Вид с шахматной доски: что помогает принимать сложные решения

Ежедневно люди принимают решения, в той или иной степени влияющие на их собственную жизнь и жизнь окружающих их людей. Некоторые решения принимать достаточно просто: оценить доступные варианты один за одним и выбрать тот, который представляется оптимальным, то есть принесет максимум пользы и удовлетворения. По такому алгоритму обычно происходит, например, выбор блюда в ресторане или выбор, чем заняться с детьми в выходной. Но чем больше факторов приходится учитывать при выборе, тем сложнее его сделать: когда дело доходит, скажем, до покупки дома или разработки бизнес-плана, определить объективный «наилучший» вариант, перебирая все альтернативы, зачастую оказывается очень непросто.

Способность человека принимать рациональные решения ослабевает по мере того, как среда становится все более сложной и трудной для понимания. Современные договоры, например, могут состоять из десятков или даже сотен пунктов, которые в совокупности усложняют их оценку. Товары длительного пользования могут обладать десятками атрибутов, влияющих на их стоимость и привлекательность для потребителей, а предложения, касающиеся политических или маркетинговых стратегий, часто содержат настолько большое количество деталей и нюансов, что выбрать оптимальный вариант оказывается практически нереально.

Чтобы изучить, как люди ведут себя при принятии сложных решений, Юваль Салант и Йорг Шпенкух, профессора Школы менеджмента Kellogg Северо-Западного университета, обратились к опыту шахматистов: «Сложность и шахматы идут рука об руку». Авторы проанализировали около 227 млн шахматных ходов (и 4,6 млрд гипотетических ходов) из партий, сыгранных в 2013–2020 гг. на одном из крупнейших мировых шахматных интернет-сайтов lichess.org (на нем ежедневно проводят более 5 млн партий).

Шахматы представляют собой почти идеальные «полевые условия» для оценки, как сложность влияет на процесс принятия решений в реальной жизни, рассуждают авторы. Шахматы – это классическая игра с нулевой суммой, где выигрывает либо одна, либо вторая сторона, либо же никто (ничья); качество каждого хода можно объективно оценить (ведет он к выигрышу, проигрышу или к ничьей); в шахматы играют с разным контролем времени (ограничением времени на обдумывание ходов) и различные по мастерству игроки, что позволяет оценить влияние и взаимодействие сложности, опыта и времени при принятии решений. А главное, огромное количество возможных ходов часто не позволяет даже опытным игрокам отличить хороший ход от плохого, особенно если партия ограничена во времени.

Авторы сосредоточились на эндшпилях – заключительных частях шахматных партий, где количество фигур на доске ограничено (в исследовании – не больше шести фигур). Для каждого эндшпиля они определили все возможные ходы и их результаты – вели ли они для каждого игрока к выигрышу, проигрышу или к ничьей. Для определения сложности хода они использовали показатель «глубина до мата» – количество ходов до мата (depth-to-mate, DTM), исходя из того, что результативность хода определить тем труднее, чем больше ходов требуется до окончания игры (например, девять дополнительных шагов, а не два).

Навигация сложности

При принятии решений человек может исходить из максимизации полезности – рассматривая все имеющиеся варианты и оценивая их один за другим, а затем выбирая наилучший. Однако человек, как правило, ограниченно рационален – если вариантов слишком много, то рассмотреть их все и выбрать наилучший может быть просто невозможно, и человек отдает предпочтение не лучшему из всех возможных, а удовлетворительному варианту, то есть «достаточно хорошему», который ему встретился.

Анализ шахматных ходов показал, что и сложные решения принимаются на основе «удовлетворительного метода». Из одного и того же набора возможных ходов игроки гораздо чаще выбирали выигрышные ходы с низким DTM (то есть те, которые легче оценить, поскольку они короче), чем их аналоги с более высоким DTM, – скорее всего, потому что в случае с ходами с высоким DTM путь к победе был менее явным для игрока.

Так, увеличение DTM на два шага снижало вероятность выбора соответствующего выигрышного хода на 10–24% относительно средней вероятности выбора выигрышного хода. Противоположное было верно для проигрышных ходов – ведущие к проигрышу ходы с низким DTM игроки выбирали реже, чем ходы с высоким DTM.

Исследования показывают, что более эффективно принимать сложные решения человеку могут помочь среди прочего накопленный опыт и время, затраченное на обдумывание выбора. Обучение на собственном опыте позволяет мозгу быстро классифицировать новую информацию и адекватно реагировать на нее, а хорошо взвешенные и сознательно принятые решения очевидным образом оказываются лучше, чем поспешные (однако в некоторых случаях гораздо более эффективным будет решение, принятое очень быстро, интуитивно или автоматически, – например, моментальное решение бригадира пожарной команды эвакуировать людей, пока здание не рухнуло).

Изучение шахматных партий также показало, что опыт игрока и время на принятие решения имеют значение. Опытные игроки «с титулом» с меньшей вероятностью совершали ошибку, чем игроки «без титула», и этот разрыв становился наиболее заметным, когда доступные выигрышные ходы были очень сложными. Другими словами, мастерство имеет значение, особенно когда сложность выбора высока, заключают авторы.

А вот с параметром «время» все не так линейно. Действительно, дополнительное время на размышления также приносило больше пользы опытным игрокам – они делали ошибочные ходы реже, чем неопытные. Но этот разрыв между двумя типами игроков был особенно заметен в более медленных матчах. А чем меньше было времени на раздумья, тем сильнее стиралась разница между опытными и неопытными игроками – и практически полностью исчезала в партиях т.н. быстрых шахмат, где решения надо принимать за секунды.

«Перегрузка выбора»

Исследователи также изучили, как на процесс принятия решения влияет изменение набора доступных для выбора вариантов. Концепция «перегрузки выбора» предполагает, что качество принимаемых решений и удовлетворение от них снижаются, если возможных вариантов слишком много. Однако в случае с шахматистами это оказалось не совсем так: на качество сложных решений основное влияние оказывает не число альтернатив, а их сочетание.

Так, если в наборе из 3 выигрышных ходов, 2 проигрышных и 2 ходов вничью заменить один проигрышный ход ходом вничью, это увеличивает частоту ошибочного выбора в среднем примерно на 14% по отношению к средней частоте ошибок – несмотря на то что количество выигрышных ходов осталось тем же самым. Вероятно, причина в том, что непроигрышные ходы легче спутать с выигрышными, рассуждают авторы.

Полученные результаты могут быть полезны для понимания особенностей принятия сложных решений не только во время игры в шахматы, размышляет соавтор исследования Юваль Салант. Например, компаниям, предлагающим «слишком сложные» потребительские товары или услуги, может быть выгоднее упростить описание своих продуктов: сталкиваясь с несколькими хорошими вариантами, потребители, подобно шахматистам, могут склоняться к альтернативам, преимущества которых очевидны для них сразу, и маркетологам следует помнить об этом.

А нелинейную связь между опытом и временем при принятии решений стоит иметь в виду бизнес-лидерам, советует Салант. С одной стороны, при наличии достаточного времени люди с высоким уровнем экспертизы принимают более выигрышные решения, чем люди с более слабой подготовкой; но с другой – не стоит ожидать, что высокоэффективный сотрудник сделает правильный выбор в условиях цейтнота или в кризисной ситуации, требующей быстрого принятия сложного решения. Преимущества опыта исчезают, когда наблюдается дефицит времени.