«Ловушка нестабильности»: экономические потрясения и конфликты

Существует немало свидетельств того, что ухудшение макроэкономических условий может вести к социальной напряженности и даже выливаться в конфликты с применением насилия вплоть до гражданских войн. Однако исследования этой взаимосвязи противоречивы: одни говорят о статистически значимой корреляции между стагнацией экономики, снижением доходов на душу населения и числом конфликтов в обществе, в то время как другие ее опровергают или находят незначительной.

Возможной причиной противоречивых выводов может быть то, что эффект изменения макроэкономических условий может как усиливаться, так и нивелироваться посредством одних и тех же каналов. Например, повышение цен на продукцию капиталоемких секторов может одновременно и повышать вероятность конфликта (за счет усиления борьбы за ренту), и снижать ее (за счет роста зарплат в таких секторах), объясняют исследователи МВФ в новом исследовании. В этой работе они решили выявить факторы, способствующие перерастанию экономических потрясений в конфликты с применением силы, и факторы, способные этому воспрепятствовать. Понимание таких механизмов может помочь выработать политику предупреждения конфликтов, возникающих вследствие экономической нестабильности, объясняют авторы.

Три главных канала

Поскольку на вероятность возникновения конфликтов влияет целый комплекс факторов, включая политические, социальные, этнические, вычленить один-единственный из них действительно невозможно, отмечают исследователи. Однако логично предположить, что экономическим фактором, усиливающим вероятность конфликтов, скорее всего, служит сокращение агрегированного уровня доходов. Такое может произойти вследствие ускорения инфляции, роста безработицы, снижения зарплат. Однако важную роль в том, приведут ли подобные изменения к конфликтам и с какой вероятностью, играет возможность правительства смягчить потери населения.

Свое предположение авторы проверили на данных 133 стран с низким и средним уровнем доходов на душу населения за более чем 30 лет – с 1989 по 2021 г., сопоставив эпизоды ухудшения макроэкономических условий с частотой происходивших в этот период конфликтов.

В качестве индикатора, указывающего на изменение макроэкономической ситуации, исследователи использовали индекс условий торговли сырьевыми товарами МВФ, отслеживающий выигрыш и потери бюджета стран, связанные с ростом и падением цен 45 сырьевых товаров – от нефти, газа и металлов до хлопка и бананов (агросектор для многих стран в выборке выступает важным источником экспортных доходов). Стоимость каждого сырьевого товара в индексе для каждой страны была взвешена с учетом доли этого товара в общем объеме ее чистого экспорта в соотношении с ВВП. Это позволило учесть влияние на макроэкономическую ситуацию изменений стоимости как экспорта, так и импорта и уравнять в модели показатели изменения индекса с изменением ВВП.

Информацию об интенсивности конфликтов авторы взяли из глобальной базы данных конфликтов, которую с 1989 г. ведет Уппсальский университет. В нее попадают все эпизоды применения силы (от камней и палок в руках протестующих граждан до оружия в военных конфликтах) одним организованным субъектом в отношении другого или против гражданского населения, если они привели к потере по крайней мере одной жизни. Авторы исключили из анализа мелкие конфликты (протесты, беспорядки и акты насилия со стороны отдельных гражданских лиц) и крупные конфликты, возникшие по неэкономическим причинам, например геноцид в Руанде в начале 1990-х.

Изменения в объеме полученных страной сырьевых доходов, которые в модели равны изменению ее ВВП, влияют на частоту конфликтов через три главных канала.

1) Упущенная выгода: чем сильнее снижается доход домохозяйств, тем больше вероятность того, что их представители займутся непродуктивной деятельностью. В частности, чем выше показатель неравенства и безработицы и чем ниже в стране продовольственная безопасность, тем большая доля бедных домохозяйств может быть вовлечена в конфликты.

В качестве примера того, как издержки упущенной выгоды приводят к конфликту, авторы приводят гражданскую войну в Кот-д’Ивуаре в 2000-х: после двух десятилетий снижения экспортных доходов от торговли подешевевшими кофе и какао, от которых существенно зависела экономика, производители попытались компенсировать потери за счет расширения плантаций и увеличения объемов поставок. Это вылилось в борьбу за земли и обострение религиозных и этнических противоречий, что привело к войне и расколу страны на мусульманский север и христианский юг.

2) Возможности государства: снижение поступлений от экспорта (или рост цены импорта) сокращает доходы (либо, соответственно, увеличивает расходы) бюджета, что снижает способность государства смягчать последствия экономической нестабильности и, таким образом, предотвращать конфликты.

Так, в Нигерии, стране – крупнейшем африканском производителе нефти, в 2014–2015 гг. из-за снижения цен на нефть доходы бюджета сократились примерно на треть, это ограничило ресурсы властей на то, чтобы сдержать продвижение в северо-восточную часть страны боевиков экстремистской группировки «Боко Харам», приводят пример авторы исследования.

3) Погоня за рентой: рост цен на сырье и обусловленный этим рост доходов может привести к конфликту, связанному с их распределением, что особенно актуально для стран, богатых природными ресурсами. Вместе с тем падение сырьевых цен может снижать стимулы к конфликтам через этот канал, поскольку сокращает прибыль, которую можно получить за счет захвата ренты, полагают авторы исследования.

Факторы конфликтов

Анализ механизмов работы перечисленных каналов на эмпирических данных показал, что сила их корреляции с частотой конфликтов зависит от трех основных факторов: уровня бедности, уровня неравенства и уровня внешнего долга.

Уровень бедности. В странах с низкими доходами и доходами ниже средних конфликты происходят вдвое чаще, а число погибших в них впятеро выше, чем в странах более благополучных. Так, в странах первой группы в среднем в год на 1 млн жителей приходилось 4 конфликта с применением насилия, в которых гибло 75 человек; в странах с доходами выше среднего – менее 2 конфликтов в год, число жертв – менее 15, рассчитали исследователи.

Потеря экспортных доходов, эквивалентная 1% ВВП, через год приводит к росту числа конфликтов с применением насилия в среднем на 0,05 на 1 млн человек населения; для самых бедных стран этот эффект вдвое сильнее.

Уровень неравенства. Под неравенством авторы подразумевают как неравенство доходов, так и безработицу (неравенство в возможностях найти работу) и уровень продовольственной безопасности (неравенство в возможностях обеспечить основные жизненные потребности). У 25% стран выборки с наиболее высокими доходным неравенством и безработицей и с наименьшей продовольственной безопасностью число насильственных конфликтов при ухудшении макроэкономических условий больше на 0,1–0,15 в расчете на каждый 1 млн человек, чем у стран, входящих в 25% с наименьшими по выборке показателями неравенства. У самых бедных стран эта зависимость еще сильнее.

Уровень внешнего долга. Среди всех трех факторов уровень внешнего долга показал самую сильную корреляцию с частотой конфликтов. Ухудшение макроэкономических условий в странах из 25% с наибольшим долгом ведет к росту числа конфликтов на дополнительные 0,1–0,3 на 1 млн человек. Это еще один аргумент в пользу критики наращивания внешнего долга, отмечают авторы.

Причем высокий дефицит бюджета с точки зрения влияния на вероятность конфликтов менее опасен, чем высокий уровень внешнего долга: в странах из топ-25% с наибольшим дефицитом бюджета число конфликтов при ухудшении макроэкономических условий возрастает в среднем на дополнительные 0,05 на 1 млн человек – на столько же, на сколько и в странах со сбалансированными бюджетами.

Антиконфликтная политика

Когда неблагоприятная макроэкономическая ситуация порождает конфликты, они вызывают ее дальнейшее ухудшение, что, в свою очередь, оборачивается новыми конфликтами: страна попадает в «ловушку нестабильности». Число конфликтов с применением насилия за последнее десятилетие существенно выросло и почти вдвое превысило уровень конца XX века, что делает ответ на вопрос о возможных способах решения этой проблемы очень актуальным, отмечают авторы. Исходя из результатов исследования, противодействовать росту жестокости, вызываемому макроэкономическими шоками, можно с помощью нескольких способов, перечисляют исследователи:

1) политика, направленная на инклюзивный рост, поскольку она повышает доходы и сокращает неравенство;

2) создание адекватных бюджетных резервов и ограничение объемов внешнего долга. Первое, в частности, позволит поддержать домохозяйства с низкими доходами и разорвать замкнутый круг экономической стагнации и конфликтов;

3) финансовая помощь международных организаций: она позволит стране-получателю смягчить последствия экономических потрясений в условиях собственных бюджетных ограничений, с которыми сталкиваются многие страны с низким уровнем дохода, заключают исследователи.