Цифровая мобилизация центробанков, Австралия против Facebook и зарплатная премия за красоту
«Мы в разгаре эпической битвы за душу финансовой системы»: намерения центральных банков выпускать доступные всем цифровые деньги (CBDC, central bank digital currency) экономисты Стивен Чекетти и Кермит Шонхольц в своем блоге сравнивают с военной мобилизацией. Ни для расширения финансовой инклюзии, ни для повышения эффективности расчетов CBDC не нужны, считают авторы, пример чему – успех индийской программы повышения доступа к финансовым услугам, благодаря которой с 2014 г. счета открыли более 420 млн человек, или запуск в зоне евро круглосуточной системы обработки платежей со средней скоростью 10 секунд и стоимостью 0,2 евро за транзакцию. Что касается желания предотвратить выпуск частных цифровых денег – то и тут регуляторы имеют многолетний опыт управления такими рисками: в нынешней системе только лицензированные посредники могут выпускать обязательства, которые конвертируются по номиналу в обязательства центробанка. К выпуску CBDC центробанки подталкивает другая мощная сила – страх проиграть в зарождающейся «гонке вооружений», и это давление может привести к дестабилизации глобальной системы, опасаются экономисты.
Выпуск CBDC создает критические проблемы, считают Чекетти и Шонхольц: от подрыва конфиденциальности расчетов (доступ государства к любой платежной информации в режиме онлайн) до подрыва системы банковского посредничества – собственно «души» современной финансовой системы. В ней основной объем денег создают коммерческие банки: так, в еврозоне 91% широкой денежной массы составляют электронные записи в бухгалтерских книгах банков, в Великобритании – 97%. Вариант выпуска CBDC, в котором индивидуальные счета пользователей будут вести банки, не устраняет риски подрыва посредничества и риски оттока средств из банков в цифровые валюты на счетах центробанков. Неудивительно, что Китай опережает другие страны в создании цифрового юаня: крупные банки там и так государственные, движение капитала – под строгим контролем (что решает проблему как внезапного притока, так и оттока средств в другие цифровые валюты), а на конфиденциальность личных данных никто уже и не рассчитывает.
И словно накануне Первой мировой войны, страны мобилизуются из страха, что промедление означает проигрыш, пишут авторы: никто не хочет столкнуться с падением спроса на свою валюту или с резким оттоком средств из национальных систем. Например, если универсальный цифровой доллар предложит ФРС – для развивающихся рынков последствия будут катастрофическими. Ситуация напоминает классическую «дилемму заключенного»: обеспечить равновесие, при котором никто не вводит CBDC, невозможно. В текущих условиях новым и плохим равновесием будет мир множества CBDC в развитых странах, что угрожает финансовой стабильности внутри них и представляет угрозу для денежно-кредитного контроля в развивающихся странах, считают экономисты. Возможно, лучшим способом будет отсутствие спешки в запуске цифровых валют, чтобы продумать менее рисковые варианты этого запуска, советуют авторы. О вариантах – поддержке центробанками частных цифровых валют или запуске собственных – и их рисках размышляют и директор департамента денежно-кредитных систем и рынков капитала МВФ Тобиас Адриан с соавторами в блоге Федерального резервного банка Нью-Йорка.
Австралия против Facebook: власти страны пытаются заставить социальную сеть платить местным СМИ за размещение ими контента – экономический блог ProMarket, авторы которого специализируются в том числе на антимонопольном праве и конкуренции, обращает внимание на еще одну эпическую битву – национальной службы по защите конкуренции с техногигантами. Facebook без объяснений отказался заключать соглашение с одной из медиакомпаний в Австралии о выплатах за размещаемый ею в соцсети контент – такие соглашения предписывает новый австралийский закон. Другой издатель пожаловался, что в Facebook не отвечают на его обращения по поводу такого соглашения.
Правительство Австралии еще в 2017 г. поручило своей службе по защите конкуренции и прав потребителей – Australian Competition & Consumer Commission, ACCC, – расследовать, какое влияние цифровые платформы оказывают на конкуренцию на рынках СМИ и рекламы. С появлением цифровых поисковых платформ и соцсетей рекламные доходы стали перетекать туда, фактически разрушив традиционную бизнес-модель медиакомпаний. За готовящимся по итогам расследования ACCC законом наблюдал весь мир: случай Австралии уникален – принятый ею весной 2021 г. кодекс «Об обязательных переговорах медиакомпаний и цифровых платформ» обязывает последние платить местным издателям за контент, размещаемый на таких платформах. В преддверии принятия кодекса Google пригрозил австралийскому правительству лишить страну доступа к своей поисковой системе, а Facebook заблокировал для пользователей из Австралии весь контент как национальных, так и глобальных СМИ.
Однако Google в итоге еще до принятия австралийским сенатом законопроекта начал заключать предписываемые новым кодексом соглашения со СМИ. Так, по сообщению Reuters, две австралийские телекомпании заключили с Google соглашения на общую сумму $47 млн в год. Другие юрисдикции (например, ЕС) идут по пути расширения законодательства об авторских правах – и, для сравнения, во Франции, которая первой применила директиву ЕС об авторском праве, дающую издателям право на компенсацию за размещаемые на цифровых платформах фрагменты контента, 121 издатель получит от Google $76 млн за три года, или лишь около $210000 в год каждый. Кроме того, австралийский закон предусматривает для техногигантов штрафы за провал переговоров о компенсациях СМИ в размере до 10% годового оборота на австралийском рынке. По данным FT, европейские законодатели рассматривают возможность последовать примеру Австралии. Доходы от контента должны тратиться на журналистику, представляющую общественные интересы, а не оседать в карманах акционеров бигтех-компаний, поддерживает Австралию британская The Guardian.
Если дерево в лесу упало, но никто не слышал звука, то был ли звук? А если экономика быстро растет, но большая часть электората отказывается это признать, то есть ли рост? К философской загадке о реальности и ее восприятии Пол Кругман, нобелевский лауреат по экономике и колумнист The New York Times, обратился в связи с данными последнего опроса потребителей Мичиганского университета, согласно которым респонденты-республиканцы в среднем оценивают экономическую ситуацию в США хуже, чем до президентских выборов 2020 г. – то есть осенью, хотя сейчас все данные свидетельствуют о том, что экономика в гораздо лучшем положении, чем несколько месяцев назад. Мичиганский опрос фиксирует оценку текущего, а не ожидания на будущее, подчеркивает Кругман: это не о том, что республиканцы верят в негативное влияние «байденомики» на их будущее благосостояние, – это о том, что они верят в противоречащее их текущим ощущениям и опыту. Демократы накануне выборов 2016 г., которые выиграл республиканец Трамп, также несколько ухудшили восприятие экономической ситуации, но незначительно, сравнивает Кругман.
Одно из объяснений таких взглядов респондентов – убеждение, что у других дела обстоят ужасно, даже если у самих опрашиваемых все хорошо. Политика постправды расширила сферу своего влияния до такой степени, что перевесила повседневный опыт, заключает Кругман. Многие исследования по политологии показывают, что экономика определяет выборы, и для избирателей имеет значение динамика их доходов примерно за полгода до выборов. Это неприятный вывод для политиков: отчасти потому, что они мало влияют на краткосрочное экономическое развитие; отчасти потому, что игнорируются хорошие долгосрочные результаты, – фактически, если верить моделям выборов, оптимальной стратегией для президента, нацеленного на второй срок, было бы начать с глубокой рецессии. Но в обществе постправды, похоже, никто не будет судить о президенте даже по краткосрочным результатам, потому что восприятие «экономики постправды» избирателями обусловлено их пристрастиями, не связанными с реальностью, – и они просто откажутся верить хорошим новостям, если в Белом доме сидит демократ, сетует Кругман.
Быть более привлекательным означает иметь более высокий доход: в борьбе с сексизмом, эйджизмом, расизмом на дискриминацию по внешнему виду обычно никто не обращает внимания – но ее факт хорошо задокументирован, пишет в своем блоге управляющий редактор Journal of Economic Perspectives Тимоти Тейлор. В новой научной статье в American Journal of Sociology на данных США показано, что привлекательные люди зарабатывают в среднем на 5–10% больше, чем люди со средней внешностью. Притом что люди обычно не могут объяснить, что именно считать привлекательностью, в оценке внешности того или иного человека они обычно практически единодушны. Исследования показывают, что более привлекательные люди с большей вероятностью будут приняты на работу по итогам собеседования и с большей вероятностью получат повышение, а также с большей вероятностью получают кредиты и по более низким ставкам. Непривлекательный американский рабочий упускает за всю свою трудовую жизнь порядка четверти миллиона долларов, советует профессор Университета Джорджа Мейсона Тайлер Коуэн читателям своего блога колонку на эту тему в The New York Times.
Возможно, привлекательность обеспечивает более высокие заработки при равных навыках – а возможно, напротив, более привлекательные люди с детства получают больше внимания и поддержки и потому обладают лучшими навыками, рассуждает Тейлор. Возможно также, что «быть привлекательным» означает развивать в себе социальные навыки – например, замечать и следовать сигналам о том, что в обществе считается привлекательным, – наряду с самодисциплиной, требующей физических упражнений, диеты и других полезных привычек, которые соотносятся с требованиями к рабочим навыкам. Исследования пока не дают на это ответа. Но на личном уровне полезно осознавать, что когда мы отвечаем людям – будь то коллега, клиент, менеджер или просто прохожий, – то для большинства из нас, скорее всего, на эти ответы влияют предубеждения по поводу степени привлекательности собеседника, отмечает Тейлор.
