Уроки экономики: экономические отмычки, модель «плоской Земли» и борьба за свободу рынка
Под названием «Когда кончится нефть и другие уроки экономики» издательство Corpus выпустило второе, существенно расширенное издание книги экономиста Константина Сонина «Уроки экономики». Эта книга – не учебник, внушающий читателям определенную систему взглядов или идей. Сонин, профессор НИУ ВШЭ и Чикагского университета, рассказывая об экономических исследованиях, раскрывает, как экономисты смотрят на разнообразные проблемы, волнующие современных людей.
«Так или иначе все прикладные действия опираются на экономический анализ», – заключил Сонин, открывая презентацию своей книги, организованную Фондом Егора Гайдара и Московской высшей школой социальных и экономических наук (Шанинка). Сонин подчеркивает, что анализ может быть примитивным, ложным или предвзятым, а исследования ученых, как правило, существенно сложнее, чем прикладной вопрос, которому они могут быть посвящены. В книге он показывает, как научные выводы экономистов трансформируются в практические решения, определяющие нашу жизнь.
«Русский Кругман»
Сонин немало сил и времени уделяет преподаванию и просветительской деятельности: публичные выступления, колонки в прессе, лекции в университетах и школах. Отсюда и берутся интересные всем вопросы, которым посвящена эта книга. Ответы на них отражают передний край современной науки и понятны любому читателю с высшим образованием.
«Для [нобелевского лауреата Пола] Кругмана работа не закончена, пока ее нельзя превратить в увлекательное и убедительное чтение для сотен тысяч читателей. <…> Кругман не из тех, кто отсиживается в тылу экономических баталий, спокойно строя графики и таблицы. Математическая модель для него – не просто средство общения с другими учеными, но орудие борьбы за общественное мнение», – пишет Сонин в заключительной главе книги. Это во многом автохарактеристика.
С той только разницей, что Кругман – «партийный» политик и его позиции по большинству экономических вопросов предсказуемы; взгляды же Сонина более дифференцированные, и по одним вопросам он ближе к мейнстриму, по другим – к либертарианству.
Благодаря регулярным колонкам в «Ведомостях» и записям в блоге голос Сонина очень хорошо слышен во всех российских спорах: о денежной и бюджетной политике, о выборах и экономической конкуренции, о госмонополиях и университетах. Задача «стать русским Кругманом» перевыполнена.
Экономические уроки для спецагентов
Набор «уроков», включенных в книгу (всего их 27, плюс пять статей о нобелевских лауреатах), охватывает чуть ли не всю экономическую науку. Темы отражают широкие экономические интересы автора и объединены в восемь разделов: от микро- и макроэкономики до экономики конфликта и права.
Раз за разом Сонин показывает, насколько полезными могут быть экономические исследования для организации жизни общества. При этом автор свободен от «экономического империализма», то есть от иллюзии, что экономисты могут легко решить проблемы, не дающиеся другим специалистам.
Пример такого подхода – рынки предсказаний. Рынок политических прогнозов лучше справляется с предсказаниями, чем социологи и политологи, но следует ли отсюда, что так можно предсказывать любые вероятности? Нет. Но так подумали аналитики Минобороны США, предложившие после 11 сентября 2001 г. создать биржу ставок на вероятность терактов.
Нет сомнений, что для спецслужб такая биржа могла бы оказаться полезной. Ведь она точнее, чем тайные донесения спецагентов, сигнализировала бы им, когда надо привести себя в состояние повышенной боевой готовности. Откуда у биржи появлялась бы столь чувствительная информация? От самих же террористов и их пособников: если бы бирже удалось убедить их в непреложном соблюдении анонимности, у них появилась бы возможность заработать на инсайдерском знании времени, места и масштабов будущего теракта. А в силу природы биржи эта игра сразу же отразилась бы в ценах и дала нужный сигнал спецслужбам. Противники сразу же назвали идею аморальной и бесчеловечной, пишет Сонин, и политических шансов на воплощение биржа, торгующая человеческими жизнями, не имела.
Но у этой идеи были не только этические недостатки. Прогноз терактов имеет мало общего, например, с прогнозом погоды: тут внешний, «объективистский» прогноз обречен на неудачу, а выиграть может только инсайдер. Кто играл бы на бирже терактов против террористов? Разве что сотрудники спецслужб (другие инсайдеры). Но на битве инсайдов друг с другом рынок не построишь: погоду на нем по определению делают аутсайдеры. И главное, замечает Сонин, что авторы этой идеи совершенно не подумали «о самом кошмарном сценарии» – когда кто-то манипулирует рынком, чтобы спецслужбы были спокойны, а на самом деле в это время готовится страшный теракт. У экономистов нет универсальных отмычек, решающих любые проблемы.
«Плоская Земля» экономистов
На лекциях то и дело возникает вопрос о том, почему экономисты и в теории, и в прикладных работах считают, что люди рациональны, делится Сонин в книге. Для экономистов это базовая гипотеза, позволяющая строить модели, учитывающие поведение индивидов. Но поведенческая экономика и финансы – от Даниэля Канемана до Роберта Шиллера – пробили гигантскую брешь в представлении о рациональности наших решений. Сонин выходит из этого спора очень изящно. Для него эта гипотеза эквивалентна модели «плоской Земли»: чтобы построить дом, вполне можно считать, что Земля плоская, а не круглая.
Все знают, что Земля имеет форму шара. Однако, чтобы построить дом, завод или мост, самые сложные конструкции и здания, не нужно считать, что Земля – шар. То, что модель не кажется адекватной на первый взгляд (разве шар плоский?), вовсе не означает, что она нерабочая.
Константин Сонин, профессор НИУ ВШЭ и Чикагского университета
Точно так же с рациональностью экономических субъектов, объясняет Сонин: это модельное предположение, сильно упрощающее реальность, но, как показывает практика, очень хорошо работающее в большинстве случаев.
Но есть и случаи, когда полагаться на модель «плоской Земли» нельзя: например, при прокладке маршрута для авиаперелета из Москвы в Лос-Анджелес. У модели рационального экономического субъекта тоже есть ограничения. Например, арбитраж на финансовых рынках (извлечение прибыли из разницы в ценах между одинаковыми или связанными активами – то есть во многих случаях «отыгрывание» глупости и наивности других участников рынка) не всегда оказывается возможным из-за ограничений ликвидности у арбитражера.
Всегда ли применима в экономике гипотеза рациональности человеческого поведения? Сонин считает, что почти всегда. Экономист может разглядеть рациональность и там, где другие ее не заметят. В одной из глав книги Сонин рассказывает о работе автора «Фрикономики» Стивена Левитта, вместе с соавторами показавшего, что во время футбольных пенальти и игрок, и голкипер делают свой выбор (в какой угол бить и куда прыгать) случайным образом.
Люди не могут быть всегда рациональны, отметил на презентации книги декан экономического факультета МГУ Александр Аузан: при принятии решений из-за недостатка информации ни у кого нет возможности просчитать все варианты, и поэтому и люди, и во многом сами экономисты склоняются к эвристическому подходу, то есть для поиска ответа на сложный вопрос сначала решают простую задачу – например, потребитель, чтобы выбрать из тысячи товаров, сначала должен определиться с критерием выбора. И действия, которые могут представляться иррациональными, способны привести к успеху. В качестве иллюстрации Аузан привел пример из эволюционной биологии: «Знаете, почему лисы, которые намного умнее зайцев, за миллионы лет не сумели их всех съесть? Лиса не может посчитать траекторию, по которой бежит заяц. Потому что заяц сам не знает, по какой траектории побежит».
Уроки политэкономии
Еще один раздел книги Сонин посвящает институциональной экономике и начинает его с урока экономического процветания, к которому способна привести трансформация институтов. Как общества переходят от госкапитализма к рынку и от авторитаризма к демократии? Философ Томас Гоббс считал, что «естественным состоянием» обществ является «война всех против всех», и только государство вносит порядок и строй в этот хаос – своей властью устанавливает правила, вводящие человеческую склонность к людоедству в какие-то «культурные рамки». После исследований Дугласа Норта и Дарона Аджемоглу экономисты склонны считать, что «естественное состояние» обществ – это авторитарные политические режимы, отсутствие прав собственности и вообще правового государства, монополизированная экономика с низким уровнем конкуренции. По Норту, демократия и свободный рынок противоречат инстинктивному поведению людей, объясняет Сонин, именно поэтому их надо постоянно защищать, причем в первую очередь это задача людей, которым необходимо следить за государством:
Страны, в которых это осознается, уходят от естественного состояния к демократии и рынку. Если граждане не борются каждый день за демократию и свободный рынок, страна скатывается именно к этому состоянию – к монополии и диктатуре. Иными словами, к бедности и несчастью.
Константин Сонин, профессор НИУ ВШЭ и Чикагского университета
Это и есть главная идея книги.
