Ловушка предубеждений, уроки урагана «Катрина» и закат демонстративного потребления
Нынешний кризис лишь обостряет свойства политических и экономических систем, которые были присущи им до коронавируса, и в этом смысле пандемия вряд ли сможет стать поворотным моментом в глобальном развитии, полагает Дэни Родрик, профессор Гарварда и один из ведущих политэкономистов мира. Экономисты, социологи и философы сейчас пытаются осмыслить, каким будет мир после пандемии, и прогноз Родрика один из самых пессимистичных. В кризисной ситуации государства становятся преувеличенной версией самих себя, пишет он: у них усиливается склонность к предвзятости подтверждения собственной позиции (confirmation bias), когда принимаются во внимание только доводы, ей соответствующие, а не соответствующие – игнорируются; и все изменения власти рассматривают со своих прежних точек зрения. Как следствие, пандемия вряд ли изменит траекторию развития, а лишь усилит имеющиеся тренды, заключает Родрик: «Неолиберализм продолжит медленно умирать. Популистские автократии станут еще авторитарнее. Гиперглобализация останется на оборонительных позициях, пока национальные государства отвоевывают политическое пространство. Китай и США продолжат курс на столкновение».
Экономический эффект пандемии COVID-19 лучше оценивать, ориентируясь на последствия природных катаклизмов, а не на финансовые кризисы и рецессии, пишут экономисты Федерального резервного банка Нью-Йорка в блоге Liberty Street Economics. Глобальный финансовый кризис развивался постепенно: проблемы низкокачественных ипотечных кредитов, затем обвал на рынке недвижимости, масштабный финансовый кризис и последовавшая за ним рецессия. А пандемия наносит удар по экономике меньше чем за месяц – подобно стихии. Экономисты ФРБ Нью-Йорка сравнивают последствия коронавируса для экономики США с последствиями произошедшего в 2005 г. урагана «Катрина» для экономики штата Луизиана. Новый Орлеан, крупнейший город штата, пострадал от бедствия сильнее всего: погибли свыше 1200 человек, 80% города оказалось затоплено. Штат надолго покинули свыше 200000 человек, или почти 5% населения. Спустя две недели после урагана в Луизиане был пик обращений за пособиями по безработице – 74000 против 3000 в стандартной ситуации. Если масштабировать ситуацию штата, то сейчас количество обращений за пособиями по безработице в США должно было бы составить около 5,7 млн, что меньше, чем в реальности, но достаточно близко к ней (на прошлой неделе количество заявок превысило 6,6 млн): текущий тренд довольно точно повторяет развитие ситуации с безработицей в Луизиане после урагана, отмечают авторы. Изучение последствий «Катрины» может помочь в анализе коронавирусного кризиса, но следует иметь в виду и принципиальные отличия, подчеркивают они. Стихия уничтожает физическую инфраструктуру, а пандемия нет; многие люди и компании тогда покинули Луизиану, что ограничило скорость и масштабы последующего восстановления. В то же время неопределенность тогда была значительно меньшей: как только ураган прошел, началось восстановление. Губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо в начале апреля сравнил пандемию с «тихоходным ураганом», и проблема в том, что сейчас никто не может сказать, с какой скоростью он движется, заключают авторы.
Бюрократическая волокита во время пандемии особенно вредна и даже смертельно опасна: сложные и длительные процедуры становятся вопросом жизни и смерти, когда речь заходит об одобрении медицинских препаратов или сертификации медицинского оборудования, отмечает Альберто Мингарди, научный сотрудник Института Катона и соавтор блога EconLog. Но и процедуры, с которыми приходится сталкиваться широкому кругу людей, становятся более обременительными и даже рискованными, продолжает он. Касс Санстейн, профессор Гарварда и соавтор нобелевского лауреата Ричарда Талера по бестселлеру «Nudge. Архитектура выбора», в колонке для Bloomberg выделяет два основных риска. Во-первых, многие госуслуги могут требовать личного присутствия и длительного ожидания, а это увеличивает опасность заражения. Во-вторых, люди и так сейчас сталкиваются с огромным количеством проблем: они напуганы, озадачены и тревожатся о своем здоровье и финансовом положении, они оказались взаперти с детьми или родственниками, нуждающимися в уходе, и у них не остается ресурсов, чтобы разбираться со сложными процедурами. Как следствие, многие нуждающиеся в помощи могут не получить ее из-за бюрократических препон. Экономисты призывают власти как можно скорее максимально упростить предоставление пособий, льгот и других необходимых госуслуг: даже если при менее строгих процедурах помощь достанется и тем, кому она не предназначена, это не так страшно, потому что на другой чаше весов – спасение жизней, пишет Санстейн.
В изоляции размывается одна из сильнейших мотиваций – стремление добиться определенного положения в социуме и получить одобрение окружающих, рассуждает Тайлер Коуэн, профессор Университета Джорджа Мейсона и соавтор блога Marginal Revolution, в колонке для Bloomberg (отрывок доступен в блоге). Во-первых, это может негативно сказаться на личной эффективности и производительности в целом: стимулов трудиться усерднее значительно меньше, когда никто не смотрит и некому одобрительно похлопать по спине. Лидерство тоже становится более трудной задачей: боссу сложнее зарядить коллектив своей харизмой из маленького окна в видеоконференции Zoom и получить обратную связь от своих сотрудников. Во-вторых, кардинально меняется самопозиционирование в обществе в целом: людям сложнее подтверждать свой статус при помощи внешнего вида или поведения. Это может надолго изменить структуру потребления: демонстративное потребление существенно сократится или примет принципиально новые формы. В этом смысле COVID-19 также проявляет себя как «великий уравнитель». С одной стороны, для многих это может стать облегчением – в том числе и финансовым. С другой – многие будут ощущать себя потерянными в мире размытых социальных статусов.
