Неравное бремя коронакризиса

Меры дистанцирования, принимаемые для ограничения распространения COVID-19, асимметрично повлияли на рынок труда. Они разделили всю деятельность, за исключением не прекращавших работу предприятий и организаций, на ту, которую можно выполнять удаленно, и ту, которую невозможно.

Эта асимметрия означает, что издержки дистанцирования могут быть значительными не только с точки зрения спада ВВП, но и с точки зрения увеличения неравенства в оплате труда и уровня бедности, показало исследование экономистов Оксфорда и Мадридского университета Комплутенсе. По их оценкам, выполненным для 29 европейских стран, бремя коронакризиса повсеместно распределяется непропорционально и ложится в большей степени на низкооплачиваемых работников и без компенсирующей политики приведет к значительному росту неравенства по всей Европе.

Индекс удаленной работы

Еще в начале локдауна эксперты отмечали его негативное влияние на уровень неравенства: возможность сохранить работу и зарплату получили те, кто смог переключиться на удаленную работу – такая возможность выше у тех, у кого выше доходы. Кроме внутристранового увеличивается и межстрановое неравенство: в странах с низкими доходами доля работников, которые могут выполнять свои обязанности удаленно, ниже, чем в странах с высокими доходами, показали расчеты исследователей Школы бизнеса Бута при Чикагском университете для 85 стран мира.

В США, по расчетам Школы бизнеса Бута, дистанционная работа доступна для 37% занятых, на которых приходится почти половина всех заработков в стране. Почти таким же – 38% – оказался средний показатель для Европы, показало новое исследование экономистов Оксфордского и Мадридского университетов. Оно опубликовано в одном из сборников европейского Centre for Economic Policy Research (CEPR) в серии, посвященной экономике коронавируса.

По расчетам авторов, в среднем в странах Европы 2-месячный локдаун сокращает средний доход низкооплачиваемых работников (с зарплатой на уровне 60% от медианной) на 10% от докризисного уровня и увеличивает зарплатное неравенство (измеряемое коэффициентом Джини) на 1 процентный пункт (с 45,3% до 46,3%). При 6-месячном локдауне с возобновлением экономической активности на 80% от докарантинного уровня зарплаты низкооплачиваемых работников сокращаются уже на 22%, а зарплатное неравенство увеличивается на 3,9 п.п.

Для расчетов авторы построили индекс возможности работы в условиях локдауна для почти тысячи профессий (см. врез), рассчитав его для каждой европейской страны. Индекс оказался выше для стран Северной и Западной Европы в сравнении со странами Южной и Восточной. Так, в Нидерландах, Норвегии, Дании удаленная работа возможна для почти половины всех занятых; в Болгарии, Венгрии, Румынии эта доля в 1,5–2 раза ниже.

Индекс значительно варьируется не только по странам, но и в зависимости от пола, типа работы и образования работников: женщины пострадали от локдауна меньше, чем мужчины; занятые на постоянной основе – меньше, чем временные и работающие неполный рабочий день; более образованные – меньше, чем не имеющие высшего образования.

Локдаун и зарплаты

Условия локдауна в европейских странах различались. Однако, чтобы рассчитать потери зарплаты, исследователи исходили из одинакового для всех стран варианта блокировки, чтобы выявить те различия, которые обусловлены производственной структурой стран.

Исследование подтвердило корреляцию между уровнем зарплат и возможностью «удаленки»: две трети сотрудников, для которых доступен дистанционный вариант, получают наибольшие доходы как внутри своей индустрии, так и относительно среднего показателя в своей стране. Однако корреляция получилась не столь однозначной, когда авторы скорректировали данные с учетом реальных условий антипандемического локдауна: например, что люди, не относящиеся к самым высокооплачиваемым, но занятые в жизненно важных секторах, продолжили работу или что часть секторов, в которых дистанционная работа теоретически возможна, не работала.

Оказалось, что положительная корреляция с уровнем зарплат сохраняется не везде. Так, в Германии, Великобритании и Франции максимальные потери в зарплате несут низкооплачиваемые работники. На Кипре и в Ирландии наибольшее сокращение зарплат приходится на среднюю доходную группу, а в Румынии, Польше и Словении – на работников с заработком намного выше медианного. В Норвегии и Греции потери в зарплате распределились между доходными группами примерно равномерно. Это объясняется различием в структуре экономик европейских стран и тем, какая часть бизнеса в каждой из них оказалась закрытой, считают авторы исследования.

При этом локдаун увеличивает бедность абсолютно во всех странах. В опубликованной несколько позже исследования колонке на VoxEU авторы уточнили расчеты по «индексу удаленной работы», повысив среднюю для Европы оценку роста неравенства при 2-месячном локдауне с 1 до 1,2 п.п., при 6-месячном с частичным возобновлением работы предприятий и организаций – с 3,9 до 4,8 п.п. Основное изменение неравенства происходит внутри стран: внутри его рост вдвое выше, чем между странами с разным уровнем дохода.

Шоки, вызванные предыдущими крупными эпидемиями – несравнимыми по масштабу с COVID-19, – продолжали влиять на рынок труда и доходы и спустя пять лет, показало исследование МВФ, в котором были проанализированы последствия вспышек заболеваемости последних 20 лет: SARS в 2003 г., свиного гриппа в 2009 г., MERS в 2012 г., Эболы в 2014 г. и вируса Зика в 2016 г. В странах, затронутых эпидемиями (их число варьировалось от 5 до 148), даже несмотря на усилия правительств по перераспределению дохода от богатых к бедным, через 5 лет уровень неравенства (коэффициент Джини) оставался на 1,5 п.п. выше, чем был до эпидемий. Такие долгосрочные эффекты возникают из-за потери работы и других шоков доходов (например, снижения денежных переводов), а также снижения перспектив занятости. Результаты исследования МВФ показывают, что влияние эпидемий неравномерно: люди с высшим образованием и высокой квалификацией им почти не затронуты, тогда как занятость людей с базовым уровнем образования в конце пятилетнего периода оказывается на 5% ниже.

Политики должны использовать нынешний кризис для фундаментальных изменений, чтобы в случае неизбежных будущих потрясений, в том числе, например, от последствий изменения климата, в обществе были созданы механизмы распределения рисков и социальной помощи, советует МВФ.