Нетто-эффект макропруденциальной политики
Масштабы разрушений и ущерба, нанесенных глобальным финансовым кризисом 2008 г., наглядно продемонстрировали необходимость усиления мер финансовой стабильности, побудив государства активизировать макропруденциальную политику, чтобы снизить риск повторения подобных системных потрясений.
Различные исследования показывают эффективность инструментов макропруденциальной политики в снижении процикличности кредитования, в том числе сглаживании жилищных бумов, нередко оканчивающихся рецессиями. В 2018 г. экономисты МВФ, изучив использование макропруденциальных инструментов в 120 странах, пришли к выводу, что скоординированная реализация макропруденциальной политики в странах с высокой степенью торговых и финансовых взаимосвязей снижает риски банковских кризисов. В то же время применение «противокризисных стабилизаторов», призванных поддерживать финансовую стабильность и ограничивать избыточные финансовые риски, может замедлять темпы роста экономики из-за негативного влияния на предложение кредита, показало исследование по странам ОЭСР; ужесточение макропруденциальных мер может негативно сказываться на основных макроэкономических индикаторах – ВВП и уровне цен, показало исследование по странам Азиатско-Тихоокеанского региона.
Однако системной оценки «нетто-эффекта» макропруденциальной политики пока еще не было, проанализировали имеющуюся литературу экономисты МВФ и решили восполнить пробел. Они оценили, как реализуется компромисс между макропруденциальным регулированием, снижающим риски возникновения финансового кризиса, и издержками этого регулирования, выражающимися в замедлении экономического роста. То есть достигает ли макропруденциальная политика своей главной цели – укрепления финансовой стабильности, ведь слабый экономический рост сам по себе может стать причиной финансовой нестабильности: замедление экономической активности увеличивает долю «плохих кредитов» и приводит к ухудшению положения банковского сектора, которое при наличии уязвимостей (чрезмерный левередж, низкие буферы резервов и ликвидности и т.д.) может перерасти в системный банковский кризис, поясняют исследователи.
Авторы проанализировали макроэкономические показатели, в том числе темпы роста ВВП и инфляцию, а также уровень финансового развития более чем 100 стран за 2000–2017 гг., базу данных МВФ по системным финансовым кризисам 1970–2017 гг. и базу данных МВФ по макропруденциальным мерам. С учетом этих данных исследователи построили индекс макропруденциальной политики (macroprudential policies index, MPI) и в своих моделях сопоставили его с другими переменными, в том числе с вероятностью банковского кризиса и динамикой ВВП.
Первый вывод: активация макропруденциальной политики способствует значительному снижению вероятности банковского кризиса. Причем ее влияние для развивающихся рынков значимо больше, чем для развитых. Так, увеличение MPI на одну единицу снижает условную вероятность системного банковского кризиса в среднем на 7,29 п.п. для всей выборки стран, для развитых – на 5,21 п.п., для развивающихся – на 8,83 п.п. В свою очередь, увеличение темпов экономического роста также имеет отрицательную корреляцию с вероятностью системного кризиса, и это влияние выше, наоборот, для развитых стран. Одно из объяснений этому – более развитые финансовые системы, предлагающие больше альтернатив для финансирования кредитов и тем самым смягчающие воздействие на темпы роста кредитования регуляторных требований к банкам.
Второй вывод: макропруденциальная политика сдерживает темпы экономического роста. Повышение MPI на одну единицу замедляет экономический рост на 23,7 базисного пункта (0,237 п.п.) для всей выборки, на 3,7 б.п. для развитых стран и на 31,8 б.п. – для развивающихся. Исследователи также оценили, как влияет разная степень жесткости макропруденциальных мер (рассматривались три сценария: малое, умеренное и значительное ужесточение) на вероятность системного банковского кризиса и на динамику ВВП. Во всех трех сценариях влияние мер на сокращение вероятности кризисов, как и на темпы ВВП, оказывалось более существенным для развивающихся стран, тогда как в развитых экономиках макропруденциальные меры имели сравнительно меньший эффект на вероятность кризисов и почти не влияли на ВВП.
Третий вывод: итоговый совокупный эффект макропруденциальной политики положительный. Активация макропруденциальных мер способствует повышению финансовой стабильности даже с учетом замедляющего воздействия на экономический рост – как в развитых экономиках, так и в развивающихся.
Макропруденциальные инструменты, связанные с финансовым положением заемщиков (в том числе ограничения по LTV – loan-to-value, отношению кредита к стоимости обеспечения, и по соотношению долга к доходам, debt-to-income), более эффективны в развивающихся странах. В развитых экономиках для поддержания финансовой стабильности более полезны инструменты, нацеленные на активы или обязательства финансовых институтов (например, контрциклические буферы капитала, лимиты по кредитам в национальной и иностранной валюте, требования к резервам).
Таким образом, заключают исследователи, макропруденциальные меры достигают своей цели – укрепления финансовой стабильности – и снижают вероятность возникновения банковских кризисов в будущем.
