«На заработки в город»: экономическая сила городов

Города давно считаются мощными двигателями экономического развития, действующими как «усилители производительности». Более высокая производительность означает более высокие доходы, и во многих странах люди стремятся переехать в большие города, где больше возможностей и выше заработки. Однако экономисты все еще пытаются понять, что первично в более высокой продуктивности городов: то, что в них предпочитают работать наиболее производительные люди, или же то, что сама экосистема городов (инфраструктура, кооперация) умножает производительность любого работника. И почему, при любом из вариантов ответа, одни города продуктивнее других?

Ответ на эти вопросы может, например, повлиять на фокус экономической политики, показав, в чем именно заключаются барьеры для развития городов и, тем самым, его потенциал. Если все дело в «эффекте города», увеличивающем производительность работников, то их перемещение с низко- на высокопродуктивные места даст прирост производительности и выпуска. Если же в городах склонны работать изначально более производительные работники (это называется «эффектом самосортировки», или «самоотбора»), то разумнее сфокусироваться на программах по привлечению талантов. Одни исследования обнаруживают, что сильнее «фактор места», другие – «фактор самоотбора». Однако, как правило, такие исследования концентрируются на данных отдельных стран.

Свой ответ на глобальных данных предлагают исследователи из Калифорнийского университета в Сан-Диего и Северо-Западного университета. Они проанализировали цифровые следы глобальной мобильности – истории карьерных перемещений 513 млн высококвалифицированных специалистов из 220000 городов в 191 стране (см. врез ниже). На беспрецедентном по масштабу охвате данных исследователи смогли сравнить, как меняется «стоимость» одного и того же работника при смене им географических координат, отделив характеристики места от характеристик специалиста.

Авторы не просто подтвердили, что переезд в город с более высокой экономической отдачей выгоден для работников, они провели декомпозицию различий в заработках при таком переезде на «эффект места», отражающий продуктивность города, и «эффект самосортировки», отражающий продуктивность самого работника.

Работают оба механизма, но их вклад разный для стран с разным уровнем развития, показали авторы:

• При международной миграции разница в заработках практически полностью формируется «эффектом места»: на 93%.
• При внутренней миграции картина иная: доля «эффекта места» составляет от 45% до 73%.
• В богатых странах доля «эффекта самосортировки» выше (например, в США – половина), в развивающихся, наоборот, доминирует «эффект места». Это означает, что в развитых странах города эффективно перераспределяют производительность, «подбирая» наиболее подходящее для работника рабочее место; а в развивающихся – фактически «делают» работника производительным.

«Магия места»

Как в развитых, так и в развивающихся странах люди действительно стремятся в города с более высокими зарплатами, подтвердило исследование, и это стремление оправданно: переезд приводит к более высоким заработкам. Существует значительная региональная неоднородность в заработной плате: нижняя граница в ее глобальном распределении приходится на Африку и Южную Азию, а верхняя – на Европу. Разница в зарплатах зачастую прослеживается на границах стран, что подчеркивает возможные значительные выгоды от международной миграции.

Существуют и значимые различия в зарплатах внутри стран. Так, хотя почти во всех городах США высокие средние зарплаты, в городах на побережьях страны они выше, чем на Среднем Западе. В Великобритании больше городов с относительно высокой заработной платой расположено на юге, в Италии самые «богатые» города сосредоточены на севере, в Индии в южной и западной частях страны больше городов с относительно высокой заработной платой, а в центральной и восточной частях – с более низкой.

В теории экономические преимущества миграции обычно объясняются двумя факторами. Первый – это влияние среды: «эффект места», отражающий его производительность, то есть общую эффективность работы его фирм, отраслевую организацию, технологии, инфраструктуру. Второй фактор – «самоотбор талантов»: он означает, что более квалифицированные работники склонны концентрироваться в определенных, более привлекательных для них местах.

В первом случае благодаря «эффекту места» работник получает возможность повысить свою производительность, то есть город создает более продуктивные задачи. Во втором случае работник выбирает место, где есть работа, наилучшим образом соответствующая его навыкам, то есть город позволяет максимально реализовать имеющуюся производительность. Перефразируя пословицу, можно сказать, что в первом случае «место красит человека», а во втором – «человек украшает собой место».

• При международных переездах между любыми двумя парами городов в среднем 93% выигрыша в заработке объясняется «эффектом места» независимо от отрасли, профессии или стажа.

Это означает, что, к примеру, при переезде из Бангалора в Сан-Франциско повышение заработков практически полностью обусловлено местом переезда, а не тем, что переехали самые талантливые.

• При внутренней миграции «эффект места» составляет 45–51% для развитых стран и 48–73% для развивающихся.

Например, в США переезд из Омахи в Нью-Йорк сам по себе объясняет лишь половину повышения заработка, а остальная половина связана с тем, что в Нью-Йорке есть рабочие места, соответствующие производительности переехавших.

А, например, в Индии переезд из Калькутты в Бангалор – крупнейший научный и индустриальный центр страны – сам по себе объясняет 74% получаемой прибавки в доходах. Она, таким образом, обусловлена прежде всего более высокой продуктивностью экосистемы Бангалора вне зависимости от имевшейся у работника квалификации.

Это означает, что в развитых странах города в основном перераспределяют уже существующую продуктивность людей по наиболее подходящим для нее рабочим местам. А в развивающихся странах города создают продуктивность, которой вне города просто не существует.

Это также означает, что значительная часть регионального неравенства в зарплатах внутри развивающихся стран связана не с различиями в квалификации работников, а с местом их работы. Как отмечал Лант Притчетт, американский эксперт по экономике развития, бедность – это чаще не свойство человека, а свойство места: «В основном в мире нет бедных людей. Есть люди в бедных местах».

Почему одни города продуктивнее других

В развитых странах различия в заработках отражают, в широком смысле, выбор людей – переехать ли и куда именно, а в развивающихся – трансформацию продуктивности. Эти различия в «силе городов» авторы объясняют тремя взаимосвязанными механизмами.

1. Распределение работников между фирмами (аллокация труда).

В городах стран с высоким уровнем дохода, таких как США или Великобритания, более высокая доля работников в городах сосредоточена в наиболее производительных компаниях. Поэтому города с высокими зарплатами обычно являются городами с высокой производительностью.

В развивающихся странах, таких как Индия или Мексика, города с наиболее высокой зарплатой не всегда являются самыми продуктивными. Часто это просто места, где сосредоточены государственные структуры, крупные рынки и рабочие места, но сами компании могут работать неэффективно. В «богатых» городах развивающихся стран, в отличие от развитых, в наиболее производительных фирмах сосредоточена меньшая доля работников, а большинство заняты в малопродуктивных фирмах. В результате внутренняя миграция направлена не туда, где производительность выше, а туда, где номинально платят больше.

2. Распределение фирм по городам (пространственная аллокация).

В развивающихся странах разброс средней продуктивности фирм между городами намного выше, чем в развитых, – то есть высокопроизводительные фирмы пространственно сконцентрированы в небольшом числе городов.

Кроме того, города с более диверсифицированной экономикой, с разнообразным и сложным «отраслевым составом» имеют более высокую продуктивность. Диверсификация способствует перетоку знаний между секторами, устойчивости к шокам, более устойчивым рынкам труда, а сетевые внешние эффекты способствуют повышению доходов. Напротив, города, зависящие лишь от нескольких отраслей, менее продуктивны.

3. Агломерационный эффект.

В целом те города, которые больше по размеру и более диверсифицированы, имеют и более высокую производительность. Прежние работы уже показывали, что высокая плотность населения в городах, концентрирующая работников и предприятия, создает эффект агломерации и экономию за счет масштаба, снижая затраты на инфраструктуру и услуги.

Однако авторы нового исследования обнаружили, что размер города и плотность населения имеют большее значение в развивающихся странах, а показатели агломерации, основанной на квалификации и диверсификации, – меньшее. Это указывает на более низкую стадию агломерационных процессов в странах, которые беднее, менее урбанизированы и имеют более низкий уровень высшего образования.

В развитых же странах с городской продуктивностью сильнее всего коррелирует состав занятости и фактор качества человеческого капитала: города с большей концентрацией работников в технологических, управленческих, инженерных и юридических сферах более продуктивны. Малые города в развитых странах также более продуктивны, чем в развивающихся.

Дисперсия (неоднородность распределения) «городского эффекта» в развивающихся странах больше, чем в развитых. Хотя это подразумевает, что в развивающихся странах больше малопродуктивных городов и сильнее пространственное неравенство, это также говорит о том, что потенциальный выигрыш от развития городов в таких странах больше. И резерв этого развития может заключаться не столько в том, чтобы «перевезти всех в города», сколько в повышении производительности «отстающих» городов за счет более качественного перераспределения рабочей силы в пользу более продуктивных рабочих мест.