«Плохие мальчики»: как обучение социальным навыкам влияет на благополучие

В середине 1980-х в Канаде быстро рос уровень преступности, традиционная модель борьбы с которой – выявление и наказание нарушителей закона – не помогала поддержать уровень безопасности в обществе. В то же время появлялось все больше свидетельств, что большой проблемой для правоохранительной системы становятся те люди, которые еще в детстве демонстрировали антиобщественное поведение, и особенно те из них, кто рос в социально неблагополучных семьях. Осенью 1984 г. в школах Монреаля начался эксперимент, финансируемый правительством Канады и получивший название Montreal Longitudinal Experimental Study (MLES). Для участия в нем отобрали 7-летних мальчиков, отличавшихся особенно агрессивным и проблемным поведением и живших в бедных и социально неблагополучных семьях.

В течение двух лет с мальчиками несколько раз в месяц занимались психологи, в игровой форме обучая азам социального взаимодействия и самоконтроля. Целью эксперимента был ответ на вопрос о том, можно ли предотвратить формирование антисоциального поведения посредством обучения детей, входящих в группу риска, контролю над собственными эмоциями и некогнитивным, или так называемым «мягким» навыкам (soft skills), позволяющим успешно взаимодействовать с другими людьми.

Эксперименту в Монреале посвящены десятки научных работ, которые показали, что «мягкие» навыки можно развивать и что такие занятия снижают склонность к агрессии и антисоциальному поведению. Уже к концу начальной школы у мальчиков из экспериментальной группы вдвое реже наблюдались проблемы с поведением и успеваемостью, чем у их сверстников из контрольной группы (таких же агрессивных и неблагополучных, но не участвовавших в тренинге), в подростковом возрасте они намного реже совершали правонарушения; из них окончили среднюю школу в полтора раза больше мальчиков, чем из контрольной группы, а к 24 годам в полтора раза меньше имели судимость (22% против 33% в контрольной группе).

Но что происходило с бывшими «плохими мальчиками» на протяжении их дальнейшей жизни? Хотя множество эмпирических наблюдений говорит о том, что развитие некогнитивных навыков в детстве положительно влияет на экономическое благополучие человека в зрелом возрасте, специально эта взаимосвязь до сих пор не изучалась, и монреальский эксперимент, участникам которого сегодня за 40, – идеальная база для исследования таких долгосрочных эффектов, сочли профессор экономики Высшей коммерческой школы Парижа Ян Алган и пять его соавторов, включая психологов Монреальского университета Ричарда Трембли и Фрэнка Витаро, которые уже посвятили монреальскому эксперименту множество научных работ.

В новой работе, опубликованной в одном из самых авторитетных экономических научных журналов – American Economic Review, Алган и соавторы проанализировали налоговые декларации участников монреальского эксперимента за период с 1998 по 2017 год.

Анализ показал, что эффект от обучения детей социальным навыкам сохраняется на протяжении десятилетий. К 39 годам у участников экспериментальной группы среднегодовой трудовой заработок был на 20% выше по сравнению с заработком сверстников, таких же неблагополучных в детстве, но не проходивших подобного обучения; при этом последние получили от государства пособий на 40% больше, чем представители экспериментальной группы.

Помимо более высоких заработков и уменьшения социальных расходов, экономический эффект программы заключался в сокращении ряда других расходов налогоплательщиков (из-за снижения преступности, так как участники эксперимента реже совершали преступления, и на дополнительное школьное обучение, так как мальчики были успешнее в учебе). Затраты на программу (чуть более $8000 на каждого участника в ценах 2020 г.) сравнялись с выгодами от нее уже тогда, когда участникам исполнилось 24 года, рассчитали исследователи. В целом же результаты программы дали более чем десятикратный прямой экономический эффект: каждый $1, вложенный в нее в 1980-х, к 2017 г. принес экономический выигрыш в $11.

Монреальский эксперимент

Весной 1984 г. воспитатели 53 детских садов, расположенных в социально неблагополучных районах Монреаля, по просьбе исследователей Монреальского университета оценили психологические особенности и поведение чуть более 1000 мальчиков, которым осенью предстояло перейти из детсада в школу. У большинства этих детей родители были низкоквалифицированными работниками, а доходы их семей были примерно наполовину ниже медианных по стране.

Из отобранных воспитателями детей исследователи отнесли к группе риска 250 мальчиков с наиболее деструктивным поведением, оценив, что у этих детей повышенные шансы не окончить школу и высокая вероятность антиобщественного поведения в будущем. Группу риска, в свою очередь, случайным образом разделили на две подгруппы, одна из которых стала экспериментальной, а вторая – контрольной.

Курс для экспериментальной группы включал в себя ролевые игры, посвященные тому, как правильно завязывать контакты, предлагать помощь другим людям, задавать вопрос «почему?». Мальчиков обучали, как поддерживать зрительный контакт и слушать другого человека, как заставить себя соблюдать правила, что делать, если с тобой не хотят играть или если чувствуешь неудержимый прилив злости, как реагировать, если тебя дразнят или если собеседник тебе надоел.

Например, психолог моделировал ситуацию, когда одноклассник врезается в обучаемого, проносясь мимо, и он ударяется о шкафчик. Что нужно сделать? Прежде всего – понять, что происходит («одноклассник это сделал нарочно или специально?») и что при этом чувствуешь («мне больно, я злюсь, мои кулаки и зубы сжимаются, и я прямо вижу, как метелю его в ответ»). В такой момент ситуация может выйти из-под контроля, и задача – не допустить этого и найти другое решение, не причиняющее никому вреда, показывал психолог, разбирая с группой пошаговые возможные действия («я делаю глубокий вдох и говорю себе «он не специально», а ему – спокойно, не крича, что он сделал мне больно», «я иду к учительнице и рассказываю, что произошло», «я повторяю себе «нет, я не буду его бить», но я скажу ему, что чувствую»). Затем дети в парах разыгрывали схожие ситуации, вызывающие агрессию, учились находить способ справиться с ними и учились гордиться собой за то, что нашли решение и удержались от развязывания драки.

Группы состояли из 4–7 детей, в них было только по одному – по два агрессивных мальчика, а остальные – дети с хорошо развитыми «мягкими» навыками: такой состав подбирался специально, чтобы избежать эффекта стигматизации и вероятного негативного влияния «проблемных» детей друг на друга.

В свою очередь, родителей детей, отобранных в экспериментальную группу, учили, как справляться с семейными кризисами, способам подкрепления просоциального поведения детей и тому, как их воспитывать без применения насилия. Правда, анализ взаимоотношений прошедших тренинг детей с родителями показал, что, в отличие от детей, родители мало преуспели в смене паттернов своего поведения.

Долгосрочный эффект

Участие в экспериментальной группе увеличило вероятность окончить среднюю школу на 14 п.п. по сравнению с контрольной группой, но не повлияло на решение о получении высшего образования, как не повлияло и на развитие альтруизма, выяснили исследователи. Несправедливо было бы и утверждать, что прошедшие тренинг никогда не совершали преступлений. Тем не менее число преступлений, за которые к своим 39 годам были арестованы некоторые из участников экспериментальной группы, в среднем в расчете на каждого было на 1 меньше, чем у участников контрольной группы.

Участники экспериментальной группы дольше удерживались на одном и том же рабочем месте и к своим 39 годам работали в среднем более чем на два года больше, чем участники контрольной группы (14,9 года против 12,7). Они в меньшей степени полагались на социальные трансферты: получали соцпособия реже (в течение 2,8 года против 3,9 года у контрольной группы) и в среднем на 40% в год меньше.

Зарплаты бывших «трудных детей» отставали от зарплат их изначально более благополучных ровесников, однако у прошедших в детстве тренинг по социальным навыкам этот разрыв был наполовину меньше, чем у не проходивших. Участники эксперимента зарабатывали ежегодно в среднем на 13% меньше, чем их благополучные ровесники, но на 20% больше, чем представители контрольной группы.

Кроме того, среди участников экспериментальной группы было почти вдвое больше тех, кто завел собственную семью, и в среднем годовой доход их домохозяйств был на 14% выше, чем у участников контрольной группы, что на две трети обусловлено более высоким заработком бывшего «плохого» мальчика, прошедшего социальный тренинг, рассчитали исследователи.

Долгосрочные позитивные эффекты тренинга объясняются развитием трех навыков, заключили Алган и его соавторы. Первый из них – лучший контроль над эмоциями и агрессией, что ведет к сокращению преступлений, принося выигрыш как самим участникам эксперимента, так и всему обществу. Второй выигрыш – умение удерживать внимание, что в подростковом возрасте ощутимо повлияло на успеваемость, сокращая для школьников вероятность стать второгодниками, а для общества – расходы на их дополнительное обучение.

Третий эффект, который, как убеждены исследователи, имел наибольшее значение для будущего благосостояния участников эксперимента, – рост их уровня доверия к окружающим. К совершеннолетию прошедшие тренинг имели больше социальных контактов (в частности, они на 16 п.п. чаще состояли в тех или иных группах по интересам), чем участники контрольной группы. Уровень доверия оказывает самое непосредственное влияние на социальное и экономическое поведение человека, отмечают Алган и его соавторы.