Шестое чувство

В 2014 г. управление военно-морских исследований ВМС США запустило программу по изучению феномена предвидения и интуиции. Если шестое чувство поддается тренировке, сила интуиции будет применяться в подразделениях военно-морских сил, пообещали отвечающие за программу военные.

Идея исследования возникла после того, как в 2006 г. шестое чувство помогло американскому сержанту Мартину Ричбургу предотвратить гибель 17 человек на американской военной базе в Ираке. Ричбург стоял на улице напротив интернет-кафе и говорил по телефону. Мимо ходили люди, ничем не привлекавшие его внимания, но вдруг при взгляде на одного из прохожих сержант почувствовал, что «что-то не так», и стал за ним следить. Человек подошел к кондиционеру, торчавшему из стены интернет-кафе, и оставил на нем пакет. В нем оказалось самодельное взрывное устройство, как обнаружил Ричбург, успев организовать эвакуацию людей, – взрыв раздался уже после того, как все покинули помещение.

На войне случаи принятия быстрых и верных интуитивных решений в ситуациях, когда информации для полного анализа происходящего слишком мало, нередки, и объяснить это невозможно ничем другим, кроме как существованием шестого чувства, утверждается в статье группы ученых во главе с Питером Сквайром из исследовательского подразделения ВМС США. В донесениях с мест часто подробно описывалось шестое чувство, или, как его называют в США, «паучье чутье», предупреждавшее о надвигающейся атаке, самодельном взрывном устройстве либо позволявшее реагировать на новую ситуацию без применения анализа, рассказывал руководитель военно-морских исследователей Джозеф Кон.

Авторы программы по изучению интуиции из ВМС ставили перед собой задачу понять, улучшает ли доверие собственной интуиции качество принимаемых решений. Несколько лет исследований привели их к выводу, что шестое чувство помогает людям лучше «распознать угрозы и возможности». По итогам программы было выпущено 23-cтраничное учебное пособие о том, как развить в морских пехотинцах врожденное чутье.

У некоторых этот эксперимент вызвал скепсис. «ВМФ вспомнил [режиссера мистического фильма «Шестое чувство»] М. Найта Шьямалана. В ожесточенном бою полагайтесь на шестое чувство, а не просто на логику, говорят его сумасшедшие ученые. Вот как нужно побеждать в войне», – прокомментировал журнал Wired объявление ВМС о новом исследовании. А американский сенатор Джони Эрнст даже присудила исследованию виртуальную «визгливую премию», которой она периодически удостаивает проекты, связанные с самыми бессмысленными, по ее мнению, государственными расходами. Изучение интуиции она приравняла к другим экзотическим экспериментам, среди которых исследования причин виляния собак хвостами и попытка ответить на вопрос, почему вредные для организма пирожные привлекают людей больше, чем полезная сырая морковь.

Однако примеров, когда интуиция подсказывала верные решения, немало не только в фантастических историях и военных отчетах, но и в обычной жизни, а также в истории изобретений и научных открытий. В академическом сообществе механизмы, позволяющие людям принимать решения в условиях, когда для глубокого анализа не хватает времени и информации, вовсе не вызывают скепсиса и давно изучаются. И в понимании ученых в интуиции нет ничего ни мистического, ни магического, более того – ею может обладать каждый.

Опережая знание

Психологи определяют интуицию как способность человека понимать происходящее моментально, не обращаясь к рассуждению, доказательствам или логике. Они называют интуитивную систему адаптивным бессознательным, считая, что именно этот механизм позволил homo sapiens выжить как виду.

Интуитивное мышление сосуществует с аналитическим, освобождая мозг от рутинных задач. Человек плохо справляется с одновременным решением двух и более сложных вопросов – чтобы быть эффективным, мозг перепоручает бессознательному большой объем операций, так же как управление современным самолетом пилоты доверяют автопилоту, объясняет профессор психологии Университета Вирджинии Тимоти Вилсон.

Адаптивное бессознательное первым реагирует на опасность, посылая в мозг сигнал, что «что-то не так», и оставляя анализ сознанию. Один из самых известных примеров того, как это работает, – эксперимент с карточной игрой на деньги, который в конце 1990-х провели исследователи Университета Айовы. Участникам предложили выбирать карты из четырех колод: часть карт во всех колодах давала выигрыш, а часть – проигрыш. Выбор карт из двух колод с синей рубашкой означал более крупный выигрыш или небольшой проигрыш, а в двух колодах с красной рубашкой карты были «плохие»: они приносили или большой проигрыш, или очень незначительный выигрыш. Но участники об этом не знали.

До начала игры к ладоням участников эксперимента подключили датчики, фиксирующие потоотделение (которое усиливается в ответ на стресс, что позволяет отследить реакции). В среднем для того, чтобы догадаться, где «плохие» карты, а где «хорошие», игрокам требовалось открыть около 50 карт, и только после 80-й догадка, что красными играть нельзя, переходила в убеждение. Однако датчики показали, что ладони участников начинали реагировать на красную колоду уже на 10-й карте, то есть шестое чувство предупреждало об опасности еще за 40 шагов из 50, требовавшихся до наступления момента, когда игрок начинал осознавать суть игры.

Мозг использует две совершенно разные стратегии, объясняет результат эксперимента с картами автор бестселлера «Сила мгновенных решений: интуиция как навык» Малкольм Гладуэлл. Первая – осмысленное познание, основанное на логике и доказательствах. Но когда на то, чтобы аккумулировать необходимые для осмысления факты, нет времени, например в ситуации опасности (в эксперименте с картами проигрыш означает потерю денег), а человеку нужно обработать большой объем новой и противоречивой информации за очень короткое время, практически моментально запускается еще и вторая стратегия – интуитивная. У участников айовского эксперимента она почти мгновенно фиксирует проблему с красной колодой. Однако поначалу она используется исключительно на уровне подсознания – мозг сообщает о проблеме косвенно, например через потовые железы на ладонях, пишет Гладуэлл: то есть мозг делает вывод еще на очень ранней стадии, но сообщать о ней не спешит.

Однако интуиция – это гораздо больше, чем просто сигнал об опасности. Биологи и бихевиористы признают ее особым когнитивным процессом. Нобелевский лауреат по медицине Питер Брайан Медавар выделял сразу четыре типа интуиции, среди которых дедуктивная интуиция – мгновенное осознание логических выводов, то есть видение того, что последует из определенного намерения, и индуктивная интуиция, то есть догадка, или нахождение гипотезы, которая впоследствии сможет все объяснить. Экономист Йозеф Шумпетер называл интуицию преданалитическим когнитивным процессом, который обеспечивает сырой материал для последующего аналитического усилия, а многие великие ученые и изобретатели, включая Альберта Эйнштейна, Томаса Эдисона и Марию Кюри, подтверждали, что именно так это и работает.

«Интуиция – это нечто такое, что опережает точное знание. Наш мозг обладает, без сомнения, очень чувствительными нервными клетками, что позволяет ощущать истину, даже когда она еще недоступна логическим выводам или другим умственным усилиям», – говорил изобретатель Никола Тесла, называя свой мозг «приемным устройством».

Хотя полного согласия относительно определения интуиции в поведенческой науке нет, большинство исследователей отталкиваются от того, что интуиция представляет собой неконтролируемый процесс мышления, качество которого зависит от опыта и когнитивных способностей человека.

На основе опыта

С помощью интуиции мозг «восстанавливает записи» воспоминаний и прошлого опыта, «узнавая» при обработке информации паттерны, ранее заложенные в подкорку: чем больше у человека опыт, тем таких узнаваний больше, то есть со временем интуиция превращается в «хорошего эксперта», а значит, вполне поддается тренировке, объяснял интуицию Герберт Саймон, получивший Нобелевскую премию по экономике за исследование процесса принятия решений. По Саймону, интуиция – это рациональный процесс мышления, основанный на использовании ранее полученных знаний для решения текущих проблем. Интуиция не противостоит аналитическому мышлению, а наряду с ним служит важной составляющей процесса принятия решений.

Другой нобелевский лауреат по экономике, Даниэль Канеман, один из основоположников поведенческой экономики, назвал это Системой 1 и Системой 2 – системой автоматического мышления (первой) и мыслительным процессом, основанным на логике и размышлениях (второй). Система 1 ассоциативна, Система 2 следует правилам. Система 1 не знает мук выбора – она решает быстро и без контроля человека, в то время как выбор Системы 2 – это всегда сознательный и медленный процесс, включающий анализ фактов. Работа первой системы не требует от человека усилий и не мешает мозгу выполнять другие операции. Работа второй системы, напротив, требует напряжения, и, чтобы не отвлекать ее от важных размышлений, первая система берет на себя рутинные задачи.

Самое интересное в работе двух систем – это их взаимодействие: хорошо усвоенные навыки постепенно переходят из «думающей» Системы 2 в «автоматическую», или интуитивную, Систему 1, то есть задачи, над которыми раньше приходилось думать, решаются «на автопилоте». Это и объясняет обнаруженный Саймоном феномен «узнавания» интуицией паттернов, ранее заложенных в подсознание.

Так, после тысяч часов занятий шахматисты при беглом взгляде на фигуры на доске сразу же видят «мат в три хода» – выигрышную последовательность ходов. А опытный водитель способен мгновенно объехать внезапно возникшее препятствие, сориентировавшись быстрее, чем успеет подумать о том, как повернуть руль.

«В свое время Герберт Саймон, раздраженный приписыванием сверхъестественных свойств интуиции экспертов, заметил: «Ситуация дала подсказку, подсказка дала эксперту доступ к информации, хранящейся в памяти, а информация дала ответ. Интуиция – это не что иное, как узнавание», – описывал Канеман работу интуиции в бестселлере «Думай медленно... решай быстро». Это то, что мы называем «трудно научиться и трудно разучиться» – если человек натренирован, ему уже не надо вспоминать правила, он просто делает это не задумываясь, говорил Канеман в своей лекции об интуиции.

Важнейшее условие, определяющее пользу интуиции, – экспертиза, объясняет профессор менеджмента Лондонской школы экономики и политических наук Консон Чоу Локк: для начинающего альпиниста интуитивный вывод о том, безопасен ли маршрут, не будет точным – у него нет знаний, на которые могла бы опереться интуиция; а профессору по истории финансов не стоит рассчитывать на интуицию в принятии инвестиционных решений – его опыт в истории финансов не распространяется автоматически на личные финансы.

Для того чтобы интуитивные решения были точными, требуется довольно большой опыт в конкретной области – около 10 лет, говорит Локк, или 10000 часов, говорит Канеман. Но одного только навыка и тренировки недостаточно: для «обучения интуиции» нужна постоянная обратная связь. Например, опытный телепродюсер может сразу определить, будет ли успешным новое телешоу, – но чтобы выработать точный интуитивный ответ, он должен до этого много лет принимать решения о запуске телепрограмм и получать обратную связь, то есть видеть результат таких решений – были ли они верными или нет.

Если квалификации и навыков недостаточно для быстрого интуитивного решения, интуиция будет ошибаться. «Ответ быстро придет в голову, но это будет ответ на другой вопрос», – объясняет Канеман.

Ловушка интуиции

Базируясь на опыте, интуиция хорошо помогает в решении неструктурированных проблем, которые невозможно быстро разложить на логические составляющие (например, будет ли успешным телешоу). Но кратчайший путь, которым она управляет, часто может быть ложным в тех случаях, когда решение поддается алгоритмизации, то есть имеет правила, критерии и множество данных для анализа.

«Ловушка интуиции» тут связана с тем, что человеческий мозг, сталкиваясь с большим объемом данных, склонен искать более простой ответ, а не наиболее правильный. Например, хотя опытные врачи могут с большой точностью распознать состояние пациента, компьютерные алгоритмы справляются с постановкой медицинских диагнозов лучше – компьютер может подобрать более широкий спектр возможных заболеваний, исходя из симптомов, и учесть множество дополнительных факторов, среди которых возраст, пол и другие характеристики пациента.

Ненадежна интуиция и там, где решение требует усилий. В качестве примера Канеман приводит задачу, решение которой для Системы 1 кажется очевидным: «Вместе бита и мяч стоят $1,1, при этом мяч на $1 дешевле биты. Сколько стоит мяч?» Интуитивная система, как правило, сразу отвечает: «10 центов». Но верный ответ – 5 центов (если бы мяч стоил 10 центов, то бита, которая дороже его на $1, стоила бы $1,1, в то время как $1,1 – сумма всей покупки). Хотя сама по себе задача не сложна, из-за быстрого включения Системы 1 ее часто неправильно решают даже изучающие точные науки.

Несмотря на несовершенство человеческой интуиции, мир полон историй успеха интуитивных людей. В доверии шестому чувству признавались не только ученые, но и многие незаурядные предприниматели, от Генри Форда до Илона Маска, Билла Гейтса и Cтива Джобса. Некоторые исследования подтверждают, что решения, принятые на основе интуиции, не уступают по качеству тем, что приняты по итогам анализа на основе данных. В 2018 г. глобальный опрос KPMG показал, что две трети глав компаний при принятии важных решений следуют интуиции, даже если это противоречит аналитическим данным, которыми они располагают.

«Интуиция действительно играет определенную роль в принятии решений, но нельзя игнорировать не только инстинкт, но и сознание. Те, кто считает интуицию субститутом аргументов, пребывают в рискованном заблуждении. Сама по себе интуиция без тщательного анализа – ненадежный гид, она может привести не только к успеху, но и к катастрофе», – пишет глава американской фирмы по стратегическому консультированию Icosystem Эрик Бонабо.

Многие восхищаются интуицией легендарного инвестора Джорджа Сороса, чей принцип «комбинирования теории и инстинкта» не раз приносил ему миллиарды долларов дохода. В следовании интуиции не раз признавался и основатель одной из крупнейших в мире логистических компаний Federal Express  Фредерик Смит, создание которой положило начало развитию отрасли экспресс-доставки грузов. Но количество неудач в результате доверия интуиции тоже впечатляет. Например, Сорос не только много выигрывал на биржах, но и много терял – в частности, его потери на российском кризисе 1998 г. оцениваются в $2 млрд; а одна из интуитивных идей Фредерика Смита – запуск в 1980-х компании ZapMail по срочной доставке документов – провалилась и принесла убыток в $320 млн.

Разум и чувства

Бывает, что в голову не приходит ни рационально обоснованный ответ, ни эвристическая догадка, пишет Канеман: «В таких случаях мы часто переключаемся на более медленную и глубокую форму мышления, требующую бо́льших усилий. Это и есть «медленное мышление».

Идеальный вариант принятия решений – комбинация анализа и интуиции: создатель теории креативности Артур Миллер показал, что именно так делали великие ученые, включая Альберта Эйнштейна. По сути, научная мысль – это развитие донаучной мысли, то есть интуитивной догадки, пишет профессор экономики Государственного университета Сан-Диего Роджер Франц, а знаменитый американский изобретатель Томас Эдисон, хотя и бесконечно доверял интуиции, говорил, что «гений – это 1% вдохновения и 99% пота».

Проверять интуицию фактами советуют и предприниматели. «Чтобы принять наилучшее решение, включите оба полушария», – говорит один из создателей компании WordPress Forms Джаред Атчисон, который на собственном опыте обнаружил еще один недостаток интуиции: иногда она может защищать своего хозяина от новых идей – просто потому, что их реализация выведет его за пределы зоны комфорта. Самые важные решения и правда принимаются интуитивно, но если такое решение можно проанализировать, это необходимо сделать, советует основатель Amazon Джефф Безос, известный в бизнес-среде как человек, требующий тщательного логического обоснования любого предложения.

Большинство решений лежат «между логикой и интуицией», пишет Локк. При покупке нового автомобиля человек, скорее всего, будет опираться на его технические характеристики, поддающиеся анализу, и может даже ввести данные в компьютерный алгоритм для расчета, однако окончательное решение будет зависеть от интуитивной реакции на внешний вид машины – это то, что алгоритм не сможет просчитать. Аналогично решение вывести на рынок новый продукт можно проанализировать количественно – но понравится ли он потребителям, компьютер не предскажет.

Если неопределенность высока или просчитать результат решения невозможно, разумный компромисс может заключаться в проявлении осторожности при решении положиться на интуицию, пишут исследователи Королевского колледжа Лондона, Лондонского городского университета и Университета Мальты в работе, посвященной роли эвристики в принятии маркетинговых решений.

Например, прежде чем Джоан Роулинг удалось опубликовать первую книгу своей серии о Гарри Поттере – ставшую одним из величайших успехов в истории издательского дела, – ей отказали 12 издательств, поскольку у издателей просто не было данных, чтобы проанализировать спрос на такой жанр. А издательство Bloomsbury Publishing, решившееся на публикацию несмотря на неуверенность, первый тираж выпустило в количестве всего 500 экземпляров – и этот осторожный шаг оказался правильным, в отличие от решений остальных: за следующие 20 лет тираж серии превысил 500 млн книг на 80 языках.