«Инвестиции в младенцев»: долгосрочный эффект соцподдержки семей

Программы социальной поддержки семей с маленькими детьми направлены, как считается, на материальную помощь родителям, и ее эффективность оценивается, как правило, с точки зрения влияния выплачиваемых трансфертов на потребление домохозяйств – оно должно увеличиваться, чтобы помощь считалась успешной. Например, налоговый вычет в США, позволяющий семьям с низкими доходами получать денежные выплаты на детей, преподносится как инструмент, который помогает покрыть расходы на воспитание детей, а бразильская программа Bolsa Família, предоставляющая денежные трансферты на детей до 6 лет, направлена на снижение бедности.

Однако помимо непосредственного результата – в виде поддержки текущих расходов семей – даже относительно небольшие денежные выплаты оказывают намного больший долгосрочный эффект на самих детей. Разовый дополнительный трансферт, полученный родителями младенца, повышает его будущую успеваемость в школе и благосостояние во взрослой жизни, показали в исследовании доцент Техасского университета A&M Эндрю Барр и его соавторы.

Они изучили успеваемость в школе и зарплаты более 600000 американцев 30–40 лет, родившихся в семьях с низкими доходами, чьи родители получили сразу после их рождения дополнительные $1000–1800 от государства. Сравнив эти результаты с показателями ровесников из семей с сопоставимыми доходами, которые таких выплат не получили, исследователи обнаружили, что первые лучше учились и имели меньше проблем с поведением в детстве, а к 32–34 годам зарабатывали как минимум на 3–4% больше. Только этого, по расчетам авторов, уже достаточно, чтобы вложения государства в младенцев принесли прибыль, вернувшись в виде дополнительных налоговых поступлений, и это без учета выгод для всего общества от повышения его благополучия.

Сама идея, что вложения в детей – это не расходы, а инвестиции, которые окупаются для общества и даже приносят ему прибыль, не нова (см. врез ниже). Чем выше человеческий капитал выросшего ребенка, тем выше его профессиональная квалификация и производительность, тем больше он зарабатывает и, соответственно, больше платит налогов и тем меньше нуждается в социальной поддержке и реже совершает правонарушения. Получение детских пособий позволяет семьям с низкими доходами направить больше ресурсов на развитие человеческого капитала своих детей, что должно улучшить будущее благосостояние детей в их взрослой жизни.

Однако академических работ, которые это подтверждают, до сих пор относительно немного. Одна из причин этого в том, что такие вложения, как правило, оцениваются на краткосрочном горизонте – с точки зрения того, как они сглаживают потребление семьи, а не с точки зрения влияния на развитие детей: оценка долгосрочного эффекта требует десятилетий.

Вторая причина – в том, что качество человеческого капитала детей зависит не только от уровня доходов родителей, но и от множества других факторов. Среди них – «генетическая лотерея», которая во многом определяет уровень когнитивных и некогнитивных способностей человека; уровень образования самих родителей; окружение и принятые в нем ценности; особенности воспитания и т.д. Чтобы обнаружить «чистый эффект» именно от получения денежного трансферта, необходимо отделить влияние всех этих факторов, а это непросто.

Эндрю Барр и его соавторы решили эту проблему, воспользовавшись естественным экспериментом в США.

«Чистый эффект» трансферта

В США, если младенец появляется на свет в декабре в семье с невысокими доходами, его родители получают налоговый вычет в форме денежной выплаты за весь год, в который рожден ребенок. Если же младенец рождается несколькими неделями позже, в январе, то родители получают такой вычет уже только в следующем году. То есть семьям с «декабрьскими детьми» данный денежный трансферт доступен в первый год жизни ребенка, а семьям с «январскими детьми» – нет.

По сути, это различие в выплатах случайным образом подобранным семьям с примерно одинаковыми характеристиками – настоящий рандомизированный контролируемый эксперимент. Такие эксперименты используются в экономических исследованиях для определения наличия причинно-следственных связей между интересующими ученых показателями.

Чтобы определить, влияют ли «инвестиции в младенцев» на качество их человеческого капитала во взрослой жизни, Эндрю Барр и его соавторы собрали данные о 625000 американцах, рожденных в декабре 1981, 1986 и 1991 гг. (экспериментальная группа), чьи родители получили выплаты за счет налогового вычета в первый же год жизни младенцев. В контрольную группу были включены люди, которые появились на свет, соответственно, в январе 1982, 1987 и 1992 гг. Для упрощения расчетов в выборку были включены только первенцы.

В ходе исследования авторы сравнили успеваемость детей из первой и второй группы в младших и старших классах школы, данные о том, кто из них смог окончить среднюю школу, а также сопоставили уровень зарплат в двух группах в 23–25, 26–28 лет и, для самой старшей выборки, в 32–34 года.

Согласно данным налоговых деклараций, которые использовали Барр и его соавторы, получение семьей выплаты в первый год жизни ребенка увеличивало ее годовой доход в среднем на $1300, или на 10%. В пересчете на средний пожизненный доход семьи это всего 0,2%. Однако даже такое относительно небольшое увеличение дохода существенно повлияло на качество человеческого капитала детей из таких семей и на их экономический успех во взрослой жизни.

«Декабрьские дети» показывали более высокие результаты на школьных тестах по математике и чтению (разница с контрольной группой – 0,04–0,05 стандартного отклонения), реже исключались из школы (разница с контрольной группой в 2,2–2,3 п.п.) и чаще завершали получение среднего образования (разница – 2–2,1 п.п.). В свои 23–25 лет участники экспериментальной группы в среднем зарабатывали на $319 в год больше своих ровесников из контрольной группы, в возрасте 26–28 лет – на $456 больше, и по мере увеличения возраста разница с контрольной группой продолжает увеличиваться. При этом для мужчин, у которых, как правило, зарплаты выше, чем у женщин, эффект выплаты примерно вдвое больше среднего значения.

По оценкам исследователей, основной вклад в этот результат внесло улучшение качества человеческого капитала. За счет его повышения (измеряемого успехами в математике и чтении в школе) каждые дополнительные $1000, полученные семьей в первый год жизни ребенка, обеспечили представителям экспериментальной группы 77% прироста заработка по сравнению с контрольной группой в 26–28 лет – $353 из общих $456. Как и в целом, для мужчин эффект оказался больше – дополнительные $606 к зарплате в 26–28 лет на $1000 «младенческого» трансферта.

Остальной вклад в рост зарплат – примерно четверть – вносит повышение доходов семьи. Исследователи обнаружили, что получение выплаты сразу после появления младенца коррелирует с последующим ростом заработков родителей – через 3–4 года после рождения ребенка доход семей с «декабрьскими детьми» повышался на 10–20% (в среднем на $1000). Это имело долгосрочные последствия для благосостояния таких семей – к моменту 18-летия ребенка за весь этот период дисконтированный заработок его родителей, получивших выплаты сразу после его рождения, был в среднем примерно на 1,8% больше, чем у тех, кто такую выплату получил через год после рождения ребенка. С учетом связи между уровнем доходов родителей и их детей это могло дополнительно увеличить доходы детей из экспериментальной группы во взрослой жизни примерно на 0,5%, подсчитали экономисты.

Увеличение ликвидности в семье может служить «подушкой безопасности», предохраняющей ее от таких неблагоприятных событий, как банкротство, выселение из дома, нехватка продовольствия, и в целом снижает уровень стресса у родителей, объясняют исследователи. По всей видимости, это дает родителям возможность быть более успешными в работе и дополнительное время для общения с детьми, что, в свою очередь, положительно влияет на развитие ребенка на важнейшем этапе формирования его характера и способностей.

Деньги и младенцы

Рассчитав трудовой доход «декабрьских детей» и их совокупные налоговые выплаты, Эндрю Барр и его коллеги пришли к выводу, что отдача от «инвестиций в младенцев» превышает изначальные вложения государства и растет по мере увеличения самих сумм трансфертов. В среднем дополнительные $1000, полученные семьей ребенка в его раннем детстве, увеличивают его заработок в 23–25 лет на 1,2–1,3%, ближе к 30 годам – как минимум на 1–2%, к 32–34 – на 3–4%, и далее эффект, согласно расчетам, продолжает увеличиваться.

Отдача от денежных выплат больше, чем от программ, которые не предполагают прямых трансфертов семьям, но сокращают их расходы, таких, например, как американская программа льготной покупки продуктов (Supplemental Nutrition Assistance Program, SNAP), в ходе которой государство компенсирует семьям с низкими доходами часть затрат на продовольствие, и даже программа Perry – занятия с маленькими детьми из неблагополучных семей, обнаружили Барр и его соавторы.

Эти результаты могут быть важны при принятии решений о способах поддержки семей с низкими доходами и выработке мер по содействию социальной мобильности, заключают исследователи.

О высоком влиянии денежных выплат родителям на последующие доходы детей говорят и предыдущие исследования по этой теме. В 2006 г. нобелевский лауреат, профессор Чикагского университета Джеймс Хекман опубликовал одну из своих самых знаменитых работ с выводом о том, что отдача от инвестиций в человеческий капитал тем выше, чем раньше они сделаны. Эффективность обучения достигает пика в раннем возрасте – до 5 лет, а затем начинает снижаться. Графически эту зависимость он изобразил в форме кривой, которая позже была названа его именем – кривая Хекмана.

«Знание порождает знание. Мотивация порождает мотивацию. Если в раннем детстве ребенок не получает мотивацию учиться, скорее всего, став взрослым, он не будет успешен в социальной и экономической жизни», – объяснял выведенную корреляцию Хекман.

В основу этой работы легли результаты двух лонгитюдных экспериментов в США: Perrу Preschool, который проводился в 1960-х, и Abecedarian 1970-х. В первом психологи два года бесплатно занимались с 3- и 4-летними детьми из неблагополучных семей по методике, стимулирующей когнитивное и социально-эмоциональное развитие. Как минимум до своих 40 лет, до которых отслеживались результаты, участники обладали более крепким здоровьем и более высоким уровнем когнитивных и социальных навыков, больше зарабатывали и реже совершали преступления, чем контрольная группа. Во втором эксперименте обучение начиналось с 4 месяцев, и результаты оказались еще более впечатляющими. По расчетам Хекмана и его соавторов, каждый $1, инвестированный в обучение 4-летнего ребенка по программе Perry, вернет в казну в форме налогов $7–12. Отдача от программы Abecedarian в 1,5–2 раза выше.

Отдачу от денежных пособий семьям с детьми целесообразно рассчитывать на долгосрочном горизонте, с учетом влияния на следующее поколение, показала и вышедшая в 2020 г. работа профессора Университета Брауна Анны Айзер и ее коллег. Работа основана на исторических данных об участниках пенсионной программы матерей (Mothers’ Pension Program), первого проекта по социальному обеспечению в США, действовавшему с 1911 по 1935 г.

Эта программа предоставляла вдовам и одиноким матерям довольно небольшие денежные выплаты. И если рассчитать эффект программы только с точки зрения соотношения финансовых издержек для общества и выгод для непосредственных реципиентов, то есть взрослых получателей, это вызовет разочарование: государство много тратило, а женщины так и продолжали нуждаться. Отношение предельной выгоды к предельным издержкам (marginal value of public funds, MVPF) оказывается ниже 1 (при показателе 1 оба показателя равны) и составит 0,84 – то есть программа убыточна. Однако даже скромные вдовьи трансферты положительно повлияли на продолжительность жизни, уровень образования и будущие зарплаты детей, на которых выплачивались пенсии. В годы действия программы это было неочевидно. Но если учесть долгосрочный эффект, MVPF превысит 5, то есть выгоды оказались значительно больше расходов.

«Такие программы представляют собой инвестиции в человеческий капитал детей, а не просто трансферты взрослым, которые увеличивают потребление», – заключают Айзер и ее соавторы в обзоре об эффекте программ ранней поддержки семей с детьми.