Проблемы неустойчивости эффективных компаний
Исследования показывают, что российские наиболее эффективные компании менее устойчивы и чаще уходят с рынка, чем низкопроизводительные компании, остающиеся на рынке дольше прочих фирм. Это может происходить в том числе из-за того, что лидеры по производительности сталкиваются с высокими рисками утраты своей конкурентоспособности из-за недостаточных инвестиций в факторы долгосрочного роста – инновации, новые технологии, человеческий капитал. В свою очередь, недостаток инвестиций может быть обусловлен выбранной стратегией конкурентоспособности: как правило, компания выбирает стратегию, исходя из максимизации ожидаемой прибыли с учетом существующих ограничений и альтернативных издержек.
На этот выбор стратегии влияют экономические условия и конкурентная среда: исходя из них, компания может выбрать 1) «оборонительную» стратегию, нацеленную на удержание своих позиций на рынке за счет конкуренции на основе низких издержек, либо 2) более агрессивную стратегию, нацеленную на создание дополнительного спроса на свою продукцию за счет конкуренции на основе интенсивных факторов (новые продукты, новые рынки). Еще одним, третьим вариантом может быть стратегия выживания: такие компании характеризуются, как правило, низкой рентабельностью и отсутствием технологической модернизации, однако могут продолжать существовать на рынке. Что касается выбирающих «оборонительную» стратегию, то такими компаниями могут быть и лидеры своей отрасли, выделяющиеся более высокой производительностью. Однако их приоритет сокращения издержек, а не инвестирования в новые технологии со временем подрывает их конкурентоспособность.
Стратегии компаний, которым они следуют для повышения конкурентоспособности и производительности, представляют особый интерес для денежно-кредитной политики, поскольку влияют на потенциальный рост, то есть на скорость развития экономики без увеличения инфляционного давления.
На основе данных опроса российских предприятий промышленности, проведенного Банком России, мы попытались понять, насколько в своих стратегиях компании были ориентированы на интенсивные факторы роста и какое влияние на их поведение оказывали конкурентная среда и экономические условия. Исследовательский период охватывает 2017–2019 гг. и не учитывает влияние шоков, вызванных пандемией и санкционным давлением, однако результаты опроса позволяют судить о возможностях преодоления возникших в связи с этим проблем для российской промышленности.
Особенности эффективных компаний
Информационной базой исследования стали два опроса предприятий обрабатывающей промышленности, проведенные по заказу Банка России в сентябре 2019 г. и в мае 2020 г. (468 и 490 предприятий соответственно). На предварительном этапе мы сгруппировали предприятия по уровню производительности (рассчитанной как соотношение годовой валовой выручки к годовой среднесписочной численности работников).
К лидерам мы отнесли 20% предприятий, демонстрирующих наиболее высокий уровень производительности труда. В группу отстающих (или аутсайдеров) попали 40% предприятий с наиболее низким уровнем производительности в своей отрасли.
Эффективные российские компании имеют ряд «внешних» отличий от аутсайдеров: они в среднем крупнее, чаще интегрированы в холдинги, в большей степени ориентированы на экспорт и в меньшей – на госзаказ. Эти результаты согласуются с характеристиками производительных компаний в научной литературе.
Так, российские и зарубежные исследования показывают, что одним из основных факторов более высокой производительности труда служит размер предприятия: более крупные компании, как правило, и более эффективны. Это объясняется тем, что крупный бизнес имеет лучший доступ к финансовым ресурсам, инфраструктуре и факторам производства, а также более устойчив к различным шокам. Результаты нашего исследования также показали, что среди лидеров 78% – крупные компании, против 56% среди наименее эффективных.
Более высокий уровень производительности может обеспечиваться также участием в холдинговых структурах: оно облегчает доступ к инвестициям и инфраструктуре, больше внимания уделяется развитию человеческого капитала и стратегическому планированию, а степень вовлеченности в экспортную деятельность выше (хотя более высокая конкурентоспособность интегрированных бизнес-групп в некоторых исследованиях не подтверждается). В нашем исследовании доля интегрированных в холдинги компаний выше среди лидеров на треть (62% против 42% среди наименее эффективных).
Опросные данные подтвердили и выводы, полученные во многих эмпирических исследованиях (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7), о заметных различиях в уровне производительности между экспортерами и неэкспортерами. С одной стороны, только самые эффективные компании могут преодолеть издержки выхода на зарубежные рынки; с другой стороны, в процессе экспортной деятельности компании проходят через обучение, получая доступ к лучшим в мире технологиям, что транслируется в рост их производительности. По данным нашего исследования, среди лидеров по производительности 64% поставляли свою продукцию в 2019 г. в страны СНГ, 41% – в страны дальнего зарубежья, против соответственно 55% и 25% среди низкопроизводительных предприятий.
Однако при этом масштабы экспорта и лидеров, и аутсайдеров невелики – у основной части компаний (81%), осуществлявших поставки за рубеж, доля экспорта не превышает 10% от выручки. В целом около 39% всех опрошенных компаний были ориентированы в 2019 г. исключительно на внутренний рынок.
Наименее эффективным компаниям помогает оставаться на рынке участие в госзакупках: такие компании находятся в низкоконкурентной среде, что снижает стимулы для повышения эффективности их деятельности. Опросные данные соотносятся c этими выводами: низкопроизводительные компании в 1,6 раза чаще вовлечены в поставки по госзаказу (40% по сравнению с 25% в группе лидеров). Отчасти это может быть связано c фиксацией цен в госконтрактах на пониженном уровне, обеспечивающем минимальную рентабельность, и в результате этого у предприятий становится меньше финансовых возможностей для интенсивного роста (найма более дорогостоящих квалифицированных кадров и внедрения инноваций), что снижает производительность и в совокупности с давлением затрат может приводить к появлению убытков.
Лидеры и аутсайдеры по продуктивности демонстрировали разную степень вовлеченности в инновации и организационные изменения (и то и другое обеспечивает устойчивое повышение конкурентных преимуществ). В создание и выведение на рынок новой или усовершенствованной продукции инвестировали в целом менее половины опрошенных предприятий, в создание и внедрение новой или усовершенствованной технологии – немногим более трети. При этом в целом около 73% компаний с высокой производительностью занимались в 2017–2019 гг. какими-либо инновациями (технологическими, продуктовыми) против 56% среди низкоэффективных компаний. Однако то, что даже среди лидеров более четверти компаний (27%) относятся к инновационно пассивным, создает риски для устойчивости их конкурентоспособности в будущем. Около 24% таких компаний откладывали долгосрочные инвестиции в инновации, отдавая предпочтение удержанию текущих позиций на рынке. Остальные 3% характеризовались отсутствием не только инноваций, но и расходов на модернизацию.
Важное значение имеет масштаб инвестиций в инновации, но в рамках данного опроса мы не располагаем такой информацией. Результаты других обследований подтверждают, что интенсивность финансирования исследований и разработок должна быть высокой, чтобы оказывать влияние на динамику производительности труда.
Еще один важный фактор устойчивой конкурентоспособности компаний, как показывают исследования, – инвестиции в нематериальные активы: человеческий и организационный капитал (методы управления, стратегическое планирование). Исходя из данных опроса, они находились на периферии интересов российских предприятий – как лидеров, так и аутсайдеров. Так, в совершенствование организации производства и системы управления инвестировали лишь 29% лидеров и 18% аутсайдеров; в знания, умения и навыки работников – 17% и 13% соответственно.
Поведенческие модели промышленных предприятий для адаптации к рыночным условиям в период 2017–2019 гг. были ориентированы прежде всего на модернизацию оборудования и оптимизацию структуры издержек (см. график ниже). При этом проблема обновления основного капитала стояла одинаково остро и для лидеров (73%), и для аутсайдеров по уровню производительности (64%).
Очевидно, что модернизация оборудования повышает эффективность производства. Однако такие капитальные затраты рассчитаны скорее на недалекую перспективу, нежели на приобретение долгосрочных конкурентных преимуществ. Оптимизации своих затрат, которая поддерживает прежде всего текущий уровень конкурентоспособности на основе низких издержек, придерживались 60% лидеров и 57% наименее производительных предприятий.
Регрессионный анализ показал, что роль факторов, связанных с инновационными и организационными возможностями, не является определяющей для формирования конкурентных преимуществ российских промышленных предприятий. Это свидетельствует о том, что компании пока слабо ориентированы на стратегии устойчивого повышения своей конкурентоспособности за счет инвестиций в инновации и организационной гибкости. Среди наиболее эффективных производителей высока доля тех, которые придерживаются стратегии удержания своих позиций на рынке, не обеспечивающей устойчивости конкурентных преимуществ на долгосрочном горизонте. Такое поведение компаний может быть связано с конкурентной средой и экономическими условиями, в которых они находятся.
Компании и конкуренция
В ходе опроса выявлено отсутствие серьезной конкуренции с импортом в 2019 г. Российские предприятия конкурировали в основном между собой, что ограничивало их стимулы к интенсификации производства. Так, треть всех респондентов отметили сильную конкуренцию с другими отечественными предприятиями (33% из общей выборки, а также 43% лидеров из топ-20% по производительности и 35% аутсайдеров из нижних 40% по производительности), еще 48% оценили ее как умеренную (42% среди лидеров и 46% среди аутсайдеров). При этом конкурентное давление со стороны зарубежных производителей аналогичной продукции было либо слабым, либо вообще отсутствовало: в отношении конкуренции с предприятиями дальнего зарубежья об этом заявил почти каждый второй участник опроса (45% из общей выборки, 53% лидеров и 43% аутсайдеров), с предприятиями ближнего зарубежья – более половины (54% из общей выборки, 50% лидеров и 52% аутсайдеров).
Отсутствие значительной конкуренции с импортом указывает на то, что быстро заменить выбывший из-за санкций импорт аналогичной или близкой по своим характеристикам отечественной продукцией во многих отраслях не получится, либо для этого потребуется существенное изменение потребительских предпочтений в условиях отсутствия выбора: снижение требований по качеству, надежности, удобности использования и т.д. В таких случаях наиболее оптимальным представляется замещение выбывшего импорта другими поставками через каналы параллельного импорта, переключения на ввоз в страну товаров из других стран и т.п.
Почти все участники опроса (90%) на момент проведения обследования считали, что существовали барьеры, ограничивающие вход новых компаний в отрасль, при этом способность новых фирм входить на рынок воспринималась наиболее и наименее производительными компаниями практически одинаково. Главным барьером для входа новых игроков компании называли емкость рынка (61% лидеров и 58% аутсайдеров). Ограниченная возможность для расширения продаж не создает стимулов к повышению производительности за счет технологических и организационных инноваций.
Наличие сильного бренда или конкурента на рынке – второй по значимости барьер (у 37% лидеров и 35% аутсайдеров). Доминирующие компании, как правило, имеют преимущества в затратах за счет доступа к ресурсам и инфраструктуре, и для всех остальных в такой ситуации основной задачей становится постоянная оптимизация структуры затрат (в нашем случае это одна из наиболее распространенных стратегий поведения как лидеров, так и аутсайдеров). Это способствует поддержанию текущего уровня конкурентоспособности, но не обеспечивает долгосрочных темпов роста. Доминирующие компании, положение которых близко к монопольному, тоже не выделяются динамикой инвестиций, а их высокий уровень производительности труда достигается за счет ценовых факторов.
Барьеры входа на рынок для новых фирм могут восприниматься существующими компаниями как защита от конкуренции, снижая стимулы к инновациям и долгосрочным ориентирам на повышение производительности и обеспечивая продление жизни низкоэффективных компаний.
Экономические условия
Кроме конкуренции, предприятия сталкиваются с экономическими, политическими, правовыми, географическими и другими факторами, которые оказывают влияние на модели их поведения. Мы попросили участников опроса определить, какие внешние условия им необходимы для роста. В топ-3 вошли снижение налоговой нагрузки (37%), ускорение роста российской экономики (30%) и снижение неопределенности экономической ситуации (30%). Однако их значимость для лидеров и аутсайдеров по производительности сильно отличается.
Высокопроизводительным предприятиям для развития нужны были прежде всего ускорение роста российской экономики (41%) и снижение неопределенности экономической ситуации (33%). Некоторые направления развития, такие как разработка и внедрение новой продукции и технологий или освоение новых рынков, как правило, требуют существенных финансовых затрат, поэтому в случае слабого или неустойчивого экономического роста компании сдерживают инвестирование в высокозатратные и долгосрочные проекты.
Фактор «неопределенность экономической ситуации», как правило, фигурирует в качестве одного из главных препятствий для роста бизнеса во многих российских исследованиях с использованием опросных данных предприятий. Однако наше обследование показывает, что предприятия вкладывают разный смысл в само понятие «неопределенность». Высокопроизводительные компании связывают неопределенность прежде всего с влиянием на экономику возможной политической и социальной нестабильности (44%). Менее конкурентоспособные предприятия соотносят неопределенность в основном с отклонением фактических результатов от ожиданий бизнеса (47%). При этом такие предприятия оказываются менее чувствительными к внешнеэкономическим проблемам (санкциям, торговым ограничениям и пр.), поскольку они достаточно слабо вовлечены в экспортную деятельность и менее импортозависимы от поставок сырья и оборудования.
Отсюда следует, что рост геополитической напряженности в 2022 г. негативно скажется на предпринимательской уверенности в первую очередь высокопроизводительных компаний. Ожидается, что именно такие компании станут лидерами в структурной трансформации. Однако пониженный уровень их предпринимательской уверенности в условиях напряженного геополитического фона может привести к значительному торможению темпов структурных преобразований в российской экономике.
Негативные тенденции нескольких лет, предшествующих 2019 году (последствия санкций 2014 г., торговые войны и неопределенность на глобальных рынках, слабая динамика ключевых макропоказателей), могли повлиять на стратегии развития наиболее производительных компаний. Такие компании были вынуждены сконцентрироваться на сохранении своего положения на рынке вместо развития и проявления своих внутренних факторов конкурентоспособности (внедрения инноваций, совершенствования и повышения качества управления), которые создают основу будущего устойчивого роста производительности.
Согласно результатам другого опроса предприятий, проведенного Банком России весной 2019 г., слабая инвестиционная активность бизнеса в 2016–2018 гг. была связана прежде всего с факторами нефинансового характера, в первую очередь с повышенной неопределенностью в отношении будущих экономических условий. Компании стремились реализовывать проекты с быстрой отдачей от вложенных средств, не уделяя должного внимания долгосрочному планированию. Слабая конкуренция на рынке является дополнительным фактором, сдерживающим готовность предприятий к инвестированию.
Это объясняет модель поведения компаний-лидеров, у которых в условиях неопределенности и низкой конкуренции ослаблены стимулы к инновационному развитию и повышению уровня организационной гибкости, которые составляют основу для будущего роста производительности и обеспечивают устойчивость конкурентных преимуществ на долгосрочном горизонте. В свою очередь, высокие барьеры входа позволяли аутсайдерам удерживаться на рынке, что препятствовало экспансии наиболее эффективных компаний.
Полученные выводы указывают на то, что в 2017–2019 гг. поведенческие модели российских промышленных предприятий были ориентированы прежде всего на оборонительные стратегии – модернизацию оборудования и оптимизацию структуры своих затрат; даже среди наиболее производительных высока доля инновационно пассивных предприятий, которые за исследуемый 3-летний период не инвестировали ни в технологии, ни в новую продукцию (27%). В еще меньшей степени предприятия вкладывались в освоение новых рынков и в человеческий капитал. Такая модель поведения создает определенные риски для долгосрочной устойчивости эффективных производителей и потенциального объема производства в будущем.
Недостаточное внимание предприятий-лидеров к использованию интенсивных факторов роста объясняется тем, что значительная часть из них была ориентирована на внутренний рынок, где действовали высокие барьеры входа – достаточные для обеспечения защиты от конкуренции. Это снижало стимулы к повышению конкурентоспособности и удерживало на рынке аутсайдеров, препятствуя экспансии наиболее эффективных. Дополнительным фактором, снижающим стимулы к росту эффективности, явилось отсутствие серьезной конкуренции с импортом: российские промышленные компании конкурировали в основном между собой.
