Экономика борьбы с эпидемией, data-колонии и пределы глобализации

Принципы свободы торговли уходят на второй план, когда нужно быть готовым к пандемии, пишет соавтор одного из старейших экономических блогов, Marginal Revolution, Тайлер Коуэн. Он рассуждает о возможных действиях властей США в случае, если китайский коронавирус спровоцирует пандемию, но рекомендации экономиста применимы и в других государствах. Свобода торговли – важнейший экономический принцип, но торговля вакцинами вряд ли будет свободной, предупреждает он: в случае масштабной эпидемии власти стран, где разработана вакцина – а такой потенциал есть у немногих государств, – скорее всего, постараются ограничить ее экспорт. Не стоит рассчитывать на то, что рынок сам найдет решение, продолжает он: производители понимают, что, разработав вакцину от нового вируса, могут столкнуться с регулированием цен или с отчуждением интеллектуальной собственности в пользу государства. Поэтому властям лучше вмешиваться в производство вакцин и профилактику вирусных заболеваний заранее, инвестируя в развитие соответствующих секторов, считает Коуэн. Если ситуация обострится, эпидемия нового вируса может стать еще одним риском для глобальной экономики, продолжает он: прекращение транспортного сообщения с Китаем и другие формы карантина могут навредить мировой торговле и, таким образом, всей мировой экономике.

Цифровые диктатуры, data-колонии, хакинг людей: Всемирный экономический форум подводит итоги Давоса и публикует речь футуролога Юваля Ноя Харари с сессии под названием «Как выжить в XXI веке». Развитие технологий может привести к значительному усилению неравенства – как внутри стран, так и между ними: одни государства преуспеют в высокотехнологичных отраслях, а у других может не оказаться ничего, кроме данных их населения, ценных для технологических корпораций. Тогда они рискуют превратиться в колонии, которых эксплуатируют для извлечения ресурсов – на этот раз не природных, а цифровых, то есть персональных данных: получив их, не нужно отправлять солдат, чтобы установить контроль над страной. Развитием биотехнологий тоже можно воспользоваться как для благих целей, например в здравоохранении, так и для создания диктатур, рассуждает Харари: «Представьте себе Северную Корею через 20 лет, где каждый носит биометрический браслет, который 24 часа в сутки контролирует кровяное давление, частоту сердечных сокращений, активность мозга. Вы слушаете по радио речь великого лидера, и они знают, что вы чувствуете на самом деле. Вы можете улыбаться и хлопать в ладоши, но если вы злитесь – завтра же будете в гулаге». Даже если появление таких диктатур удастся предотвратить, развитие искусственного интеллекта может поставить под вопрос саму свободу человека как таковую, поскольку он все больше будет полагаться на алгоритмы: уже сейчас миллионы людей доверяют алгоритмам Facebook в формировании новостной картины дня, Google – в определении правдивости информации, Netflix – в том, что смотреть, а Amazon или Alibaba – что купить. В недалеком будущем алгоритмы будут подсказывать, где работать и на ком жениться, брать ли человека на работу и давать ли кредит – и даже должен ли центральный банк повышать ставку. На вопрос, почему принято то или иное решение, ответ будет одинаков: так сказал компьютер. А поскольку человеческий мозг ограничен в своей вычислительной мощности, решения компьютеров люди просто не смогут понять. Поэтому даже в свободных странах люди рискуют потерять контроль над своей жизнью и над государственной политикой. Как и в ядерной войне, в «гонке вооружения» искусственного интеллекта выиграть или проиграть может только все человечество – вот почему необходимо глобальное сотрудничество. Нет противоречий между национализмом и глобализмом: глобализм – это как чемпионат мира по футболу, где люди проявляют преданность своей команде, но в то же время следуют одинаковым правилам игры, сравнивает Харари. Договориться о глобальных правилах регулирования технологий, конечно, сложнее, чем о футбольных, но возможно, призывает он.

Чтобы бороться с изменением климата, нужно менять налоги на углерод, а не работу центральных банков: центральные банки по всему миру заразились «лихорадкой изменения климата», пишет профессор Гарварда Джеффри Фрэнкель в посте для блога Econbrowser, и финансовые институты действительно должны фундаментально переосмыслить некоторые вещи. Например, банку, рассчитывающему риски для кредита на недвижимость, неправильно включать в формулы риск наводнения на основе данных за последние 100 лет, а не на основе оценок, говорящих о растущей вероятности подобного события в ближайшем будущем. Но международные финансовые институты и центральные банки не располагают инструментами, которые могли бы оказать на выбросы парниковых газов эффекты первого и даже второго порядка. Меры первого порядка – это не субсидирование зеленых технологий, а налоги на выбросы углекислого и других парниковых газов. Бизнес должен понимать, что в долгосрочной перспективе углерод будет обходиться ему все дороже, чтобы иметь работающие стимулы для внедрения более экологичных технологий. Договориться о таком налоге на международном уровне было бы практически невозможно, даже если бы не было Дональда Трампа, который скептически относится к проблеме изменения климата, признает Фрэнкель, но если США все же вернутся к Парижскому соглашению, это могло бы стать стимулом и для других государств, которые лишатся удобной отговорки.

Глобализация уже не будет прежней, считают опрошенные Bloomberg Quint экономисты. И экономическая история, и теория показывали, что то, как развивалась глобализация после 1990-х, не могло продолжаться долго, считает профессор Гарварда Дэни Родрик: процессом управляли международные корпорации, а рыночная интеграция отодвинула на второй план процветание людей и экономические гарантии. Так и случилось: ценой международной экономической интеграции стали внутренние расколы между победителями и проигравшими – экономические, пространственные, культурные, продолжает Родрик. Как следствие, на национальном уровне происходит отторжение глобализации, а на международном – торговые войны. Полного коллапса глобализации не будет, уверен он, но миру придется перейти к «тонкой глобализации», которая оставит странам больше пространства для выстраивания социальных контрактов. Предел глобализации – политический, а не экономический, считает нобелевский лауреат 2019 г. Абхиджит Банерджи: с точки зрения экономики интеграцию еще можно развивать – например, через либерализацию миграции, свобода которой на уровне 1965 г., или через диверсификацию экспорта стран, которые пока специализируются на торговле одним основным товаром. Проблема в том, чтобы преодолеть политическое сопротивление, считает Банерджи, и решение может быть в адресной поддержке тех категорий людей, которые в большей мере проигрывают от глобальной экономической интеграции.