Механизм убеждения: как лексика влияет на восприятие

Для обозначения одного и того же события, явления или процесса люди используют разную лексику, и слова, даже близкие по значению, могут придавать сказанному разную эмоциональную и даже смысловую окраску. Возможность заложить в вербальный сигнал отношение к происходящему активно используют политики. Например, представители американской Республиканской партии, выступающей за отмену налога на наследуемую недвижимость, называют этот сбор «налогом на смерть» (death tax), что выставляет в зловещем свете саму идею государства «залезть в карман» скорбящим родственникам и влияет на ее восприятие в обществе. Однако «налог на смерть» платят не все, а только получившие в наследство дома стоимостью свыше $12 млн, возражают представители конкурирующей с республиканцами Демократической партии, которые считают такой налог справедливым способом сократить неравенство в обществе и называют его нейтрально – «налогом на недвижимость» (estate tax).

Тому, что публично транслируемые коннотации в отношении происходящего влияют на то, как именно об этом происходящем будут думать люди, существует множество свидетельств. Например, опубликованное в 2020 г. исследование знаменитого профессора Гарварда Альберто Алесины и его коллег Армандо Миано и Стефани Станчевой показывает, что язык, который используют политические партии, влияет на восприятие реальности у тех, кто к ним прислушивается (а это, в свою очередь, способствует поляризации общества).

Тем не менее прямых доказательств, что лексика, которая употребляется для описания событий и явлений, может менять отношение к ним в заранее заданном направлении, довольно мало, отмечает доцент Корнеллского университета Милена Джурелова в новой работе, посвященной влиянию искаженной лексики на общественное сознание. В исследовании, опубликованном в мартовском номере журнала American Economic Review, она решила проверить, есть ли причинно-следственная связь между употреблением «предвзятого языка» (slanted language), то есть подачей информации в одностороннем ключе, и тем, как к описываемому при помощи такой лексики явлению относится общество. Базой для изучения стало освещение в прессе острого для США вопроса о миграционной политике.

Отследить изменения в общественном сознании исследователю помог эпизод 2013 г., когда информационное агентство Associated Press (AP), чьи сообщения широко цитируются американскими СМИ, ввело внутренний запрет на употребление словосочетания «нелегальный иммигрант» (illegal immigrant). Вместо этого негативно окрашенного термина AP стало использовать нейтральное слово «иммигрант», допуская в случаях, когда нужно указать на нелегальный статус, выражения «люди, живущие в США нелегально», «люди, находящиеся в США без законного разрешения» и им подобные.

Поскольку позиции двух наиболее влиятельных партий в США – республиканцев («правых») и демократов («левых») – в отношении миграционной политики кардинально различаются (см. врез), лексика, которая использовалась при обсуждении политики в отношении мигрантов и транслировалась через СМИ, всегда была крайне политизированной, отмечает Джурелова. Не было исключением и АР. По подсчетам автора, до того как агентство ввело запрет на употребление идеологически окрашенного термина «нелегальный иммигрант», это словосочетание встречалось в половине сообщений АР, посвященных мигрантам. Резкое изменение лексики крупного информагентства на столь злободневную тему представляет собой естественный эксперимент, который позволяет отследить, влияет ли «предвзятый язык» на эмоциональную окраску сообщений прессы, а через нее – на восприятие обществом политики в отношении того или иного вопроса, отмечает исследователь.

Эффект нейтральной формулировки

Привел ли отказ АР от политически окрашенной формулировки в отношении мигрантов к более нейтральному освещению этой темы в американской прессе, которая, в отличие от АР, не была ограничена в выборе терминов? Чтобы ответить на этот вопрос, Джурелова сначала сравнила освещение темы мигрантов в СМИ, которые пользуются информацией агентства, и в СМИ, которые ею не пользуются. Для этого она изучила около 1,2 млн текстов, посвященных этой теме, опубликованных 2700 американскими изданиями с июля 2009 по июль 2017 г., то есть примерно за 4 года до введения запрета АР и в течение 4 лет после.

Оказалось, что после самозапрета AP, вне зависимости от идеологической платформы того или иного СМИ, из статей, перепечатанных у АР, и из материалов, написанных на основе новостей АР, формулировка «нелегальный иммигрант» исчезла. При этом СМИ, у которых на новости АР приходилось от 13% контента, стали употреблять термин «нелегальный иммигрант» наполовину реже, чем издания, которые сообщения АР никогда не использовали.

Вторым вопросом, который интересовал исследователя, было то, как новация АР отразилась на редакционных материалах СМИ, придерживающихся разных политических платформ, – то есть на материалах, написанных сотрудниками редакций без использования сообщений AP. Чтобы на него ответить, Джурелова рассчитала для каждой газеты индекс идеологической предвзятости (index of ideological slant). Этот показатель отражает сходство лексики новостных материалов, не выражающих личного мнения журналистов и экспертов, с лексикой, которую используют в выступлениях в Конгрессе представители Республиканской и Демократической партий. Он позволяет определить, какую политическую платформу поддерживает издание и то, насколько силен его политический уклон.

Сопоставив эти индексы с редакционными статьями, источником которых было не АР, исследователь обнаружила, что если СМИ, придерживающиеся «левых» взглядов (то есть сторонники более либерально настроенных по отношению к мигрантам демократов), резко сократили употребление термина «нелегальный иммигрант», то некоторые «правые» (поддерживающие республиканцев), напротив, его увеличили. Однако эффект «правых» оказался незначительным, и эффект от массового цитирования ставшего нейтральным АР его перевесил.

Поэтому даже при столь неоднородном результате в целом нововведение АР снизило частоту использования негативно окрашенного термина даже среди «правых» изданий, хотя и ожидаемо сильнее отразилось на «левых», отмечает Джурелова.

Механизм убеждения

Третий и самый главный вопрос исследования заключался в том, повлияли ли изменения в освещении темы мигрантов в СМИ на отношение к миграционной политике в обществе. Чтобы на него ответить, автор изучила, с какой интенсивностью газеты, циркулирующие в 2300 округах США (всего в стране более 3000 округов), цитируют АР. Затем она проанализировала, как на предложения об ужесточении мер в отношении мигрантов стали реагировать люди, живущие в округах, где пресса начала реже употреблять формулировку «нелегальный иммигрант».

Для этого Джурелова использовала результаты ежегодно проводимого в США опроса Cooperative Congressional Election Study (CCES), в ходе которого респондентов спрашивают об их политических взглядах, электоральных предпочтениях и мнении по отдельным вопросам, включая миграционную политику. Ее интересовали ответы до и после запрета АР на использование формулировки «нелегальный иммигрант».

Оказалось, что респонденты из округов, где пресса чаще использует сообщения AP, стали реже одобрять жесткие антимигрантские меры. Так, через год после отказа агентства от термина «нелегальный иммигрант» газеты, которые цитировали AP на 1,6 п.п. чаще, чем в среднем по выборке, употребляли негативно окрашенную формулировку в отношении мигрантов на 8% реже. В свою очередь, жители округов, где циркулировали такие газеты, на 0,6–0,9 п.п. снижали поддержку таких идей, как возведение стены на границе между США и Мексикой, отмена автоматического предоставления гражданства детям нелегальных иммигрантов, родившимся в США, или депортация иммигрантов без регистрации.

В целом же доля людей, которые в ответ на более лояльное освещение темы мигрантов изменили свое отношение к этому вопросу, составила от 1,9% до 4,4%: этот результат не учитывает, что далеко не все читают газеты, в то время как эффект для тех, кто это делает, сильнее, уточняет автор.

При этом усиление негативной коннотации дает обратный результат – так, рост употребления словосочетания «нелегальный иммигрант» в местной прессе на 10 п.п. приводит к росту поддержки усиления патрулирования границы США с Мексикой на 4,5 п.п., рассчитала исследователь.

Слова приводят в действие «механизм убеждения», влияя на отношение к происходящему, объясняет Джурелова полученные результаты. Когда вместо термина «нелегальный иммигрант» употребляется слово «иммигрант» без привязки к его юридическому статусу, меняется расстановка акцентов, то есть, по сути, ставятся рамки, указывающие, на какие аспекты явления стоит обратить внимание. «Нелегальность» мигранта люди ассоциируют с низким социальным статусом и криминальным прошлым – несмотря на то что это не подтвержается на практике. Концентрация внимания на нелегальном положении влияет на отношение к мигрантам в целом, показывая, что то, как одни люди относятся к другим, может зависеть от лексики, которую применительно к этим другим они привыкли слышать, заключает Джурелова.