Конкурентная цифровизация
Развитие новых технологий дает экономике новые возможности, модернизируя бизнес-модели и меняя потребительское поведение. Платформы, предоставляющие сервисы через интернет, и экосистемы, которые объединяют такие платформы, позволяют производителям выходить на новые рынки сбыта и берут на себя функции по маркетингу и поддержке клиентов, предоставляя продавцам свою IT-инфраструктуру, самостоятельное создание которой потребовало бы значительных инвестиций, и открывая доступ к миллионам потребителей. А для потребителей товары и услуги становятся доступнее, их выбор – шире, времени на их выбор и покупку нужно затрачивать все меньше – экосистемы значительно улучшают качество нашей жизни и уже стали ее неотъемлемой частью.
Топ-8 компаний мира по капитализации явно показывает, какую бизнес-модель сегодня инвесторы считают наиболее прогрессивной, – семь из этих компаний являются экосистемами. Экономика становится платформенной. Быстрый рост рыночной силы цифровых платформ заставляет регуляторов всего мира искать ответ на вопрос о том, по каким правилам должны функционировать крупные платформы. Отсутствие таких правил уже серьезно беспокоит регуляторов, началась выработка соответствующих мер. Достаточно вспомнить недавний антимонопольный иск властей Китая к одной из крупнейших в мире экосистем Alibaba, которая, в частности, запрещала своим продавцам выставлять товар на других площадках, или претензии властей США к американским техногигантам Google и Facebook, первый из которых монополизировал систему поиска, а второй после покупки своих конкурентов Instagram и WhatsApp доминирует на рынке соцсетей. И в Европе, и в США иски к техногигантам фиксируют использование ими антиконкурентных практик и злоупотребления данными пользователей.
Формирование цифровых экосистем – естественный процесс развития экономики, закономерный взлет инновационных бизнес-моделей, яркий пример «созидательного разрушения» Шумпетера. Регуляторам во всем мире приходится адаптироваться к цифровизации. В мире накоплен огромный опыт в области защиты конкуренции и прав потребителей в традиционной экономике, однако специфика экосистем такова, что здесь этого опыта и практик оказывается недостаточно, и чтобы реагировать на новые риски, нужны новые механизмы.
Экосистемы – это не только продажа товаров и услуг. Функционирование полноценной экосистемы невозможно без встроенных в нее финансовых услуг, включая платежи, денежные переводы, кредитование. Поэтому быстрый рост экосистем становится предметом повышенного интереса центральных банков (а не только антимонопольных органов); например, в Китае эта сфера уже регулируется Народным банком Китая.
В России будущее регулирования экосистем только обсуждается, и у Банка России есть сразу несколько причин подключиться к дискуссии. Финансовый сектор играет важную роль в развитии российских экосистем: трое из шести лидеров на этом рынке являются банками («Сбер», «Тинькофф» и ВТБ), которые стали развивать платформенные услуги в дополнение к финансовым. Одной из основных задач центрального банка является защита интересов кредиторов и вкладчиков, поэтому важно понять, как строительство экосистем на базе финансового сектора может повлиять на устойчивость этих финансовых организаций. В свою очередь, экосистемы, которые выросли из технологических компаний («Яндекс», Mail.ru и МТС), начинают предоставлять финансовые услуги. И тут актуален вопрос регуляторного арбитража между ними и традиционными финансовыми институтами. Кроме того, Банк России заинтересован в сохранении конкурентной среды на финансовом рынке, наличии достаточного количества предложений для населения, росте качества предоставляемых услуг.
Создание экосистемы на конкурентном рынке – дорогой проект, предполагающий большие инвестиции. Порог «входа» для нового участника на рынок с такими сильными игроками, как «Сбер», «Тинькофф», «Яндекс», Mail.ru или, например, Wildberries, а также с учетом присутствия на рынке транснациональных техногигантов, крайне высок. В условиях, когда «последняя миля» до потребителя поделена между несколькими лидерами, новому или небольшому игроку остается все меньше шансов дотянуться до этого самого потребителя и построить успешный бизнес – и это тоже вопрос для большой дискуссии. Массивы данных, накапливаемые платформами и экосистемами, составляют их основной актив. Как должны использоваться, храниться, защищаться эти данные, как реализовать право человека распоряжаться сведениями о проведенных им транзакциях – и на Западе, и на Востоке оптимальные решения пока только ищутся.
Если трансформация бизнеса в сторону цифровизации – естественный процесс, возникает закономерный вопрос: а следует ли в него вмешиваться? Опыт зарубежных стран показывает, что если ничего не делать, то затем многое придется исправлять, применяя болезненные меры.
Например, в Китае на раннем этапе развития электронных платежей их деятельность отвечала целям китайского регулятора по сокращению наличного оборота, и до 2015 г. финансовые услуги, предоставляемые через интернет, не регулировались. Однако затем сложившаяся дуополия гигантов – Alipay (платежная система Alibaba Group) и Tenpay (платежная система, созданная холдингом Tencent, наиболее известна своим сервисом WeChat Pay), занимающих в совокупности более 90% рынка розничных платежей Китая, – стала создавать риски, характерные для экосистем-монополий. Народному банку Китая пришлось сначала вводить ограничения – на сумму платежа, требовать держать остатки средств пользователей на счетах с нулевой процентной ставкой, – а затем создать государственную клиринговую платформу NetsUnion, лишившую Alipay и Tenpay эксклюзивности транзакционных данных. Но этого оказалось недостаточно, и впереди новые радикальные шаги по демонополизации рынка: в частности, предложенный в январе Народным банком Китая законопроект предполагает возможность реорганизации компании, если ее деятельность затрудняет развитие рынка платежных услуг. Это означает, что из-за изменения регулирования инвестиции, которые китайские компании вложили в создание сетевого эффекта и завоевание рынка, не оправдаются, в то время как для развития бизнеса очень важны стабильные правила игры.
Имея перед глазами опыт Китая, Европы и США, хотелось бы чему-то научиться, а не набивать те же шишки. Когда приходит весна, то взрывают лед на реках – чтобы не допустить наводнения, дожидаясь, пока он растает сам по себе: понимая последствия реализации потенциальных рисков, лучше сформировать и объявить правила сейчас, заранее, чтобы не допустить перехода через красную черту, потому что возвращаться обратно будет гораздо тяжелее и болезненнее. Очевидно, что сетевой эффект повышает удовлетворенность потребителей и создает возможность качественной конкуренции на уровне поставщиков, выводя с рынка неэффективные предприятия, но точно так же очевидно, что нерегулируемый процесс цифровизации несет риски, которыми необходимо уметь управлять.
Например, если экосистемы приводят к укрупнению бизнеса финансовых посредников, необходимо предвидеть уход части таких компаний с рынка и создать условия, чтобы этот уход был безболезненным для потребителей и не навредил всей системе. Кроме того, необходимо обеспечить равные условия всем национальным участникам рынка, исключив регуляторный и налоговый арбитраж, в том числе арбитраж в пользу иностранных игроков.
Подходы к регулированию
Сейчас Банк России участвует в разработке концепции регулирования экосистем в России. Предложения, которые обсуждаются, в будущем трансформируются в нормативные акты и законодательные решения. Первым нашим шагом стал консультативный доклад о подходах к регулированию экосистем, следующим шагом станет доклад, посвященный рискам для финансовых организаций, связанных с инвестициями в экосистемы. В ответ на консультативный доклад нам важно получить комментарии и мнения от экспертного сообщества и участников рынка, включая пользователей платформ и компаний реального сектора экономики.
С нашей точки зрения, регулирование должно обеспечивать возможность сохранения лидерства национальными экосистемными игроками, их инновационного движения вперед. Ведь сегодня Россия – одна из очень немногих стран помимо США и Китая, где настолько достойно представлены национальные экосистемы. Большинство других юрисдикций вынуждены мириться с отсутствием национальной платформенной индустрии необходимого масштаба. При этом должны защищаться интересы производителей, использующих платформы, и права потребителей. Важно сохранить конкуренцию между национальными экосистемами, менее крупными платформами и традиционными поставщиками товаров и услуг. Например, платформа не должна создавать преимущества для собственных продуктов или продуктов аффилированных с ней лиц, если на такой платформе работают независимые поставщики.
Национальные платформы должны продвигать национального производителя, и с этой точки зрения российским игрокам не помешали бы преференции по отношению к иностранным, как в Китае. Пока же происходит обратное: сейчас для того, чтобы российская платформа могла продавать товары иностранного производства в России, эти товары должны пройти сертификацию, в то время как, например, Alibaba может ввозить их без сертификата, и это создает арбитраж.
Серьезный риск для финансовой системы потенциально представляют денежные суррогаты – внутренняя валюта цифровых платформ, попытки выпуска которой уже предпринимались (достаточно вспомнить громкую историю с Libra). Выпуск таких суррогатов может снизить эффективность денежно-кредитной политики, создать пространство для регуляторного арбитража с вкладами и кредитами, могут появиться риски для финансовой стабильности – поскольку «валюты» частных эмитентов ничем не обеспечены – и, как следствие, серьезные социальные риски. Поэтому при расчетах внутри экосистем Банк России предлагает пользоваться рублем, в том числе цифровым.
При подходе к регулированию цифровых платформ важно понимать, что пока вопросов больше, чем ответов, – и не только в России, но и во всем мире. Политика регуляторов проходит фазу активного формирования, постоянно публикуются новые инициативы. Как это часто бывает, готовых и тем более идеальных рецептов нет. Предстоит детальная дискуссия и поиск баланса между контролем за рисками и поддержкой инновационного движения вперед. В нашей стране есть все условия для сохранения национального технологического лидерства, есть явно выраженный запрос и готовность населения к новым технологиям. Регулирование должно обеспечить содействие продвижению инноваций и максимизацию общественного блага, получаемого населением и бизнесом страны от внедрения платформенных и экосистемных решений.
