Разрыв навыков: цена массовых увольнений

Кризисы часто приводят к массовым увольнениям сотрудников из-за закрытия компаний и сокращения штата. Для людей, потерявших работу, это может обернуться долгосрочным снижением доходов. Так, исследование попавших под массовые сокращения в Канаде на данных начала 1990-х и 2000-х гг. показало, что через пять лет после увольнения доход работников был как минимум на 10% ниже, чем до увольнения; доход работников в Великобритании, лишившихся работы в 1993–2003 гг. из-за закрытия фирм и сокращения штатов, в течение первых пяти лет был ниже на 14–35%. У попадавших под массовые сокращения в США в последней четверти XX века зарплаты и спустя 20 лет были в среднем на 5% ниже тех, которые они имели бы, сохранив работу.

Одна из основных причин, объясняющих падение доходов работников после вынужденного увольнения, – так называемое несоответствие навыков (skills mismatch): тем, кто попал под массовые увольнения, нередко приходится менять специализацию, отрасль и даже профессию, переходя в сферу, не требующую имеющихся у них навыков, но требующую новых, которыми они не обладают или обладают не в полной мере. Исследования показывают, что у таких «перемещенных» людей доходы остаются на 10–15% ниже и через 15 и более лет.

Однако за понятием «несоответствие навыков» скрывается как минимум четыре разные траектории вынужденной смены профессии, обнаружили Франк Неффке из Гарвардского университета и его соавторы в новом исследовании, в котором они проанализировали данные о 1,6 млн немецких работников более 260 профессий за 35 лет. Из четырех траекторий три ведут к долгосрочным существенным потерям в доходе, а четвертая позволяет минимизировать эти потери.

Профессиональные истории

Понятие «несоответствие навыков» слишком общее, объясняют авторы. Например, профессиональный переговорщик и менеджер по продажам используют один и тот же набор навыков. Однако переговорщику легко стать менеджером по продажам, а «сейлзу» переговорщиком – сложнее. При этом переход переговорщика в менеджеры по продажам будет означать то, что часть его навыков останется невостребованной, тогда как менеджеру по продажам при переходе в переговорщики, наоборот, придется повышать свою квалификацию.

На основе данных опросов немецких работников авторы систематизировали информацию о 263 различных профессиях (характере работы, требуемом образовании, тренингах для поддержания квалификации) и составили «карту асимметрии» навыков для разных профессий, измерив «дистанцию» между ними. Для этого авторы рассчитали как нехватку навыков (то есть количество навыков, которые нужно приобрести представителю профессии А для освоения профессии Б), так и их избыточность (количество навыков, имеющихся у работника профессии А, которые не потребуются ему в профессии Б), а также время, необходимое для накопления этих навыков.

На основе данных Института исследований занятости за 1975–2010 гг. (включая данные Восточной Германии после объединения ГДР с ФРГ) исследователи восстановили профессиональные истории более 1,6 млн работников: периоды их занятости, безработицы, а также данные об их заработках до потери работы и на протяжении 15 лет после этого события.

В выборке около 12000 работников, уволенных по инициативе работодателя по экономическим причинам, имели более удачливых «статистических близнецов», то есть представителей аналогичной профессии с таким же уровнем образования, работающих в том же секторе, того же пола и живущих в том же регионе (Западной или Восточной Германии), которые не попали под сокращения и успешно продолжали работать по профессии. Уровень и динамика доходов уволенных и их «близнецов» были абсолютно идентичны до увольнения и сильно разошлись после. Сравнение с «близнецами» позволило исследователям оценить влияние как нехватки, так и избыточности навыков уволенных на их доходы с учетом особенностей их дальнейшего трудоустройства.

Чаще всего уволенные работали в промышленности (33%), офисными клерками (20%), в торговле и сфере продаж (17%), реже всего – в сферах образования и здравоохранения (5%), лишь менее 5% были высококвалифицированными специалистами и управленцами, чуть более 4% – с высшим образованием. Средний возраст на момент увольнения составлял 38 лет, две трети жили и работали на территории Восточной Германии.

Траектории смены профессии

В отличие от смены работы, смена профессии по собственному желанию – довольно редкое явление. Такое, по данным исследования Неффке и его соавторов, происходило за 1975–2010 гг. только примерно с 3% немецких работников. Увольнение в результате закрытия фирмы или сокращения штата повышает вероятность смены профессии примерно в 11 раз.

Всех попавших в выборку уволенных в результате массовых сокращений работников исследователи разделили на пять групп. В первую вошли работники, которые остались в своей профессии (нашли работу в привычной для них сфере), – таких оказалось большинство, почти три четверти. Остальные работники выборки сменили сферу деятельности, но направление их движения из своей профессии в новую существенно отличалось. Исследователи объединили таких людей в четыре группы.

1. Работники, которые на новом месте повысили свои профессиональные навыки (upskillers): новая профессия потребовала новых знаний и умений, при этом пригодилась и большая часть прежних навыков. Один из типичных примеров такого перемещения – кассир, ставший специалистом по продажам. Доля таких работников среди всех уволенных, сменивших профессию, – 36%. В среднем, чтобы стать профессионалом в новой для него сфере, такой работник потратит на усвоение новых знаний и умений почти 2 года, а неиспользованными оставит навыки, которым до этого учился 0,2 года.
2. Работники, которые пошли на понижение своей квалификации (downskillers): новая работа не подразумевала использования большинства знаний и умений, которые требовались на прежнем месте, и не требовала освоения большого количества новых навыков. Типичный пример такого перемещения – офисный служащий, ставший кассиром. Доля таких работников среди сменивших профессию уволенных – 35%. У перешедшего в новую профессию в таком направлении на обучение новым навыкам уйдет всего около 0,2 года, но ему придется расстаться со знаниями и умениями, на приобретение которых он потратил 1,7 года.
3. Работники, которым пришлось переучиваться (reskillers): новая работа не требовала использования навыков, которые были нужны раньше, но была невозможна без приобретения множества новых знаний и умений. Распространенный пример – офисный клерк, превратившийся в социального работника. Таких среди сменивших профессию после увольнений – 12%. При переходе на новую работу «переучкам» предстоит потратить около 1,6 года на освоение новых навыков и «забыть» навыки, которым они учились почти столько же – 1,5 года.
4. Работники, осуществившие «горизонтальный» переход (lateral switchers): их новая профессия подразумевала наличие навыков, схожих с теми, что были нужны на прошлом месте. Например – работник оптового склада, ставший работником продовольственного магазина. На эту группу приходится 17% от всех сменивших профессию в выборке, им нужно потратить на изучение нового около 0,4 года, при этом неиспользованными останутся навыки, на освоение которых у них ушло 0,3 года.

Люди, сменившие профессию, как правило, имели примерно на год меньше профессионального опыта, их зарплата до увольнения была немного ниже и росла чуть медленнее. Среди них также больше мужчин и больше работников промышленности, чем среди тех, кто после увольнения нашел работу по профессии.

Долгосрочные потери в доходах у всех уволенных были значительны: через 15 лет у тех, кто остался в профессии, доходы были в среднем примерно на 8% ниже, чем у «статистических близнецов»; у сменивших профессию – в среднем ниже почти на 16%.

Такая большая разница между сменившими и не сменившими профессию обусловлена первоначальным коллапсом доходов у первой категории. Если у оставшихся в профессии падение доходов на начальном этапе составляло 11%, то у всех сменивших профессию – 40%, при этом у специалистов, которые пошли на понижение квалификации (downskillers), зарплата упала на 46%, а у группы работников, которые нашли новое место, требующее существенного приобретения новых навыков при востребованности текущих (upskillers), – на треть. Однако на долгосрочном горизонте масштабы потерь существенно различались в зависимости от типа несовпадения навыков.

Цена «лишних» навыков

Когда работники меняют работу, они, как правило, не используют некоторые из своих старых навыков и в то же время приобретают новые. В периоды экономического роста большинство людей увольняются добровольно, чтобы найти лучшую работу, которая требует приобретения знаний и умений, и в целом количество новых навыков превышает количество навыков, которые больше не востребованы. Во время рецессий тренд разворачивается в обратном направлении.

Именно то, какая часть имеющихся навыков осталась невостребованной при смене работы после вынужденного увольнения – а не только то, насколько многому пришлось учиться с нуля, – во многом определяет масштабы потери дохода из-за массовых увольнений, пришли к выводу исследователи.

Наиболее пострадавшие – люди, оказавшиеся чрезмерно квалифицированными для своей новой профессии (downskillers): через 15 лет их доходы были почти на четверть ниже, чем если бы их не уволили. Большая доля таких работников говорит о том, что масштабы потерь человеческого капитала (навыков, оказавшихся «избыточными») в результате массовых увольнений из-за рецессий действительно велики.

Работники, выбравшие после увольнения новую профессию, требующую освоения большого количества новых навыков при использовании большинства уже имеющихся (upskillers), – единственные, кто наверстал потерю в доходах на долгосрочном горизонте. Представители группы «апгрейда» уже через 4 года «нагоняли» уровень зарплат тех уволенных работников, которые профессию не меняли. А через 7 лет «обгоняли» и их.

Значение имеет и соотношение между нехваткой и избытком квалификации: так, например, избыточность навыков переобучившихся (reskillers) и понизивших квалификацию (downskillers) близка по уровню, однако это компенсируется сопоставимым масштабом нехватки навыков. Нехватка знаний заставляет таких работников активно их приобретать и быстро улучшать свой человеческий капитал, объясняют исследователи.

То же самое делают работники, повышающие квалификацию (upskillers): среди них доля людей с высшим образованием растет в первые три года после увольнения, чего не происходит с их «статистическими близнецами», то есть работниками с аналогичными характеристиками, которые не были уволены, рассчитали Неффке и его коллеги.

В целом исследование подтверждает, что несовпадение навыков играет существенную роль в потере доходов, с которой сталкиваются уволенные, причем в несовпадении навыков именно их «избыточность» ставит людей на траекторию хронически более низких заработков. Обучение новым умениям при одновременной востребованности имеющихся навыков позволяет относительно быстро вернуться на прежнюю траекторию доходов.