В ноябре прошлого года американская компания Kalshi Inc. стала первой в истории биржей по торговле событийными контрактами, получившей полноценное разрешение на эту деятельность от регулятора рынка деривативов – Комиссии по торговле товарными фьючерсами США (Commodity Futures Trading Commission, CFTC). По сути, контракты на события и правда являются фьючерсами, но не традиционными, на стоимость активов, – а на вероятность какого-либо события к определенной дате либо же того или иного варианта развития какой-либо ситуации, начиная от исхода президентских выборов и заканчивая погодой и шансами человечества обнаружить инопланетян. Но с учетом того, что решению CFTC предшествовало почти два десятилетия противостояния властей США с рынками предсказаний, признание событийных контрактов финансовым инструментом вряд ли можно считать простой бюрократической формальностью. Сама Kalshi именует это «важной вехой» и «естественным шагом в эволюции» предложения активов, соответствующих современной информационной экономике.
Сегодня рынки предсказаний во всем мире, как правило, или существуют стихийно (и не регулируются, как, например, многочисленные криптовалютные биржи), или регулируются теми же органами, что надзирают за игорным бизнесом, казино и устроителями лотерей (как, например, крупнейшие британские площадки Betfair и BETDAQ). Многие экономисты считают такое отношение к ним незаслуженным: прогнозы игроков на биржах предсказаний нередко превосходят по точности ожидания как профессиональных прогнозистов, так и опросы общественного мнения, на которые политики и исследователи привыкли опираться при анализе ситуации.
Рынки предсказаний обладают так называемой «мудростью толпы»: делая денежную ставку на вероятность того или иного события, игрокам приходится тщательно взвешивать все за и против, чтобы не потерять деньги, а в принятии этих решений им помогает анализ ставок других участников. Такой механизм, предусматривающий учет мнений многих мотивированных игроков, которые вознаграждаются за точность и лишаются денег за неточность, позволяет рынкам предсказаний эффективно агрегировать разрозненную информацию о вероятности события, которую и отражают цены на контракты.
Экономисты видят в способности групп людей делать точные предсказания ценный исследовательский инструмент, считая, что использование информации, заложенной в котировках рынков предсказаний, позволило бы принимать более взвешенные решения и политикам.
Однако с ними согласны далеко не все, включая политиков: многие считают игру на таких рынках схожей с тотализатором, а ставки на вероятность жестоких событий, например войн, аморальными, позволяющими заработать на чужой беде. Более того, возникает еще один моральный риск: предсказание того или иного «нехорошего события», например политического убийства, может спровоцировать кого-то ради выигрыша сделать так, чтобы такой сценарий реализовался. А если прогнозы такого рынка учитывать при формировании политики, то возникают риски манипулирования ею: появятся заинтересованные в том, чтобы направлять рынок к определенному результату.
Скандальные минусы
В начале 2000-х благодаря развитию интернета американский рынок предсказаний имел все шансы вырасти, но власти предпочли застраховаться от вышеперечисленных рисков. В 2003 г. был со скандалом закрыт экспериментальный проект исследовательского подразделения министерства обороны США Policy Analysis Market (PAM), предполагавший развитие рынка геополитических предсказаний для улучшения прогнозирования политических и военных событий и, в частности, контроля за рисками усиления террористической угрозы на Ближнем Востоке. Американские конгрессмены сочли торги такими лотами аморальными «ставками на терроризм», и исследовательский проект был спешно свернут.
Противоречащими общественным интересам рынки предсказаний в 2010-х сочла и CFTC: ставки на исход политических выборов, которыми тогда увлеклись американцы, играя на крупнейшей (на тот момент) ирландской площадке Intrade, были запрещены и фактически приравнены к нелегальной онлайн-игре в казино. Одной из причин послужило опасение властей, что, сделав денежную ставку на то, кто станет будущим президентом, избиратель на самих выборах отдаст голос за того кандидата, чья победа принесет ему прибыль на торгах, а не за того, чьи политические убеждения ему близки. А делавшиеся на этой площадке ставки на изменение экономических индикаторов, валютных курсов, цены золота и вероятность войн были признаны нарушением другого запрета – на внебиржевую торговлю опционами. Intrade была вынуждена закрыть счета клиентов из США, а поскольку на них приходилась основная часть сделок, вскоре прекратила существование.
Все эти события сдержали развитие организованных рынков предсказаний и привели к бурному росту их стихийных аналогов, большинство из которых играют на криптовалюту и последние годы серьезно беспокоят американского регулятора.
Хотя у Kalshi, ставшей первой регулируемой биржей предсказаний, множество ограничений – например, стартапу запрещено принимать ставки на исход политических выборов и спортивных мероприятий, – специалисты по рынкам предсказаний расценили официальное признание событийных контрактов полноценным финансовым инструментом как новый поворот в судьбе рынков предсказаний, а в более долгосрочной перспективе – как возможность улучшить качество политического и экономического прогнозирования.
Волшебная сила денег
Рынки предсказаний – изобретение не нашего времени. В Европе еще в XVI веке люди делали денежные ставки на то, кто станет очередным папой римским, в Британии и Ирландии с XVIII века такие пари в основном заключались на вероятность политических событий.
Призом за верный прогноз и платой за неверный не всегда служили деньги. Поначалу к ставкам допускались даже те, у кого денег не было, и в случае проигрыша игрокам приходилось развлекать публику каким-нибудь представлением (например, катая по мостовой при помощи зубочистки орехи арахиса или пытаясь забраться на смазанный жиром ярмарочный столб).
Однако именно денежный приз и желание избежать денежного проигрыша постепенно превратили пари в способ заглянуть в будущее. Объяснение этому экономисты нашли уже в XX веке: шанс получить прибыль и стремление не потерять деньги заставляют участников торгов тщательно анализировать происходящее и существенно повышает качество их прогнозов.
В США в XIX веке мелкие пари на исход очередных президентских или местных выборов стали заключать в бильярдных. Рынок Curb, который в начале XX века превратился в Американскую торговую биржу, изначально представлял собой толпу уличных трейдеров, предлагавших в том числе ставки на исход предстоящих выборов и требовавших аванса наличными. В 1900-х электоральные пари в США уже напоминали настоящий рынок: ставки на исход президентских выборов публиковали центральные газеты, включая Wall Street Journal, Washington Post и New York Times, и по тому, на кого больше ставили, вполне можно было определить будущих победителей выборов. Впечатляла не только верность «прогнозов толпы», но и объемы сделок. Например, на фаворитов президентских выборов 1916 г. Вудро Вильсона и Чарльза Хьюза было поставлено около $160 млн (в пересчете на цены 2007 г.).
Но Первая мировая война, ее последствия и переход в 1930-х к политическому прогнозированию при помощи опросов общественного мнения заставили на время забыть про рынки предсказаний. Возрождаться они стали лишь с развитием интернета, но даже во времена расцвета Intrade в 2004 г. биржа собрала с игроков, делавших ставки на победителя очередных американских выборов (в которых победил Джордж Буш), в разы меньше своих предшественников почти столетней давности – около $25 млн.
Появление регулируемого рынка предсказаний означает, что сюда придут более значимые суммы денег, а на рынке появится новый класс активов – событийные фьючерсы, пишут эксперты по кибербезопасности Мэри Брукс из R Street Institute и Пол Розенцвейг из Red Branch. По их мнению, рынки крауд-прогнозирования могли бы быть полезны для управления рисками, например, кибербезопасности или стихийных бедствий.
Размер и точность
Узнав о появлении Kalshi, а вместе с ней и первого полностью регулируемого рынка предсказаний, событийные биржи, не обладающие таким статусом, не упустили случая сделать ставки на дату запуска новой биржи. Он ожидался весной 2021 г., но большинство игроков поставили на конец июля и не прогадали: стартап из Сан-Франциско и правда предложил свои первые контракты только 26 июля.
Исследования показывают, что точность прогнозов рынков предсказаний тем выше, чем они больше и ликвиднее (большое количество участников позволяет агрегировать более полную информацию о текущей ситуации, а более высокое вознаграждение – прикладывать больше усилий к тому, чтобы не ошибиться). Кроме того, ликвидные и активные рынки стабильнее – здесь даже большие объемы покупок или продаж не приводят к резким колебаниям цены.
Но даже небольшие рынки нередко показывают высокую точность предсказаний. Две экспериментальные площадки, созданные в научных целях и работающие с разрешения, но без лицензии CFTC, – Iowa Electronic Markets (IEM) Университета Айовы и биржа PredictIt Веллингтонского университета – имеют статус некоммерческих организаций и, во избежание спекуляций, ограничения на объем вложений для инвесторов и высокую комиссию. За первые 16 лет работы IEM, с 1988 по 2004 г., ее котировки на фаворитов президентских выборов превосходили по качеству прогнозы, сделанные на основе опросов общественного мнения, в трех случаях из четырех.
Многие компании имеют свои внутренние, закрытые для внешних игроков рынки предсказаний. Например, сотрудники Hewlett Packard и Ford прогнозируют, делая ставки, объемы продаж и выручки от реализации специфических продуктов, Siemens использует свой корпоративный рынок предсказаний для прогнозирования сроков окончания проектов, а Google – для планирования целей.
Goldman Sachs и Deutsche Bank в 2000-е некоторое время управляли рынками, напрямую связанными с прогнозами макроэкономических показателей: на этих рынках «экономических деривативов» инвесторы приобретали опционы с выплатами, которые зависели от того, какими будут данные о показателях розничных продаж, уровня уверенности бизнеса, безработицы и т.п. Выплаты были привязаны к конкретным выпускам данных и, таким образом, позволяли инвесторам застраховаться от рисков, связанных с конкретными событиями. В сравнении с прогнозами Money Market Services, дававшими усредненные значения на основе опросов примерно трех десятков профессиональных прогнозистов, прогнозы рынка «экономических деривативов» были точнее.
По сути, способность рынков предсказаний давать точные и надежные прогнозы объясняется тремя причинами, пишут Эрик Сноуберг из Калифорнийского института технологий, Джастин Вулферс из Уортонской школы Пенсильванского университета и Эрик Зитцевиц из Дартмутского колледжа. Во-первых, сам по себе рыночный механизм таких бирж представляет собой алгоритм, агрегирующий информацию. Во-вторых, поскольку знание ситуации дает монетарную награду, игроки заинтересованы в том, чтобы обладать теми сведениями, которые отражают ее наиболее полно. В-третьих, они вынуждены постоянно обновлять информацию, чтобы и дальше успешно торговать. В результате такие рынки не только позволяют предсказывать события, но и дают меньшие статистические погрешности, чем профессиональные прогнозы и экзитполы.
Чтобы понять, как это работает, представьте, что у кого-то, кто играет на такой бирже, есть информация, что вероятность определенного события гораздо выше, чем это отражают котировки, объясняют Джейсон Дана из Йельского университета и его соавторы. В таком случае игрок будет покупать контракт на это событие по текущей цене, поскольку ожидает роста его стоимости в будущем. Этот участник и те, кто ориентируется на его мнение, будут тянуть цены вверх. А теперь давайте представим, что у другой группы участников есть противоположная информация. Это значит, что они свои контракты будут продавать, а значит, двигать цену вниз. В итоге цена на рынке будет отражать баланс информации всех участников. Дана и его соавторы проанализировали в 2019 г. ставки более 500 игроков на экспериментальной событийной биржевой площадке Агентства передовых исследований в сфере разведки США (IARPA), обнаружив их удивительную точность. Правда, участники «торгов» были из профессиональных сообществ, аналитических центров, и 70% из них имели поствузовское образование, оговаривают авторы. Тем не менее участники событийных бирж могут владеть информацией, которой не владеют профильные эксперты, и сочетание этих двух источников может повысить точность прогнозов, заключают они.
Точный ответ на вопрос, точны ли рынки предсказаний, – «иногда», пишут Брукс и Розенцвейг. Есть исследования, показывающие, что прогнозисты бывают точнее рынков. А, например, в 2016 г. рынки предсказаний дважды очень сильно ошиблись, сначала поставив всего 20% на то, что Великобритания выйдет из Евросоюза, а вскоре оценив шанс Дональда Трампа стать президентом в 35%.
Но способность групп людей делать точные прогнозы – перспективный исследовательский инструмент, который нельзя игнорировать, писали в 2008 г. в обращении к американским регуляторам 22 ведущих американских экономиста, включая профессора Университета Джорджа Мейсона Робина Хэнсона, который в начале 1990-х первым предложил использовать «мудрость толпы» в научных целях. Несмотря на препятствия, которые были на пути их развития, сегодня рынки предсказаний уже превратились в часть науки и финансовой сферы. Пора делать ставку на то, что со временем они станут еще и частью решений, которые принимают политики, пишут Брукс и Розенцвейг.
.webp)