Инфляция определяется не только макроэкономическими факторами, но и «микропричинами» на уровне отдельных крупных фирм и товарных категорий. В развитых странах в 2021–2022 гг. влиянием таких «микрошоков» обусловлено более половины всплеска инфляции, показало исследование.
  |   Эконс

В учебниках по экономике инфляция рассматривается как макроэкономический феномен, обусловленный шоками, то есть внезапными изменениями, совокупного спроса или предложения. На эти изменения разные отрасли и компании могут реагировать по-разному, и современные исследования фиксируют такую неоднородность реакций на микроуровне – на уровне отдельных предприятий. Однако влияние на инфляцию не макроэкономических, а отдельных, «индивидуальных» шоков самих фирм (микрошоков) обычно не рассматривается – хотя уже известно, что микрошоки крупных компаний могут влиять, например, на внешнюю торговлю, финансирование инвестиций и даже на ВВП.

В академической литературе такие микрошоки называют идиосинкратическими – то есть индивидуальными. В отличие от макрошоков, влияющих на всю экономику, идиосинкратические шоки не имеют системного характера и затрагивают только конкретную фирму, продукт или рынок. К примеру, антипандемические локдауны, вызвавшие массовую остановку производств и отгрузки товаров, – это макрошок. А остановка производства на заводе N из-за поломки оборудования, пожара или кибератаки – идиосинкратический. Микрошоки могут происходить и в отдельных отраслях. Например, засуха в регионах производства кофе приведет к росту цен на кофе, что вряд ли повлияет на цены на овощи, молочную продукцию или одежду. Тогда как скачок цен на топливо затронет практически все производства и будет уже не отраслевым, а системным, макроэкономическим шоком.

В новом исследовании эксперты из Банка международных расчетов, Мичиганского, Базельского и Гарвардского университетов показали, что микрошоки на уровне отдельных крупных фирм или товарных категорий играют огромную роль в формировании совокупного уровня инфляции и ее волатильности.

По их расчетам, в развитых странах в 2008–2020 гг., в период низкой инфляции, микрошоки объясняют более трети среднего уровня инфляции. А в период 2021–2022 гг., когда сама инфляция выросла в четыре раза, вклад в нее микрошоков возрос до более чем половины – в постковидном всплеске инфляции они сыграли ключевую роль. В развивающихся странах, где инфляция намного выше и более волатильна, она остается макроэкономическим феноменом: вклад микрошоков в ее уровень не превышал 13%.

«Гранулярность инфляции»

В классической макроэкономике предполагается, что идиосинкратические (индивидуальные) шоки взаимопогашаются: например, выпуск у одних фирм может снижаться, а у других ускорять рост, и эти разнонаправленные тенденции уравновешивают друг друга на агрегированном уровне.

Однако ключевая идея «гранулярности» (от англ. granule – «гранула», «крупинка», «зернышко»), впервые сформулированная экономистом из Университета Нью-Йорка Ксавье Габе в 2011 г., заключается в том, что если размеры этих «крупинок» (фирм) крайне неравномерны, то микрошоки самых больших из них не уравновешиваются другими, а, наоборот, оказывают существенное влияние на всю экономику.

Обнаруженный феномен существенного вклада микрошоков в инфляцию авторы исследования называют «гранулярностью инфляции»: этот термин означает, что инфляция определяется не только макро-, но и микроэкономическими факторами.

«Структура» шоков

Авторы исследования проанализировали внушительную выборку данных, охватывающую порядка 2,9 млрд транзакций на уровне штрихкодов в 16 странах как с развитой, так и с развивающейся экономикой за 2008–2022 гг. Штрихкоды позволяют определить, помимо цены товара, также компанию-производителя, категорию товара, а иногда и розничную сеть, через которую этот товар продается.

Цена каждого отдельного товара может быть представлена как сумма трех компонентов, рассуждают авторы: макроэкономического (странового), фирмы и категории продукта. Агрегировав цены и их изменения по всем штрихкодам, можно разложить на эти три компонента всю инфляцию, то есть выделить влияние макрошока, микрошока фирмы и микрошока категории продукта.

Исследователи учли, что влияние фирм на инфляцию может быть двояким: оно может возникать как из-за их индивидуальных обстоятельств, так и из-за того, что они по-разному реагируют на общие для всей экономики потрясения. Поэтому авторы разделили компоненты влияния фирм (компонент фирмы) и товарных категорий (компонент категории продукта) на эти две составляющие. Результаты показали четкое различие: влияние на инфляцию действий компаний преимущественно объясняется их индивидуальными шоками, тогда как более половины влияния со стороны товарных групп связано с различиями в том, как отрасли переживают общие для всей экономики потрясения.

По расчетам авторов, на всем периоде выборки 2008–2022 гг. на макроуровне микрошоки объясняют 45% уровня инфляции в развитых странах, причем почти две трети этого вклада приходится на компонент фирм (остальное – на компонент товарных категорий). В период постковидного всплеска инфляции вклад микрошоков – и фирм, и товарных категорий – возрастает совокупно до 59%. Очевидно, что инфляция после 2020 г. представляла собой «всплеск гранулярной инфляции», заключают авторы.

Однако более важна, по мнению авторов, оценка вклада микрошоков в дисперсию инфляции, то есть в ее отклонение от целевого уровня. В развитых странах этот вклад составляет 57% на всем периоде выборки, из них 41 п.п. приходится на микрошоки фирм.

В развивающихся странах вклад микрошоков в дисперсию инфляции – порядка 20%, почти втрое меньше, чем в развитых. Намного меньше этот вклад и в уровень инфляции: 11% на всем периоде выборки и 13% в постковидные два года.

Меньшее влияние микрошоков в развивающихся странах, в сравнении с развитыми, можно объяснить тем, что в первых инфляция более высокая и более волатильная. Еще один обнаруженный авторами фактор, влияющий на размер вклада микрошоков в инфляцию, – концентрация рынков: в развивающихся странах она меньше.

В развитых странах почти две трети вклада микрошоков фирм в волатильность инфляции (26 п.п. из 41%) – или порядка четверти ее совокупной волатильности – приходится всего на 10 крупнейших компаний.

В среднем по всем странам выборки на долю 10 крупнейших компаний приходится 41% рынка. В развивающихся странах концентрация ниже (в среднем 35% против 45% в развитых), хотя в Мексике достигает 60%, а в России – только 17%. Если относительно мало фирм-гигантов, то влияние их «гранулярных шоков» тонет в общих для всей экономики макрошоках. И ровно наоборот в случае высокой концентрации: ценовое поведение небольшого числа игроков может влиять на общую инфляцию в экономике.

«Микрошоки» и монетарная политика

Исследование показывает, что «гранулярность инфляции» – это феномен, характерный в первую очередь для развитых экономик со стабильно низкой инфляцией и высококонцентрированными рынками. В развивающихся странах инфляция остается классической «макроэкономической проблемой».

Ключевой практический вывод исследования заключается в том, что доминирующее влияние микрошоков может ослаблять эффективность денежно-кредитной политики, отмечают авторы. В отдельных оценках, проведенных ими для США и еврозоны, микрошоки объясняют то, что на ужесточение денежно-кредитной политики инфляция реагирует с лагом – сначала продолжает расти после этого ужесточения, прежде чем начать снижаться. Это означает, что концентрация рынка и ценовое поведение крупных фирм могут «тормозить» процесс дезинфляции.

Понимание инфляции требует выхода за пределы анализа традиционных макроэкономических факторов: необходимо учитывать структуру рынков и поведение отдельных, особенно крупных, игроков, заключают исследователи. Высокая концентрация рынков может делать инфляцию более устойчивой и менее чувствительной к мерам монетарной политики.