишь около 20% общей занятости, но почти половина создаваемых рабочих мест, а в США самые быстрорастущие фирмы, которые в основном представляют собой молодой бизнес, обеспечивают около половины увеличения всего производства в стране. Кроме того, появление новых фирм подстегивает конкуренцию, что ведет к росту производительности и снижению цен для потребителей.
Спад предпринимательской деятельности во время пандемии во многих странах оказался недолгим, но это не говорит о том, что беспокойство экономистов о будущем рынка труда в начале 2020 г. было напрасным, отмечают Дянков и Чжан.
Треть американских «пандемических стартапов» созданы безработными, и в штатах, где во время пандемии было больше увольнений, больше и зарегистрированных новых компаний. Возможно, некоторые из этих компаний смогут превратиться в «единорогов», допускают исследователи, но такая особенность нового бизнеса означает, что нынешний рост стартапов не имеет традиционного положительного эффекта для занятости.
Во-первых, сами по себе фирмы, рожденные в начале кризиса, как правило, нанимают меньше сотрудников, чем фирмы, основанные в нормальные времена. Компании, которые закрываются, дают рынку труда больше безработных, чем создают рабочих мест новые компании. В принципе, эта тенденция характерна и для благополучных времен. Американские данные за 1990–2018 гг. показывают, что в среднем новая фирма создает 5,7 нового рабочего места в год, а закрытие бизнеса убирает с рынка 6,2 рабочего места. В кризис первый показатель снижается до 5,6, а второй увеличивается до 6,6.
Во-вторых, число новых рабочих мест, создаваемых фирмами во время пандемии, ниже даже среднего для кризиса значения. Это объясняется тем, что наибольшую долю прироста стартапов в 2020 г. обеспечил онлайн-ритейл, где и в докризисные времена создавалось меньше рабочих мест, чем в других секторах. В 2014–2018 гг. одна такая новая фирма в среднем создавала всего три рабочих места. Другие лидеры по числу открытых стартапов – транспортные компании и фирмы, предоставляющие индивидуальные услуги, – практически вовсе не создают рабочих мест. Их основатели чаще всего работают как индивидуальные предприниматели и воздерживаются от найма сотрудников, объясняют экономисты.
В-третьих, компании, рожденные во время кризиса, меньше не только при своем появлении, но и в последующие годы. Так, в 1981–2013 гг. количество сотрудников, нанятых американскими фирмами, основанными на спаде экономического цикла, было на 5,4% ниже среднего значения для фирмы, работающей на рынке в течение 5 лет, отмечают Дянков и Чжан.
Неэффективные одиночки
США – не единственная страна, где новые фирмы во время кризиса создаются «для самозанятости». Исследования на данных Таиланда и Германии показывают, что это довольно распространенное явление. При этом в прошлом фирмы, созданные одиночками, лишившимися работы, не только не обеспечили взрывного роста рабочих мест, но и оказались низкопродуктивными и быстро «умерли»: производительность новой компании растет лишь через время, а чтобы выжить, ей нужно быть конкурентоспособной, объясняет автор германского исследования Михаэль Фрич из Йенского университета имени Фридриха Шиллера.
Есть теория, что в долгосрочной перспективе рынок «пускает» к себе только определенное количество конкурентов, «выталкивая» избыточные компании, которые нарушают это равновесие. Соответственно, если на рынке образуется «толпа», такой рост оказывается временным и не ведет к долгосрочному увеличению занятости, отмечает Фрич. Хотя эта теория не является общепризнанной и вызывает много вопросов, эмпирические данные говорят о том, что в любом случае большинство компаний, которые появляются на рынке, вскоре с него уходят, пишет экономист.
В среднем в мире выживает лишь 1 из 10 стартапов, причем 70% из них исчезают не сразу, а через 2–5 лет после своего основания, притом что в первый год «умирает» только 10%, приводит данные американская платформа Embroker, специализирующаяся на страховании бизнеса. Быстро же растет лишь небольшая доля новичков, и что именно является причиной успеха, по-прежнему до конца непонятно, согласен Фрич.
Зато хорошо известно, что служит основными причинами провалов. Чаще всего стартапы вынуждены прекратить свою деятельность из-за ошибок в оценке спроса на рынке: из-за этого «умирает» более 40% новых компаний. Вторая наиболее распространенная причина – прекращение финансирования и истощение личных финансовых ресурсов основателей (29%), третья – слабая команда (23%), а на четвертом месте – неспособность выдержать конкуренцию (19%), перечисляет Embroker.
Посткризисный мир
Предприниматели, решившиеся открыть свой бизнес во время пандемии, уже начинают сталкиваться с некоторыми угрозами, перечисленными Embroker. Так, взрывной рост числа новых онлайн-торговцев в США и Китае, наблюдавшийся во время локдаунов в 2020 г., со снятием ограничений стал затухать, то есть спрос на их услуги удовлетворен, в то время как конкуренция в секторе очень сильна.
В год пандемии выручка крупнейших игроков рынка электронной коммерции на местных рынках – Amazon и Alibaba – выросла на 40%, отмечают Дянков и Чжан. Кроме того, пандемия привела к резкому ускорению цифровой трансформации, что повлечет сокращение официальной занятости и переток работников между секторами, и эта тенденция сохранится на годы, считают Дянков и Чжан.
Часть выживших бизнесов, созданных индивидуальными предпринимателями «по необходимости», со временем станет частью гиг-экономики, считает главный экономист UBS Wealth Management Пол Донован: «Такие компании могут быть слишком малы, чтобы обеспечить своим владельцам необходимый заработок, но вполне могут служить подработкой».
