Пять фаз восприятия пандемии: оценки, ожидания и тревоги россиян

Пандемия коронавируса радикально изменила многие аспекты жизни людей. Экономика оказалась беспрецедентно тесно переплетенной с эпидемиологической составляющей – антипандемические меры, такие как локдауны или закрытия границ, тут же сказывались и на доходах людей, и на их умонастроениях и экономических ожиданиях. С самого начала коронакризиса ФОМ наблюдал за тем, как пандемия влияет на финансовое положение, поведение и установки россиян. Измерения, проводящиеся с апреля 2020 г., позволяют сделать выводы об экономических последствиях пандемии для населения.

В течение почти полутора лет пандемии внешняя ситуация ощутимо менялась – и вслед за ней менялось и «чувство кризиса» у россиян. К августу 2021 г. можно выделить пять различных фаз восприятия населением ситуации (и это, видимо, не финальное разделение, поскольку пандемия продолжается).

Первая фаза – «испуг» (конец марта – май 2020 г.): в этот период негативные оценки ситуации и опасения по поводу будущего были максимальными. Индексы «экономических ухудшений» и «экономических опасений» – рассчитываемые ФОМ комплексные индикаторы оценки последствий пандемии (см. врез) – достигали, соответственно, 31 и 28 пунктов из 100 возможных.

Вторая фаза – «передышка» – охватывает период с июня по сентябрь 2020 г.: в начале прошлого лета начали появляться признаки улучшения эпидемиологической ситуации, и тут же пошла на спад и тревожность. К сентябрю оба индекса снизились до 25 и 21 пункта соответственно.

Но фаза «передышки» быстро сменилась третьей – «тревогой»: в октябре 2020 г. оценки ситуации вновь ухудшились на фоне второй волны пандемии и ускорения инфляции. Однако уже в январе 2021 г. тревожность снова начала снижаться, и к маю индикаторы опустились до минимальных с начала пандемии значений: наступила четвертая фаза – «расслабления».

Новая, пятая фаза – «напряжения» – началась на фоне очередной волны пандемии во второй половине июня 2021 г. Однако пока рост индикаторов не достиг ни уровня фазы «тревоги», ни тем более первой фазы – «испуга».

Экономические настроения начинают ухудшаться практически сразу вслед за ростом показателей заболеваемости, однако «притормаживают» немного раньше того момента, как пандемия достигает очередного пика (см. график 1). Например, максимум по заболеваемости пришелся на декабрь 2020 г., а индикаторы, достигнув своего локального максимума в ноябре, в декабре уже пошли на спад; в какой-то мере эта картина повторяется в июне и июле 2021 г. Судя по всему, людей поначалу пугает неизвестность, сопутствующая новой вспышке пандемии, но по мере развертывания ситуации происходит постепенная адаптация к ней, и напряженность снижается.

Экономика пандемии

Помимо комплексных индикаторов, ФОМ также мониторил ситуацию по трем сферам экономической жизни россиян: материальному положению, работе и потреблению. Здесь также заметны несколько важных изменений в динамике.

Так, острее всего проблемы с деньгами россияне почувствовали в самом начале пандемии, в апреле 2020 г. Именно тогда доли людей, говоривших о потерях в доходах и о необходимости экономить, были максимальными: 51% и 45% соответственно. Судя по всему, в этих оценках отразилась не только объективная реальность (тогда начались локдауны и увольнения), но и страхи по поводу неизвестности, поскольку пандемия еще только разворачивалась. Затем произошел спад в оценках, и новый всплеск случился уже осенью 2020 г. на фоне второй волны коронавируса. При этом если жалобы на потери в доходах возросли не столь сильно, как весной, то жалобы на необходимость экономить выросли более значительно и практически приблизились к весенним максимумам.

Локальных минимумов все показатели достигли в апреле-мае 2021 г., а на фоне фазы нового «напряжения» и третьей волны выросли снова – но уже не так резко, как осенью. В июле 2021 г. о снижении доходов и о необходимости больше экономить сообщали чуть более трети россиян – против почти половины в начале пандемии.

Другое важное наблюдение – пандемия неравномерно била по разным социальным группам.

Так, сильнее всего пострадали наименее обеспеченные слои населения, среди которых подавляющее большинство жаловалось и на снижение доходов, и на необходимость экономии. Причем если к весне 2021 г. среди всего населения эти оценки уже стабилизировались на локальных минимумах, то среди малообеспеченных россиян по-прежнему почти две трети опрошенных говорили о том, что они потеряли в доходах. Бедные слои населения гораздо медленнее адаптировались к последствиям пандемии, нежели более обеспеченные, почти не ощутившие негативных последствий для своих доходов. Одно из возможных следствий этого – усиление неравенства в обществе.

Пандемия сильнее ударила по карману работающих россиян по сравнению с неработающими пенсионерами: первые испытывали проблемы и с занятостью, и с зарплатой, в то время как вторые получали фиксированные доходы в виде пенсии. Кроме того, коронакризис и в эпидемическом, и в финансовом отношении гораздо сильнее отразился на городском населении, нежели на сельских жителях.

Работа – вторая ключевая сфера жизни, оказавшаяся под ударом коронакризиса. В самом начале пандемии введенные ограничения привели к росту увольнений. Если в начале апреля 2020 г. доля безработных, по данным опросов ФОМ, составляла 4% от всего населения, то к концу мая она выросла до 8%. В ноябре 2020 г. сообщили, что находятся без работы и ищут ее, 6% опрошенных. Доля потерявших работу непосредственно из-за пандемии достигла максимума в мае 2020 г. (5%), но уже с июля 2020 г. начала снижаться. Чаще других работу теряли наименее образованные и наименее квалифицированные работники.

Главными жертвами увольнений оказались работники частных предприятий: если в начале апреля 2020 г. доля занятых в частном секторе составляла 29% взрослого населения (против 22% занятых в госсекторе), то к концу мая 2020 г. она упала до 22%, тогда как доля занятых на госпредприятиях существенно не изменилась.

Работники частного сектора больше теряли и в трудовых доходах: так, в июле 2020 г. 25% из них сообщили о частичном сокращении зарплаты, а 17% – о полной потере зарплаты из-за пандемии, в то время как среди работников госсектора на это жаловались 15% и 3% соответственно. Неудивительно, что работники госсектора заметно реже жаловались и на материальные трудности и необходимость экономии.

Несмотря на то что проблемы с работой коснулись не большинства работников, уровень тревожности в обществе по поводу занятости и безработицы во время пандемии был весьма высоким – и остается таковым до сих пор.

Как и в случае с остальными показателями, первый пик беспокойства из-за возможной потери рабочего места и зарплаты пришелся на апрель 2020 г. – тогда о страхе лишиться работы и о страхе сокращения зарплаты говорили 56% и 34% работающих соответственно. Второй пик беспокойства – не менее сильный – зафиксирован в октябре 2020 г. (56% и 39% соответственно). В декабре, когда стало понятно, что новых локдаунов не будет, доля опасающихся потерять работу из-за пандемии пошла на спад, достигнув минимума в мае 2021 г.

Однако в июне 2021 г. на фоне новой пандемической волны эти страхи всколыхнулись вновь: потерять работу опасается почти половина (47%) опрошенных, сокращения зарплаты – более трети (35%). В целом именно трудности с занятостью и высокая тревожность по поводу трудовых перспектив стали одними из отличительных черт пандемического кризиса.

Еще одна сфера экономической жизни граждан, в которой проявила себя пандемия, – это потребление: как и весь мир, россияне впервые столкнулись с локдауном, физически ограничившим возможность потребления многих товаров и услуг. Аналитики проекта «Сбериндекс» фиксировали в конце марта – начале апреля 2020 г. падение объемов потребительских трат на треть по отношению к 2019 г. Этот провал восстановился только к июлю 2020 г., когда показатель потребительских расходов вышел в позитивную зону, но затем он снова ушел в минус на фоне второй волны коронавируса в ноябре (на 1 ноября снижение составило 10,8%). Только с нового года потребительские расходы россиян вернулись на допандемический уровень и даже постепенно начали его превышать – хотя в мае 2021 г. снова началось их некоторое снижение.

Парадоксально, но локдауны, переход на удаленный формат работы и невозможность или ненужность привычных трат в какой-то мере смягчили для населения – особенно наименее обеспеченной его части – последствия от падения доходов. Более обеспеченные группы смогли не только сэкономить, но и увеличить свои сбережения – и это один из факторов бурного притока денег россиян на фондовый рынок, в недвижимость и роста спроса на ипотеку во второй половине 2020 г.

Тем не менее потребительский спрос в ближайшее время может и не стать драйвером восстановления экономики. Доходы населения не растут, а потребительские настроения находятся на рекордно низких уровнях. Так, индекс потребительских настроений, как и другие показатели, заметно снизился из-за очередного всплеска заболеваемости ковидом и в июле 2021 г. составил 84 пункта из 200 возможных, приблизившись к минимуму второй волны коронавируса (81 пункт) в ноябре 2020 г. Достаточно низким был и индекс крупных покупок: 78 пунктов из 200 возможных; россияне не спешат расставаться с деньгами и снова вкладываться в потребление.

Опросы подтверждают, что пандемия ощутимо повлияла на экономическую повседневность россиян, причем влияние это оказалось весьма неодинаковым для разных социальных групп. Коронакризис ухудшил положение менее ресурсных слоев населения, в том числе малообеспеченных, а также низкоквалифицированных сотрудников частных предприятий, проживающих в мегаполисах и крупных городах. Хотя государственные меры поддержки семей с детьми все же не позволили многим малообеспеченным семьям пополнить группы бедных, неравенство между более обеспеченными и менее обеспеченными слоями населения пандемия только увеличила.

Как и в предыдущие кризисы (2008 и 2014 гг.), экономические трудности мало коснулись неработающих пенсионеров – стабильность выплат на фоне довольно низкой потребительской активности позволили пенсионерам сохранить текущий уровень жизни, основной угрозой для которого в 2021 г. становятся высокие темпы инфляции (а не экономические последствия пандемии). Работающим, особенно в частном бизнесе, пандемия принесла много материальных трудностей, но еще больше – тревог и негативных ожиданий. Связывание потребительского спроса для кого-то ослабило удар по доходам, а для кого-то – открыло новые финансовые инструменты и горизонты. Хотя экономические настроения населения в целом остаются тревожными и очень чувствительно реагируют на новые скачки уровней заболеваемости, уровень беспокойства спустя полтора года пандемии уже значительно ниже, чем в ее начале. Общество постепенно приспосабливается к экономическим последствиям коронакризиса.