«Бытовая революция»: как технологии изменили женщин и экономику

В 1947 г. управление электрификации сельских районов США опубликовало исследование о том, как использование электричества сократило женам фермеров время, затрачиваемое на стирку. До электрификации это занятие и правда представляло собой очень трудоемкий и долгий процесс. Например, миссис Веретт, писало управление электрификации, хоть и пыталась облегчить свой труд, используя газовую стиральную машину вместо стиральной доски, все равно затрачивала на стирку 38 фунтов белья около 4 часов. Воду нужно было греть, выстиранную одежду полоскали и отжимали вручную. Последующая глажка с использованием чугунного утюга, который требовалось постоянно подогревать на плите, занимала еще 4,5 часа. К тому же за все 8,5 часов такой работы миссис Веретт, не покидая дома, проходила расстояние в среднем около 1 км. Когда она обзавелась системой водоснабжения с водонагревателем и перешла на электрические стиральную машину, сушилку и утюг, время стирки сократилось до 41 минуты, глажки – до 1,75 часа, а расстояние между помогавшими хозяйке агрегатами ограничилось 100 м.

То, что случилось с миссис Веретт и миллионами других женщин в XX в. благодаря техническому прогрессу, навсегда изменило рынок труда. Нобелевский лауреат по экономике 2023 г. Клаудия Голдин называет это «тихой революцией», связывая ее с изменением социальной роли женщин.

Изначально созданные, чтобы разгрузить утопавших в «бесплатной» домашней работе домохозяек, на деле холодильники, электроутюги, стиральные машины освободили женщин от статуса иждивенцев. Например, в США в 1900 г. работали только 5% замужних женщин, спустя столетие – более 60%, и без появления бытовой техники этого бы просто не произошло.

Ее распространение обеспечило около трети роста участия женщин в рабочей силе в XX в., рассчитал в одном из своих исследований профессор экономики университета Пенсильвании, специализирующийся на изучении экономического эффекта технологического прогресса, Джереми Гринвуд. В недавней новой работе с соавторами он показал это на примере домашних хозяйств США с 1900 г. «Представьте: однажды, проснувшись, вы обнаруживаете, что из вашего дома исчезли все бытовые приборы. Что вы будете делать? Как приготовить еду, вымыть посуду, помыть пол, постирать?» – перечисляют авторы, отмечая, что привыкшие к бытовому оборудованию люди просто не осознают, насколько огромное количество времени оно экономит.

Научная организация домашнего труда

В начале XX в. американский инженер Фредерик Тейлор разработал метод научной организации труда в промышленности: он заключался, в частности, в разбивке каждой задачи на этапы, расчете времени выполнения каждого из них и нахождении наиболее эффективного способа исполнения. Стремившиеся к независимости женщины поддержали ставший модным тейлоризм: множество новых руководств для женщин давали советы, как рационализировать «ведение дома». В 1912 г. Кристин Фредерик, учительница и «эксперт по эффективности», увлеченная тейлоризмом, создала собственную экспериментальную станцию Applecroft, где изучала и рассчитывала оптимальные способы организации домашней работы вплоть до маршрута передвижения домохозяйки по дому.

Фредерик изобретала и расчерчивала схемы организации рабочего места, планировки дома, расстановки бытовых приборов и мебели, а также пошагово расписывала отдельные операции. Например, она обнаружила, что вымыть посуду можно быстрее, разместив сушильную доску слева и сделав раковину глубже. Все это позволило ей создать прообраз эргономичной кухни (правда, сам этот термин начнет употребляться в его современном смысле только в конце 1940-х) и оказать огромное влияние на дизайн бытовых приборов.

Раньше кухня представляла собой помещение с большими столами и отдельно стоящими вдоль разных стен комодами, плитой и раковиной, что требовало постоянных перемещений между ними, а разная высота рабочих поверхностей усиливала нагрузку на хозяйку. К 1930-м кухня превратилась в организованное пространство с непрерывной рабочей поверхностью тщательно подобранной высоты и со встроенными шкафами.

Чтобы понять, что происходит в сфере появлявшихся бытовых приборов, Фредерик изучила потребительские расходы американцев по разным категориям товаров с 1913 г., разделив потребителей на 10 групп по уровню доходов и отдельно проанализировав, на что тратят деньги мужчины и женщины. Это привело ее к мысли, что, предлагая бытовую технику, продавец должен понимать, дает ли тот или иной инструмент, устройство или прибор больше времени на отдых женщине. Свои идеи она изложила в книге Selling Mrs. Consumer («Продающая миссис Потребитель»), когда маркетинг в его современном понимании только зарождался. Чтобы предложить востребованный товар, производителям необходимо исследовать потребительские предпочтения, утверждала Фредерик.

Защита от переутомления и освобождение времени женщин стали главным слоганом продавцов бытовой техники в США. Этот же нарратив использовался и в Европе. «Хозяйка свободна от ненужного труда, свободна от вредной для здоровья усталости, свободна для отдыха и чтения», – писала в рекламе одна из ирландских фирм по продаже бытовых электроприборов в 1930-е.

Домашняя революция

О второй промышленной, или технологической, революции многие женщины узнавали из дамских журналов, которые стали наперебой восхвалять бытовую технику. Например, в 1920 г. в одном из самых популярных женских изданий того времени Ladies' Home Journal утверждалось, что автоматизация домашней работы может позволить экономить на еженедельной работе по дому около 18,5 часов.

Однако скорость внедрения техники в домашний быт зависела от ее ценовой доступности для домохозяйств: техника была довольно дорогой, хотя по мере ее совершенствования и развития производств ее цена снижалась. Гринвуд и его соавторы рассчитали «индекс цены времени» для каждого значимого домашнего прибора. Индекс показывает, сколько времени нужно работать среднему американцу, чтобы заработать на ту или иную бытовую технику. В среднем цена холодильников, стиральных, посудомоечных, сушильных машин, выраженная в рабочих часах, упала c 1950-х к середине 1980-х гг. почти в 10 раз.

Между изобретением и массовым внедрением бытовой техники проходили десятилетия. Первая стиральная машина была запущена в массовое производство в 1901 г. фирмой Miele, в 1929 г. она же освоила и производство посудомоечных машин. Однако, например, в США в 1920 г. стиральные машины были у 30% домохозяйств, в 1940 г. – у 50%, а среди 80% домохозяйств они распространились только в 1970-е. Холодильники, появившись на рынке в начале 1920 г., через два десятилетия, к 1940 г., использовались уже половиной домохозяйств, а в 1950 г. – 70%. Посудомоечные машины стали продавать для массового потребителя тоже в 1920-х, но к 1970-м на них перешло только около 20% домохозяйств, а в 1980 г. – около 40%. Микроволновые печи, появившиеся на массовом рынке в начале 1970-х, проникли в домашний быт намного быстрее – уже в 1990 г. ими пользовалось порядка 60% американских домохозяйств.

Бытовая техника, упрощая выполнение бытовых задач, не всегда сокращала время на их выполнение. Однако в итоге с совершенствованием изобретения это все же происходило. Например, появление швейной машины с педальным приводом значительно сократило усилия по сравнению с шитьем на ручной машинке, но никак не увеличило скорость работы. Однако третье поколение швейных машин – моторизованных – уже справлялось с обеими задачами, снижая и усилия, и время на шитье.

Новая экономика домохозяйств

В начале XX в. работа по дому занимала примерно столько же времени, сколько работа по найму: средняя продолжительность рабочей недели наемных работников в США составляла 60 часов, а на приготовление пищи, стирку, уборку уходило 58 часов в неделю. Электрификация и появление бытовых приборов к 1975 г. сократили время на ведение домашнего хозяйства до 18 часов, а к 2020 г. – до чуть более 10 часов, рассчитали Гринвуд и его соавторы.

Время, затрачиваемое на наиболее обременительные домашние дела, значительно сократилось. В то же время благодаря технологическому прогрессу в рыночном секторе вырос предельный продукт труда – то есть при любом данном уровне занятости дополнительная единица труда производила со временем больше, чем прежде. Это сделало труд более ценным и привело к росту зарплат.

Говоря экономическим языком, по мере замещения в семье труда капиталом (появления бытовой техники) рабочая сила в семье высвобождается, а на рынке труда спрос на нее растет, повышая цены на труд. Семье становится невыгодно, чтобы один из супругов полностью специализировался на работе по дому.

В индустриально развитых странах это привело к росту женской занятости: в США в 1910 г. работали 20% женщин (и лишь 5% замужних), к началу 1990-х гг. – уже более 70%; в Канаде, Великобритании занятость женщин также возросла примерно втрое. Одновременно технологический прогресс способствовал сокращению гендерного разрыва в оплате труда: в 1900 г. работающая женщина зарабатывала около половины того, что зарабатывал мужчина, а к 2000 г. – 72%, сравнивает Гринвуд. Исторические представления о разделении труда – «муж-кормилец, жена-домохозяйка» – полностью изменились.

Однако сейчас во многих странах, включая развитые, доли использования времени по трем его категориям – на оплачиваемую занятость, на работу по дому (включая воспитание детей) и на досуг – у мужчин и женщин неодинаковы. Женщины больше часов тратят на быт и меньше на работу и досуг, мужчины – меньше на быт и больше на работу и досуг.

По мере экономического развития среднее время, затрачиваемое на работу по найму, сокращается. А на работу по дому – как минимум не увеличивается. Таким образом, показателем экономического развития становится уже не женская занятость, а досуг: в богатых странах люди больше времени тратят на отдых, заключает Гринвуд.