ESG-повестка: влияние на Россию

Насколько Россия вписывается в процесс «зеленой» трансформации, как климатические изменения повлияют на российскую экономику, компании и финансовый сектор, каким образом на ESG-повестку реагирует бизнес, банки и регуляторы – об этом шла речь на вебинаре «ESG: готовьтесь к переменам!», проведенном 14 сентября 2021 г. экспертной платформой EMCR. «Эконс» приводит выдержки из выступлений спикеров.

Для экономики потепление несет не только физические риски, связанные непосредственно с климатическими изменениями, но и переходные риски, то есть возникающие в процессе перехода к низкоуглеродной экономике. Во всем мире наблюдается движение к углеродной нейтральности. В середине июля Евросоюз опубликовал новый пакет мер – European Green Deal, – включающий в себя в том числе трансграничный углеродный налог. По оценкам Минэкономразвития, на первом этапе объем российского экспорта, подпадающий под этот налог, составит $7,6 млрд в год, но понятно, что это только первый шаг со стороны ЕС и действие налога будет расширяться на другие товарные группы, а ставка налога – возрастать.

Что делает Банк России? Мы провели опрос российских финансовых компаний, который показал, что пока в России осознанность и понимание того, что нужно оценивать климатические риски, не очень существенны и фактор климата – наименее значим. И это то, что мы планируем изменить. В Банке России действует рабочая группа по климату, в ней есть ряд подгрупп. Департамент финансовой стабильности работает над оценкой рисков: мы проводим стресс-тестирование, а также разрабатываем собственную методику оценки «коричневости» компаний. И, естественно, есть вопросы, касающиеся регулирования, – сейчас мы готовим консультативный доклад и планируем, что он будет опубликован в IV квартале 2021 г. Доклад будет фокусироваться на переходных рисках, связанных как раз с трансформацией экономики, углеродными налогами, будет учитывать вопросы управления рисками со стороны банков и некредитных финансовых организаций, будет содержать как обзор лучших мировых практик, так и описание возможных подходов к регулированию.

Россия – страна, где велика доля производств с высокой углеродоемкостью, поэтому мы [в «озеленении» экономики] должны находиться на передовой и, возможно, какие-то подходы разрабатывать первыми. Амбициозные цели Евросоюза по увеличению доли источников возобновляемой энергии могут нести угрозы для российского нефтегазового сектора и потребовать усилий по трансформации от компаний, чтобы они повышали экологичность, находили для себя новые ниши: конечно, с одной стороны, это угроза, с другой – возможность для такой страны, как Россия.

Что насчет кнутов и пряников для компаний, стимулирующих их встать на путь устойчивого развития? Традиционно кнут – это рынок, возможность по более низкой или по более высокой стоимости привлекать финансирование. Сейчас, когда мы смотрим на условия финансирования российских компаний, мы оцениваем, есть ли какая-то премия, которую компании должны платить инвесторам за то, что компания – более «коричневая», или, наоборот, скидка за «зеленость». Пока на нашем рынке такого нет. Вопрос стимулов для «зелености» постоянно обсуждается, но он очень сложный. И стран, которые ввели бы, например, пониженные коэффициенты риска по «зеленым» проектам или облигациям, пока нет, разве что «зеленая ипотека» в Венгрии. Сложность в том, что здесь действует совокупность причин. Так, нужна не только поблажка для «зеленых» проектов, но и стимул для трансформации «коричневых» (учитывая структуру нашей экономики, этот стимул, пожалуй, более важен). Кроме того, там, где есть послабления в регулировании, [одновременно] может быть более жесткий подход к тем, кто движется по инерции и не реализует меры по трансформации. Поэтому страны пока нерешительны в плане послаблений, учитывая, что такие поблажки могут, например, привести к росту гринвошинга (когда проекты маскируются под «зеленые», чтобы получить преференции) или, в случае излишнего стимулирования, к возникновению пузырей на рынке.

Некоторые центральные банки начинают обсуждать возможную роль денежно-кредитной политики в климатическом переходе. Пока наша точка зрения заключается в том, что все-таки центральный банк должен оставаться центральным банком, для него приоритетны цели денежно-кредитной политики. Как финансовый регулятор, обеспечивающий устойчивость банков и других финансовых организаций, центральный банк, безусловно, должен следить, чтобы они корректно учитывали риски, в том числе переходные. Однако использовать инструменты денежно-кредитной политики для содействия трансформации, на наш взгляд, нецелесообразно. Центральный банк должен в первую очередь реализовывать свой мандат центрального банка.

Вопрос декарбонизации, контроля за углеродным следом имеет серьезные прямые финансовые последствия, связанные с экспортом и налогами. Кроме этого, идет ужесточение общих правил и регулирования в глобальной сфере ESG. И самое интересное – то, что от идеологии и от работы с компаниями, разделяющими идеологию ESG, компании переходят уже непосредственно к экономическим цепочкам партнеров и подрядчиков, то есть эта тематика проникает во все уровни – кредиторов и инвесторов, поставщиков и производителей.

Национальное Рейтинговое Агентство проанализировало публичную отчетность крупных компаний и сделало несколько интересных выводов. В отличие от финансового рынка, предприятия погружены в повестку ESG больше – это связано с тем, что крупнейшие эмитенты стараются соответствовать [насущным] требованиям инвесторов, соответственно, движущей силой их интеграционной повестки становятся иностранные стейкхолдеры. Мы также увидели слабые места – отсутствие единого подхода, следование за хайпом и отсутствие четких стратегических целей и ключевых показателей, которых планируется достичь; все это в какой-то степени идет от недостаточного понимания ESG и недостаточной интеграции ESG-факторов в бизнес-процесс и инвестиционный процесс, а также неразвитости внутренней ESG-культуры (ее невозможно насадить сверху, она должна быть внутренней парадигмой компаний).

Ключевое изменение, происходящее в финансах, – влияние на все финансовые инструменты повестки ESG и ее проникновение на все уровни. Очень интересный тренд наметился – когда инвесторы ориентируются не только на доходность, а начинают диктовать условия, не связанные с финансовыми параметрами. Соответственно, сегодня без активных действий по ESG-интеграции существует риск опоздать и пытаться догонять компании, которые уже в эту тему активно вошли. Поскольку сама ESG-трансформация – не очень быстрый процесс, здесь многое нужно сделать, начиная от самодиагностики и верификации, чтобы в конечном счете получить соответствующий рейтинг.

Насколько можно доверять отчетности российских компаний по ESG и углеродным выбросам? Крупнейший российский бизнес уже давно составляет такую отчетность и показывает высокий уровень раскрытия и качества нефинансовой информации. Действительно, отчеты наших компаний часто гораздо толще, чем отчеты иностранных компаний, при этом содержат мало цифр, KPI и задач, но больше красивых слов. Над этим надо работать – мне кажется, это первая стадия становления, и здорово, что компании этим занимаются. Проблема в том, что малое число компаний осуществляет заверение этой отчетности, то есть она есть, но никем не верифицирована. На мой взгляд, это хороший большой рынок и его надо осваивать, как в свое время развивался аудиторский рынок. Без этого не удастся избежать не очень недобросовестных эмитентов.

Роль регулятора здесь большая – Центральный банк, выпустивший рекомендации по раскрытию ESG-отчетности, действует в гармонизации с международными подходами. После применения рекомендаций количество и качество отчетов повысится, постепенно мы придем к верификации, политикам скрининга и к тому, что отчетность будет в большей степени достоверной.