Климатическая геополитика: 4 сценария до конца столетия

Изменение климата – глобальная проблема, решение которой требует глобального сотрудничества. Однако понимание этого вовсе не ведет автоматически к координации климатической политики стран. При этом климатические изменения проявляются по миру весьма неоднородно – в зависимости от географического положения стран. Возможности адаптации стран к этим изменениям также неоднородны и зависят от их уровня развития.

Все это означает, что изменение климата можно рассматривать как одну из сил, которые будут влиять на относительное богатство стран и, следовательно, на геополитическую карту в XXI веке. Подобное уже происходило в прошлом. Собственно, именно климат можно считать «основоположником» цивилизации: стабильный и теплый климат голоцена – геологической эпохи, начавшейся примерно 12000 лет назад, – сделал возможным переход к земледелию, развитие сельского хозяйства и, в конечном итоге, создание государств. История может предоставить и множество примеров того, как неблагоприятные климатические изменения предопределяли судьбу государств, обостряя как внутри них, так и между ними конфликты и конкуренцию за ресурсы.

Так, многолетние засухи считаются одной из ключевых причин распада Аккадской империи – первой империи в истории человечества, существовавшей в XXIV–XXII веках до н.э., – и упадка Древнего Египта. Малый ледниковый период – постепенное относительное похолодание в Европе, наблюдавшееся в XIV–XIX веках, – из-за вызванных им неурожаев, голода, приведших к социальным волнениям, способствовал таким событиям, как Французская революция.

Исследователи из Кембриджского университета попытались спрогнозировать, как климатические изменения повлияют на экономико-политическую карту мира в XXI веке. Для этого они соединили долгосрочные – на период 2025–2100 гг. – прогнозы по ВВП для 164 стран с климатическими сценариями Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК; создана Всемирной метеорологической организацией и Программой ООН по окружающей среде для оценки научных знаний об изменении климата и разработки мер по его смягчению).

Это исследование – одна из первых попыток количественно оценить влияние климатических изменений не только на экономики, но и на относительное экономическое могущество и геополитический вес стран в XXI веке.

Четыре фундаментальных вывода, к которым пришли авторы:

• при любом климатическом сценарии мир движется к многополярному равновесию, в котором США, Китай и Европа (при условии сохранения ее единства) остаются доминирующими геоэкономическими блоками;

• при любом сценарии глобальная концентрация ВВП сокращается, то есть на крупнейшие экономики приходится все меньшая, а на остальные страны – все большая доля глобального ВВП, что может указывать на растущий потенциал геополитической фрагментации;

• худший сценарий – сценарий геополитического соперничества, который усугубит климатический ущерб и нанесет урон экономикам всех стран, из них потери только пяти крупнейших к 2100 г. будут стоить порядка трети их ВВП (разница между худшим и базовым, или инерционным, сценарием), и формирующееся стратегическое соперничество может толкать мир именно к этому варианту;

• хотя прямые потери от изменения климата огромны, косвенные последствия – такие, как замедление роста производительности, – будут еще более существенными.

Полученные результаты представляют собой сценарные расчеты – их не следует воспринимать как непреложные факты, оговаривают авторы исследования. Эти результаты лучше всего интерпретировать как отражение настоящего, а не будущего: они показывают, как принимаемые сегодня решения в сфере климатической политики влияют на будущие изменения геополитической карты, и наоборот – как геополитические решения, принимаемые сегодня, повлияют на климатическое состояние планеты завтра.

Климат и геополитика: четыре сценария

Авторы составили четыре сценария, основанные на климатических изменениях и на политических решениях, которые либо смягчают, либо затрудняют адаптацию экономик к изменению климата (см. график ниже).

Сценарий 1, оптимистичный. Глобальное потепление ограничивается 2°C к 2100 г., что соответствует цели Парижского соглашения (сценарий RCP 2.6 МГЭИК). Это сценарий ускорения мер по борьбе с изменением климата, быстрой декарбонизации, приоритета устойчивого развития и «зеленого» роста – инвестиций в зеленые технологии, их быстрой диффузии, низких барьеров для торговли и инвестиций. Такой вариант предполагает глубокое международное сотрудничество, благодаря которому препятствия на пути к смягчению последствий глобального потепления быстро преодолеваются.

Последствия: этот сценарий выгоден всем странам, но особенно – развивающимся. Экономика Китая в этом варианте превосходит американскую ближе к середине века и на несколько десятилетий становится крупнейшей экономикой мира, хотя к концу столетия демографические проблемы и проблемы с производительностью китайской экономики ведут к сокращению ее размера относительно экономики США. Размер индийской экономики удваивается во второй четверти века, а к его концу возрастает впятеро, доля Индии в мировой экономике почти удваивается.

Сценарий 2, базовый (инерционный). К 2100 г. становится теплее на 2,1–2,8°C – что соответствует текущей траектории (сценарий RCP 4.5 МГЭИК – «бизнес как обычно»). Этот сценарий не предусматривает ускоренного перехода к устойчивому развитию, а предполагает, скорее, постепенное сокращение выбросов парниковых газов и неравномерный прогресс стран в адаптации к климатическим изменениям. Глобализация и технологическое сотрудничество сохраняются частично.

Последствия: США сохраняют глобальное лидерство. Экономика Китая растет, достигая пика в 21% глобального ВВП примерно к середине века, но так и не обгоняет американскую, а затем начинает терять свою долю в мировом ВВП. Индия свою долю удваивает.

США, Китай и Евросоюз остаются тремя крупнейшими экономиками, тем не менее их доля в глобальном ВВП последовательно сокращается с текущих примерно двух третей до половины – с геополитической точки зрения это закладывает основу для потенциально более нестабильного сценария, где вместо единого гегемона или нескольких блоков растет число региональных держав.

Франция, Германия и Великобритания будут не крупнее таких развивающихся экономик, как Мексика, Нигерия или Индонезия, и при этом значительно меньше Индии. В этой связи Европе критически важно оставаться единой, чтобы сохранить свой статус глобального геополитического игрока.

Сценарий 3, самый худший. Потепление достигает 3,6°C к 2100 г. (сценарий RCP 7.0 МГЭИК). В политике растущий национализм и региональное соперничество ведут к усилению протекционизма, барьеров для торговли, технологий, инвестиций, миграции. Борьба с изменением климата не является приоритетом, инвестиции в эту сферу минимизируются, что и приводит как к значительному потеплению планеты, так и к серьезным проблемам со смягчением влияния этого потепления и адаптации к нему.

Последствия: экономические потери несут все страны, в числе наиболее пострадавших – Китай и Индия из-за резкого замедления темпов роста. Одна из причин этого замедления – недостаточное распространение технологий из-за торговых и инвестиционных барьеров (модель авторов предполагает, что технологическую границу – то есть самые передовые технологии – определяют США, остальные страны приближаются к передовому технологическому рубежу медленнее). Мировая экономика уменьшается более чем на треть в сравнении с инерционным вариантом (сценарием 2).

США наращивают отрыв от Китая – к 2100 г. американский ВВП почти вдвое превышает китайский (против превышения в 1,5 раза в 2024 г.). Однако «антикитайская» политика США, тормозя рост экономики Китая, одновременно «сжигает» и рост собственной экономики: реальный ВВП на душу населения США в этом сценарии к 2100 г. возрастает на 68% против роста на 117% в базовом сценарии 2.

Сценарий 4, «фантастический». Мир делает ставку на ископаемое топливо – и потепление достигает 4,4°C к 2100 г. (сценарий RCP 8.5 МГЭИК). Однако, несмотря на катастрофический «сверхнагрев» планеты, экономика от этого не страдает, поскольку страны сумели минимизировать климатические риски за счет стремительного технологического прогресса и глобальной экономической интеграции, благодаря которой передовые технологии быстро распространяются по миру. Прирост ВВП всех групп стран в этом варианте максимальный, в наибольшем выигрыше – Индия и Китай; экономика Китая, как и в сценарии 1, обгоняет американскую и превышает ее в течение нескольких десятилетий.

По сути, это «сказочный» сценарий, который предполагает, что технологии адаптации к климатическим изменениям будут быстрыми, дешевыми, доступными и эффективными, благодаря чему удастся нивелировать ущерб от засух, ураганов, наводнений и пр. Технологический прогресс сосредотачивается не на «зеленых» решениях, а на ископаемом топливе и адаптации, и выгоду получают все страны благодаря глобализации и свободе торговли и инвестиций.

Это один из стандартных сценариев МГЭИК, поэтому авторы включают его в расчеты, однако отмечают, что он критикуется научным сообществом из-за проблематичных допущений, делающих его крайне маловероятным. В частности, он недооценивает затраты на адаптацию (к примеру, защиту всех прибрежных городов, создание глобальных систем охлаждения и пр.), а также ее физическую невозможность (к примеру, при таком уровне потепления вероятен коллапс целых экосистем – амазонских лесов, необратимых потерь ледников, остановки Гольфстрима и пр., что вызовет цепную реакцию) и социальные последствия (конфликты за ресурсы – такие, как пресная вода; массовая миграция, которая может подорвать стабильность даже богатых стран).

Можно предположить, что в своей экономической части – быстрого роста мировой экономики – этот сценарий показывает, как мир мог бы развиваться без климатических ограничений. А его нереалистичность (из-за наличия этих ограничений) подчеркивает риск самоуспокоенности, что технологии все решат.

Долгосрочные тренды

Потери для мировой экономики от изменения климата даже в базовом варианте исчисляются десятками триллионов долларов, демонстрируют авторы. В сравнении с вариантом, в котором не было бы никакого глобального потепления, в базовом сценарии мир в 2100 г. теряет порядка 20% своего ВВП, или $50 трлн (в ценах 2023 г.) – эквивалент почти двух экономик США. В наибольшем проигрыше оказываются развивающиеся страны (что подтверждает общий вывод исследований, посвященных последствиям изменения климата).

И, напротив, даже при идентичном потеплении экономические потери зависят от выбора политики – враждующий мир усиливает уязвимость к климатическим потрясениям, создавая препятствия для технологий, инвестиций и торговли.

Если действительно сформируется постглобальная, фрагментированная мировая экономика, ее тремя основными экономическими центрами тяжести останутся Соединенные Штаты, Китай и Европа (при условии, что последняя сможет действовать согласованно), резюмируют авторы. «Вес» Индии будет расти, но в ближайшие десятилетия она не сможет сравниться ни с одной из этих трех крупнейших экономик (однако если рассматривать европейские экономики как отдельные, то Индия превзойдет крупнейшие из них и станет третьей в мире после США и Китая).

«Россия, хотя и часто находится в центре стратегических дебатов, не играет заметной роли ни в одном из моделируемых нами сценариев, что в лучшем случае предполагает локальное геополитическое влияние», – отмечают авторы. По их расчетам, в базовом сценарии экономика России к 2100 г. по своему размеру остается в топ-20, но опускается на 19-е место с текущего 11-го (на 2024 г., по данным МВФ), уступив экономикам таких стран, как Индонезия, Мексика, Нигерия и Филиппины. В варианте «без глобального потепления» она была бы на 17-м месте.

Хотя ни один из смоделированных вариантов климатического ущерба, включая самый экстремальный, не изменил «большую тройку» мировых лидеров, за ее пределами переход от одной стратегии экономического роста к другой существенно меняет геополитическую карту мира, особенно с текущего момента до середины века, даже без учета климатической политики. Авторы рассматривают это как свидетельство того, что косвенные последствия изменения климата – проявляющиеся через производительность, распространение технологий, демографические изменения – оказывают более значимое влияние на будущее благосостояние наций, чем прямой физический ущерб от последствий глобального потепления.

С учетом мировоззрения, которое все больше формируется стратегическим соперничеством и мышлением «с нулевой суммой», существует риск того, что бездействие в борьбе с изменением климата все чаще будет оказываться не отсутствием координации, а осознанным выбором, который некоторые рассматривают как способ замедлить конкурентов даже ценой вреда себе, замечают авторы. Это повышает вероятность реализации траектории третьего, худшего сценария.

Тем не менее способность любого субъекта, включая Соединенные Штаты как крупнейшую экономику, перевести мир из одного климатического сценария в другой не следует переоценивать. Климатические последствия будут определяться сочетанием многосторонних договоренностей, технологического развития и политических решений многих стран мира, рассуждают исследователи. Кроме того, в свете текущих политических изменений технологическое лидерство может перейти к Китаю – вариант, который пока не просчитывался. Понимание же климатического риска через геополитическую призму может стимулировать необходимые действия там, где сугубо гуманитарные доводы – о долге перед будущими поколениями и миром в целом – могут оказаться недостаточными.