Огни, газеты и «толкучки»: как собрать данные об экономике Северной Кореи

Северная Корея живет под международными санкциями уже более 70 лет. Несмотря на экономическую изоляцию, КНДР удается уклоняться от некоторых ограничительных мер: например, запрет на экспорт угля страна обходит в основном за счет морских перевозок по ночам с отключенной системой автоматической идентификации судов. Но из-за закрытости северокорейской экономики оценить ее состояние и влияние на нее санкций крайне сложно. У МВФ нет практически никаких данных об экономике КНДР, у Всемирного банка набор сведений о ней крайне ограничен, а база данных ООН UN Comtrade об импорте и экспорте оценивает торговлю Северной Кореи на основе зеркальной статистики стран, предоставляющих свои сведения, поскольку сама КНДР сведения не передает.

Экономические показатели КНДР регулярно пытаются оценить центральный банк Южной Кореи, ЦРУ, Международное энергетическое агентство и ряд других организаций (различные оценки можно посмотреть здесь). Зачастую эксперты используют косвенные данные об экономической активности, например спутниковые данные об уровне освещенности на территории страны. Так, на основе таких данных исследователи из Стэнфорда пришли к выводу, что в результате санкций ООН, введенных в 2006–2009 гг. в ответ на ядерные испытания Северной Кореи (см. врез ниже), она усилила торговлю с Китаем: на спутниковых снимках освещенность городов КНДР на границе с Китаем выросла. Из-за нового пакета санкций, введенных ООН в 2016–2017 гг. (см. врез ниже), Северная Корея к 2020 гг. потеряла около $8,7 млрд экспортных поступлений и более $3,9 млрд импорта.

Свою оценку влияния международных санкций 2016–2017 гг. на северокорейскую экономику недавно представили экономисты из Южной Кореи и Гонконга. По их расчетам, в результате санкций выпуск промышленности в КНДР с 2017 по 2019 г. сократился почти на 13%, а реальные доходы граждан – на 15%. Но едва ли не интереснее самих оценок выглядят способы, которыми авторы получили данные для расчетов и которые подробно описали в исследовании.

Официальные передовицы и тайные сведения

Резолюции ООН 2016–2017 гг. были самыми суровыми санкциями в истории КНДР и вводились с целью оказания «максимального давления» на северокорейскую экономику, отмечают авторы. Чтобы оценить экономическую ситуацию в стране и то, как на нее повлияли эти международные санкции, авторы исследования, в отсутствие открытых данных, использовали косвенные: спутниковые снимки ночной освещенности, газетные публикации, а также сведения о ценах на базарах и «толкучках». Также авторы получали сведения из бесед с перебежчиками из КНДР.

Спутниковые данные о ночном освещении, фиксируемые на 1:30 ночи, использовались исследователями как переменная для оценки промышленной активности в КНДР. Работа на заводах в ночную смену – обычное явление для КНДР: упоминания об этом встречаются в новостях, и интервью авторов с перебежчиками подтвердили, что некоторые производственные предприятия в Северной Корее функционируют круглосуточно. Беседы с перебежчиками также показывают, что ночную освещенность вряд ли обеспечивают уличные фонари: они установлены в крупных городах, но из соображений экономии их отключают еще до полуночи везде, кроме Пхеньяна.

Таким образом, заключают авторы, данные об освещенности подходят для оценки выпуска производственного сектора, но вряд ли ВВП в целом (потому что для других отраслей, например для сельского хозяйства или сферы услуг, вряд ли требуется ночное освещение).

Чтобы получить представление о размере производственного сектора в провинциях КНДР, авторы использовали базу данных северокорейских компаний, которую составил южнокорейский институт промышленной экономики и торговли (Korea Institute for Industrial Economics and Trade, KIET) на основе упоминаний о местных предприятиях в двух крупных газетах КНДР – «Нодон Синмун» (официальная газета правящей Трудовой партии Кореи) и «Минчжу Чосон» (официальный печатный орган правительства КНДР). Как правило, в Северной Корее крупные и важные предприятия будут упоминаться в официальных СМИ с большей вероятностью, чем небольшие компании. Чем чаще предприятие упоминается в крупной государственной газете, тем выше его производственная мощность и тем больше количество пайков, распределяемых между рабочими. Таким образом, частота упоминаний в новостных заметках может использоваться как показатель важности компании для местной экономики, заключают авторы.

Всего в список KIET с 2000 г. вошло 2960 северокорейских компаний. Хотя в газетах очевидно могут быть упомянуты не все компании, действующие в стране, в отсутствие надежных сведений о северокорейском бизнесе данные KIET достаточно значимы и дают понимание о местонахождении и отраслевой классификации предприятий. Кроме того, учитывая, что все компании в Северной Корее являются государственными, закрытие предприятий происходит довольно редко, объясняют исследователи.

Авторы проверили значимость фирм из списка KIET для экономики, изучив, каким образом количество фирм в разных провинциях КНДР коррелирует с интенсивностью ночного освещения в этих провинциях. Результаты анализа показали сильную положительную корреляцию между этими показателями. Санкции привели к резкому снижению интенсивности ночного освещения в регионах, где расположены предприятия, чья экспортная продукция или импорт промежуточных ресурсов попали под санкции.

Для понимания динамики потребительских цен исследователи использовали сведения о ценах на товары, продающиеся на местных «толкучках». Эти рынки, которые начали возникать в КНДР в 1990-х гг. после того, как рухнула государственная система распределения, играют важную роль в экономике страны: сначала они были неофициальными и незаконными, но в начале 2000-х власти начали их легализовывать, и в результате сбор налогов с рынков стал одним из основных источников государственных доходов. К 2018 г. в Северной Корее существовало более 400 таких рынков; на них торгуются как отечественные товары, так и иностранные – в основном из Китая или ввезенные контрабандой (например, из Южной Кореи).

Данные о ценах авторы приобрели у исследовательской компании из Южной Кореи, которая собирает эту информацию с помощью граждан КНДР, еженедельно посещающих рынки и тайно мониторящих цены на оговоренный перечень товаров (точно так же, с помощью посещающих торговые точки агентов – только без конспирации, – информацию о потребительских ценах собирают официальные статслужбы стран мира). Из соображений конфиденциальности авторы не раскрыли список товаров, который они использовали в своем исследовании, и только указали, что проанализировали цены на 20 товаров, подпадающих под экспортные санкции, 8 товаров, подпадающих под запрет на импорт, а также 42 товара, которых санкции не затронули.

Последствия санкций для КНДР

На основе базы данных северокорейских компаний авторы рассчитали долю каждой производственной отрасли в каждой провинции КНДР и, объединив результат со сведениями о внешней торговле КНДР из базы UN Comtrade, составили «индексы санкций» по отраслям промышленности КНДР. В своих расчетах авторы опирались на таблицы «затраты – выпуск» (о взаимосвязях в производстве и использовании товаров и услуг) Китая за 1987, 1997 и 2002 гг., исходя из того, что в данные периоды экономика Китая была менее развита, а его торговля с другими странами более ограниченна, что может соответствовать текущему уровню КНДР.

В целом доля северокорейского экспорта и импорта, подпавшего под международные санкции 2016–2017 гг., к четвертому кварталу 2017 г. возросла до 60%, рассчитали исследователи. При этом отрасли производства продуктов питания, текстиля и одежды имеют самые высокие индексы экспортных санкций, но низкие индексы санкций на промежуточные ресурсы, в то время как отрасль нефтепереработки и производство автомобилей имеют высокие индексы санкций на промежуточные ресурсы и низкие – на экспорт. В среднем, по расчетам авторов, 55% экспорта производственных отраслей подпадает под санкции; эта уязвимость ниже для предприятий в регионах, расположенных ближе к границе с Китаем или вдоль западного побережья, где находятся крупные торговые порты.

Сведения о ценах на товары на местных рынках помогли авторам сделать три вывода о влиянии санкций 2016–2017 гг. на эти цены. Во-первых, средняя цена на товары, попавшие под импортные санкции, выросла вдвое всего за несколько месяцев (с четвертого квартала 2017 г. по первый квартал 2018 г.). Во-вторых, средняя цена на товары, попавшие под экспортные санкции, оставалась относительно стабильной до первого квартала 2019 г., но затем упала почти вдвое. Наконец, в-третьих, средняя цена на продукцию, не затронутую санкциями, за весь семилетний период выборки по 2022 г. изменилась незначительно.

Для оценки общего воздействия ограничительных мер исследователи использовали модель пространственного равновесия. Она показала, что в совокупности санкции могли сократить промышленный выпуск Северной Кореи на 12,9%, а реальные трудовые доходы – на 15,3%. Приблизительные расчеты совокупного воздействия торговых санкций на ВВП Северной Кореи показывают, что только санкции на экспорт привели к сокращению экономики КНДР на 6,9%, отмечают авторы.

Изобретенный подход, использующий региональные различия в ночной освещенности и структуре промышленности, воспроизведенной с помощью газет, в сочетании с моделями пространственного равновесия может помочь оценить влияние внешних шоков на состояние экономики в отсутствие достоверных статистических данных, заключают авторы.