Самоотбор честных госслужащих

Дания считается образцовой страной с точки зрения поддержания низкого уровня коррупции среди государственных служащих. В Индексе восприятия коррупции ( Corruption Perceptions Index, CPI) Transparency International Дания признается лучшей в мире с 2007 г. почти ежегодно, за исключением трех лет, когда она занимала второе место. При этом за все время расчета индекса с 1995 г. Дания ни разу не опускалась ниже 4-й строчки среди стран с самым низким уровнем коррупции.

Изучение эталонной страны может помочь пролить свет на то, как поддерживается низкий уровень коррупции, решили исследователи из Копенгагенского университета. Их исследование, результаты которого публикует American Economic Journal: Economic Policy, показало, что Дания много лет сохраняет низкий уровень коррупции чиновников благодаря «самоотбору» на госслужбу представителей наиболее нравственных психотипов, для которых мотивацией выступает желание быть полезным обществу, а не возможность обогащения. Правда, если поднять зарплату в госсекторе, честных могут сменить более приземленные психотипы, которые сейчас предпочитают работу в бизнесе, полагают авторы исследования.

Игральные кости и служение обществу

В ходе исследования ученые измерили склонность к обману среди студентов и сопоставили результаты участников с их желанием работать в правительственных структурах.

В эксперименте исследователей из Копенгагенского университета приняли участие 862 студента, изучавших право, экономику и политологию. Выбор пал на них, потому что образование в этих или близких областях имеют около 60% государственных служащих в Дании.

Ученые сопоставили личные качества студентов (их честность или нечестность) с их предпочтениями относительно будущей работы (в государственном или частном секторе), а также с их мотивацией (желанием принести пользу другим людям или получать высокую зарплату). Оказалось, что склонные к честности респонденты, готовые действовать в интересах других людей, были чаще заинтересованы в работе на государство, даже если такая работа ниже оплачивалась. Менее честные при выборе будущей профессии ориентировались в первую очередь на высокую зарплату и предпочитали работу в частном секторе. Чем выше была ожидаемая зарплата в госсекторе, тем выше была степень нечестности респондентов, готовых поступить на службу.

Выявить уровень честности студентов исследователям помогли игральные кости. Сидя перед компьютером, участники загадывали предполагаемое количество очков, которые выпадут, после этого машина «бросала» кубик и показывала результат, а затем игроки вводили в специальное окошко загаданное число. У студентов имелась материальная заинтересованность подтасовать результаты в свою пользу: в случае совпадения загаданного и выпавшего количества очков игрок выигрывал 3 кроны (около $0,5), а при несовпадении – только 1 крону. Поскольку у честного игрока всегда есть один шанс угадать из шести, ученые могли рассчитать статистическую вероятность нечестности («предположительную степень нечестности») каждого из игроков после многократного «подбрасывания» кубика.

По итогам эксперимента максимальную честность проявили 14% участников выборки – они обманывали менее чем в 2% случаев. Практически все время – в 98% случаев – нечестными были 17% респондентов. Оставшиеся участники равномерно распределились между двумя этими группами.

Для определения предпочтений студентов относительно будущей работы исследователи попросили их распределить по степени важности восемь возможных областей занятости: три в государственном секторе и пять в частном. Участники, поставившие работу в госсекторе на две верхние позиции списка, проявляли нечестность в среднем в 36% случаев – на 10 п.п. реже, чем предпочитающие работу в частных структурах. Чем большую честность демонстрировали респонденты, тем чаще они отдавали предпочтение работе в госсекторе: например, среди тех, кто почти никогда не обманывал, такой выбор сделали 53% участников, а среди тех, кто жульничал в трети случаев, – менее 40%. Самым привлекательным выбором для нечестных студентов оказалась работа в финансовом секторе, поскольку она лучше всего оплачивается.

Ученые также предложили участникам определиться с работой, учитывая один из девяти возможных сценариев, предусматривающих разницу в зарплатах между частным и государственным секторами. Разрыв в «сценарных» зарплатах достигал 20000 крон (около $3300) как в пользу госсектора, так и в пользу частного сектора. В жизни начальная зарплата в частных компаниях в Дании примерно на 5000 крон больше, чем в госсекторе.

Оказалось, что чем выше зарплаты в госсекторе, тем выше «предположительная степень нечестности» того, кого привлекла эта работа, и наоборот. В сценариях, где зарплата в госсекторе превышала зарплаты в частных компаниях на 10000 и 20000 крон, степень нечестности выбравших госслужбу участников эксперимента оказывалась даже больше, чем у тех, кто хотел бы работать в коммерческих компаниях. Это означает, что сравнительно низкие зарплаты датских госслужащих – важный фактор, и в случае их повышения возникает риск притока на госслужбу менее нравственных кандидатов.

Ученые также обнаружили, что ни способности (для оценки использовался средний балл студента), ни пол, ни желание избежать риска, ни стабильность работы не оказывают значимого влияния на нечестность респондентов и их предпочтения по работе. Наиболее значимым фактором оказалась личная мотивация, а именно – ориентируется ли участник исследования на максимальный доход или общественные интересы.

Те, кто счел уровень зарплаты важной характеристикой при выборе будущего места работы, проявляли нечестность на 8,3 п.п. чаще и склонялись к работе в госсекторе на 20 п.п. реже, чем другие участники исследования. Готовность действовать в интересах других проверялась игрой «Диктатор»: участникам выделялось 15 крон, которые они после окончания исследования могли зачислить на свой счет или пожертвовать (полностью или частично) в одну из пяти благотворительных организаций. Те, кто пожертвовал все 15 крон, в эксперименте демонстрировали нечестное поведение на 24 п.п. реже и выбирали работу в госсекторе на 14 п.п. чаще, чем те, кто не отдал на благотворительность ничего.

Роль личности в коррупции

Между уровнем коррупции в стране и психотипом ее чиновников прослеживается прямая взаимосвязь, показало еще одно исследование. Если в Дании в госсекторе выработался, по мнению исследователей, механизм самоотбора – к честным примыкают честные, то, например, в высоко коррумпированной Индии, где госслужба дает возможность обогатиться, работать на государство хотели бы как раз те, кто одержим жаждой наживы, показало похожее исследование, которое провели Гарвардский и Пенсильванский университеты. Уровень коррупции в Индии довольно высокий – в Индексе восприятия коррупции 2018 г. она занимает 78-е место из 180, разделяя его с Лесото и Ганой. Студенты индийских колледжей, демонстрировавшие нечестное поведение в эксперименте, а также менее расположенные действовать в интересах других людей, чаще выбирали в качестве возможного места работы после выпуска госслужбу.

Сложившийся уровень нравственности в госсекторе определяет его будущее, влияя на то, кто – честные или склонные к авантюризму люди – выберет работу на общество. Однако это не означает, что странам, желающим снизить уровень коррупции, требуется просто сократить зарплаты чиновникам, – все же высокая зарплата в сфере государственного управления заставляет чиновников держаться за место, а значит, сдерживает злоупотребления, считают исследователи из Копенгагенского университета.