Мягкое приземление, «глобальные» выборы, «остановка» Китая, запутанный «век Азии» и определяющая геополитика: о том, каким будет 2024 год для глобальной экономики, – в прогнозах мировых экономистов.
  |   Эконс

Прошедший 2023 г. определенно не был спокойным для мировой экономики, но не оправдал прогнозов, которые были преимущественно пессимистичны. Рецессии в США, которую в канун 2023-го ожидали 85% экономистов, удалось избежать, несмотря на резкий рост процентных ставок; инфляция в развитых странах замедлялась быстрее, чем предполагалось; развивающиеся страны не погрузились в долговой кризис; а экономика Японии просто-таки удивила мир, завершив (или как минимум прервав) 30-летнюю дефляционную стагнацию.

Экономические итоги 2023 г. преимущественно противоречат ожидавшимся, сравнивает почетный профессор экономики Нью-Йоркского университета, соучредитель Atlas Capital Team Нуриэль Рубини, прославившийся своими предсказаниями кризиса 2008 г. и за «апокалиптичные» прогнозы получивший «звание» Dr. Doom («доктор Фатум»). Инфляция упала, рецессии не произошло, фондовые рынки выросли, а доходность облигаций снизилась – хотя предполагалось в основном ровно противоположное.

Поэтому к любым попыткам спрогнозировать 2024 г. следует подходить сдержанно, заключает знаменитый Dr. Doom. Его прогноз на этот год лаконичен: развитые экономики будут расти, хотя и ниже потенциала, инфляция замедлится до целевых 2% к 2025 г., ведущие мировые центробанки приступят к снижению ставок в первом полугодии 2024 г., для мировой экономики в целом варианты как рецессии, так и быстрого роста также равно маловероятны.

Главное, что может разрушить этот сценарий – сценарий «мягкого приземления» по итогам успешной борьбы с глобальным всплеском инфляции, – это геополитика. Она стала одним из ведущих экономических факторов.


В 2024 г. геополитика несет мировой экономике как минимум три риска, перечисляет Рубини. Это: 1) новый стагфляционный шок из-за скачка цен на энергоносители, если конфликт в секторе Газа перерастет в более широкую региональную войну с участием «Хезболлы» и Ирана; 2) замедление темпов роста из-за усиления напряженности в отношениях США и Китая (в случае, если мировая торговля не будет серьезно нарушена этой напряженностью; если будет – то влияние будет скорее стагфляционным, то есть новый всплеск инфляции при замедлении экономического роста); 3) еще один серьезный шок может произойти в конце года в связи с президентскими выборами в США – хотя он в большей степени повлияет на перспективы 2025 г.


Нормализация экономик Запада, торможение роста Китая и быстрый рост остальных азиатских экономик – таковы основные тренды мировой экономики 2024 г., считает старший научный сотрудник Bruegel Алисия Гарсия-Эрреро. В отсутствие новых энергошоков инфляция продолжит замедляться, что даст ФРС и ЕЦБ возможность для снижения ставок, которое поддержит экономический рост. Однако в США он все равно замедлится в сравнении с 2023 г., тогда как в ЕС, напротив, ускорится, тем самым темпы США и ЕС сблизятся на уровне 1,2%. Японии будет трудно сохранить темпы роста (составившие, оценочно, 1,6% в 2023 г.), так как Банку Японии придется отказаться от исторически ультрамягкой политики из-за возобновившейся инфляции. Рост Китая замедлится до менее 5% на фоне ограниченной фискальной и монетарной поддержки, тогда как остальная часть Азии будет преуспевать во главе с Индией, которая продолжит расти на уровне 6,5%. Таким образом, одной из историй 2024 г. может стать сближение темпов роста западных экономик при расхождении темпов азиатских стран.

Одним из главных факторов риска остается геополитика, пишет Гарсия-Эрреро. Помимо двух военных конфликтов, в Украине и Газе, которые, похоже, не близки к завершению, источником рисков может стать Азия в связи с выборами на Тайване и напряженностью между Китаем и Филиппинами из-за островов Южно-Китайского моря, одного из важнейших торговых путей в мире. Помимо геополитики, фактором риска остается инфляция – ее снижение нельзя считать полностью гарантированным, – а также сохраняющиеся проблемы в перегретом секторе недвижимости Китая, на который наряду с инфраструктурой приходится почти треть китайского ВВП.


Возвращение «века Азии», в котором мир будет тяготеть к экономическим центрам этого региона, пророчат экономисты Всемирного экономического форума. Идея «азиатского века» возникла в начале 2000-х на фоне подъема Китая, но через 20 лет несколько потускнела. Однако, пишут экономисты, несмотря на торможение Китая, его «расцепление» с Западом во главе с США, риск войны из-за Тайваня и Южно-Китайского моря, Азия остается и останется локомотивом глобальной экономики: ее вклад в рост мирового ВВП в 2024 г. составит 60%, а доля в глобальном среднем классе – 50%. Регион также лидирует в сфере электронной коммерции, что укрепляет его финансовые связи, а трансграничное использование платформ мобильных платежей наряду с внедрением цифрового юаня и цифровой рупии еще больше усилит внутрирегиональную торговлю.

Хотя экономики региона остаются преимущественно низкотехнологичными, многие из них активно инвестируют в высокотехнологичные сектора. Из-за экспортных ограничений со стороны США Китай обратился к Сингапуру как к источнику импорта оборудования для производства чипов; тайваньская TSMC, крупнейший производитель полупроводников, и южнокорейская Hana Micron, специализирующаяся на сборке чипов, расширяют свое производство в странах региона; Таиланд и Индонезия, привлекая инвестиции автоконцернов, таких как Toyota и Hyundai, становятся региональными центрами по производству электромобилей. Разделение Китая и Запада способствовало региональной промышленной модернизации и более плотным производственным сетям, заключают экономисты; а региональное соглашение о зоне свободной торговли (RCEP) еще больше облегчит движение капитала, технологий, товаров и услуг внутри Азии.

Однако поскольку в Азии существуют «западные» и «незападные» политические порядки и системы производства, торговли и финансов, то их не всегда совместимые ценности и правила потребуют от региональных игроков «стратегической двусмысленности» и гибкости. В «век Азии» мир станет более многосторонним, сложным и запутанным и будет регулироваться хрупким равновесием властных отношений.


2024-й станет годом «глобальных выборов» – президентские и парламентские выборы пройдут в 64 странах и затронут в общей сложности 4,2 млрд человек, более половины населения мира: повторения подобного «электорального суперцикла» мир не увидит до 2048 г., подчитал Foreign Affairs. Столь плотный график выборов создаст дополнительную неопределенность. А их итоги повлияют не только на внутреннюю повестку стран, но и во многом на перспективы глобальной экономики. Первые крупные выборы состоятся в середине января на Тайване: в случае победы лидирующего, по опросам, кандидата от правящей Демократической прогрессивной партии Уильяма Лая, сторонника независимости Тайваня, который Китай считает своей островной провинцией, Китай может усилить военное, экономическое и политическое давление на остров, не исключает Ричард Хаасс, почетный президент американского Совета по международным отношениям. Выборы в Израиле, которые также могут состояться в этом году, могут определить не только развитие конфликта в Газе, но и ситуацию на всем Ближнем Востоке. Выборы предстоят в более чем полутора десятках стран Европы, в том числе в Великобритании и Финляндии, а также в ЕС (в Европарламент), и в ряде крупных развивающихся экономик, от Мексики и Аргентины до Индии и Индонезии.

Но самыми значимыми будут выборы в США – причем американским гражданам предстоит не только избрать президента, но и определить расклад сил в Конгрессе. Сейчас верхняя палата, Сенат, «в руках» демократов, а нижняя, палата представителей, – республиканцев; после ноября 2024 г. ситуация, скорее всего, поменяется на противоположную, полагает Хаасс. Тогда в случае победы на президентских выборах республиканца Дональда Трампа (пока, как ожидается, борьба развернется между ним и нынешним президентом Джо Байденом) палата представителей может стать самым существенным ограничителем его власти, в случае победы демократа Байдена его управление будет существенно усложнено контролируемым республиканцами Сенатом. Независимо от результатов выборов, связанная с ними неопределенность будет препятствием для экономических перспектив, считает вице-президент S&P Кен Уоттрет. «Долгий год», который начался 7 октября 2023 г. и завершится 20 января 2025 г., в день инаугурации президента США, будет годом взаимодействия войн и выборов, размышляет научный сотрудник венского Института гуманитарных наук Иван Крастев. Военные конфликты в Украине и Газе и страхи перед американо-китайским конфликтом из-за Тайваня повлияют на выборы в США и Европе, а выборы в США и Европе – на исход конфликтов.


Мировая экономика еще не вышла из кризиса, и 2024-й может стать для нее еще одним неспокойным годом, рассуждает профессор экономики Гарварда Кеннет Рогофф. Во-первых, вероятность рецессии в США все еще составляет порядка 30% против обычных 15%, а прекращение экспансионистской фискальной политики в год выборов вряд ли вероятно, даже несмотря на полную занятость, что делает фискальный стимул проинфляционным. Во-вторых, высокие процентные ставки, скорее всего, надолго: ползучая деглобализация, растущий популизм, необходимость увеличения расходов на оборону и «зеленый переход» будут удерживать долгосрочные ставки в мировой экономике значительно выше уровней 2012–2021 гг. все следующее десятилетие.

В-третьих, попытка Китая предотвратить падение темпов экономического роста ниже 5% на фоне перекредитованного сектора недвижимости и высокого долга местных органов власти сопряжена с рядом сложностей. План Китая, похоже, состоит в выделении средств провинциям, банковском кредитовании проблемных фирм по ставкам ниже рыночных и ограничении новых займов местным органам власти – но сложно поддерживать экономику одновременно выделением средств и ограничением на кредиты. В-четвертых, Банку Японии, вероятно, предстоит повысить ставки впервые за несколько десятилетий и при этом не вызвать системного финансового и долгового кризиса в одной из крупнейших экономик, чей долг превышает 250% ВВП. На фоне возрастающей геополитической напряженности не стоит удивляться, если 2024 г. станет непростым для всех, заключает Рогофф.