Рынок «зеленого сырья» как фактор инфляции

Сырье, критически важное для энергоперехода, – кобальт, литий, никель, редкоземельные металлы – играет ключевую роль во многих современных технологиях, включая электромобили, ветряные турбины, солнечные панели. По данным ВТО, за пять лет к 2022 г. торговля критическими материалами удвоилась и достигла $378 млрд. Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что в сценарии исполнения заявленной странами на текущий момент политики энергоперехода спрос на «зеленое сырье» к 2030 г. еще раз удвоится, а в сценарии, в котором в полной мере выполняются все энергетические и климатические цели, – вырастет втрое.

Рынок критических материалов характеризуется высокой географической концентрацией производства, которая усугубляется концентрацией фирм, владеющих капиталом крупнейших производителей. Еще одна особенность этого рынка – его высокая подверженность геополитическим рискам: от внешних шоков (природных катастроф, войн) до национализации критических секторов и политической нестабильности в странах-производителях.

Эти особенности способствуют уязвимости цепочек поставок материалов, а эти уязвимости, в свою очередь, выступают риском для национальных экономик. Например, резкое падение доступности критического материала в случае запрета на его экспорт основными странами-производителями может заморозить всю цепочку поставок и нанести существенный экономический урон.

Однако с учетом стремительного роста спроса на критические материалы возникает еще один вопрос: насколько они важны для производств, чтобы даже без значительных нарушений в цепочках поставок обычная волатильность цен на них могла значимо влиять на глобальную экономику? Этим вопросом задались эксперты Банка Италии. В своем исследовании они решили выяснить, насколько рынок сырья для энергоперехода потенциально значим как макроэкономический фактор.

Пока этот рынок относительно мал, но в условиях повышенного спроса может уже к 2030 г. сравняться с текущим размером рынка природного газа, ценовые шоки на котором оказывают значительное влияние на инфляцию. Это означает, что вскоре центробанкам, возможно, придется обратить более пристальное внимание на рынок «зеленого сырья».

Текущий и будущий спрос

Глобальный спрос на шесть основных критических материалов – медь, литий, никель, кобальт, графит и редкоземельные металлы – в 2023 г. составлял $350 млрд, оценивают итальянские экономисты. Для сравнения: совокупный спрос на ископаемое топливо в том же 2023 г. составил $5,2 трлн (из которых 57% пришлось на нефть, почти 25% – на газ, остальные 18% – уголь).

Непосредственно «зеленые» производства – электромобили, ветряная и солнечная генерация, электросети, хранение электроэнергии и другие производства, связанные с возобновляемой энергией, – из шести рассматриваемых в исследовании критических материалов обеспечивают преобладающий спрос только на литий (56% всего спроса). По другим материалам их доля не превышает 30%. В совокупности по всем шести материалам на долю «зеленых» производств приходится 26% спроса.

Среди «зеленых» производств основную часть спроса на критические материалы обеспечивают секторы электромобилей (35%) и электросетей (39%). Для них волатильность цен на «зеленое сырье» – значимый риск, так как его доля в конечной цене продукции составляет 6,5% и 11% соответственно.

Текущий уровень совокупного спроса (как «зеленых», так и прочих производств) на критические материалы – порядка 0,35% мирового ВВП – пока вряд ли достаточен для того, чтобы значимо влиять на инфляцию или динамику экономик, пишут авторы. Однако с учетом роста спроса на чистую энергию из-за зеленого перехода ситуация может измениться.

Авторы исследования оценивают сценарий МЭА, предполагающий достижение нулевых выбросов к 2050 г. (Net Zero), – он предполагает не только своевременное исполнение правительствами уже взятых на себя климатических обязательств, но и такое их расширение, которое позволит стабилизировать глобальную среднюю температуру на уровне, который выше доиндустриального не более чем на 1,5°C. МЭА оценивает, что при таком развитии событий использование лития, графита и меди к 2030 г. может вырасти более чем в шесть раз.

В таком случае, по расчетам авторов исследования, к 2030 г. размер рынка шести критических материалов достигнет $1,1 трлн в текущих ценах, или около 1% глобального ВВП. На спрос со стороны зеленых энерготехнологий придется уже более половины, или $650 млрд, против текущих 26%.

Эта оценка размера рынка сопоставима с текущим размером рынка природного газа, а волатильность на последнем влияет на макроэкономические переменные, в частности инфляцию.

Факторы влияния

В то же время сам по себе размер рынка не является единственным фактором, определяющим его макроэкономическую значимость, отмечают экономисты. В качестве значимых факторов они выделяют еще четыре: заменяемость (то есть в какой степени товары, на которые, например, подскочила цена, могут быть заменены аналогами); волатильность цен; степень критичности; эластичность спроса (то есть насколько меняется спрос на товар при изменении его цены).

• Заменяемость. В последние годы развивались технологии замещения, пусть и неполного, меди, никеля, лития, кобальта и графита. Например, литий заменяют на недорогой натрий, натуральный графит – на синтетический, в качестве альтернатив использованию кобальта в производстве батарей предлагаются литий-железо-фосфатные аккумуляторы и даже органические материалы. В качестве субститута меди в производстве проволоки может выступать алюминий. На стадии разработки есть и технологии замещения редкоземельных металлов. Развитие заменителей может снизить вероятность скачков цен из-за давления спроса и сгладить влияние рынков критических материалов на экономику.

• Волатильность цен. Исторически волатильность цен критических материалов ниже, чем у ископаемого топлива, и природного газа в частности, оценивают авторы: так, годовая волатильность цены меди – 20% против 78% у природного газа и 38% у нефти. Это во многом объясняется стоимостью хранения их запасов. Например, по данным Лондонской биржи металлов, за год с апреля 2023 г. по март 2024 г. стоимость хранения меди составляла $0,5 за тонну в день, или около 2% годовой цены меди. Для никеля и кобальта эти издержки не превышали 1,5% цены. Аналогичная оценка для природного газа в Европе составляет от 5% до 20% цены. К тому же если рассматривать критические материалы не отдельно, а как группу, то нередко волатильности цен на отдельные элементы компенсируют друг друга, что также может снижать макроэкономические эффекты, порождаемые этим рынком.

• Степень критичности. В 2023 г. почти две трети спроса на критические материалы пришлось на медь, в 2030 г. на нее придется треть спроса. Таким образом, оценка степени критичности энергосырья во многом зависит от того, включать ли в эту группу материалов медь. В то же время степень критичности самой меди считается низкой из-за относительной зрелости и большой величины ее рынка, его относительной диверсифицированности, а также заменяемости меди алюминием. Так, из 22 исследований по этой теме только 3 посчитали медь критически важной. Про остальные материалы, впрочем, такого сказать нельзя, поэтому, например, в США и ЕС все они включены в списки критических. Однако развитие технологий, в частности переработки, и политические меры по укреплению цепочек поставок смогут в будущем снизить степень критичности (или по крайней мере держать ее под контролем), что снизит и вероятность экстремальных скачков цен на рынке энергосырья, рассуждают авторы исследования.

• Эластичность спроса. В энергетике значимая доля спроса на критические материалы связана с производством инвестиционных товаров (электростанции и сети) и товаров долгосрочного потребления (электромобили). Так как инвестиции и покупки товаров долгосрочного потребления легче откладывать в условиях скачков цен, эластичность спроса на критические материалы может быть выше, чем у сырьевых товаров, – то есть спрос на «зеленое сырье» будет снижаться при быстром его подорожании. Это тоже может смягчать влияние ценовых скачков на этом рынке на общий уровень цен. Правда, оговаривают авторы, такое замедление может негативно сказываться на экономической активности и зеленом переходе.

Этим четырем факторам рынка «зеленого сырья», которые в целом смягчают его влияние на общую инфляцию, противостоят такие факторы, как влияние климатического стресса и рост риска спекуляций и манипулирования рынком. Основным риском рынка, а именно резких скачков цен на нем, остается вероятность введения ограничений на экспорт. Но пока они носят характер преимущественно экспортных налогов, а не прямых запретов.

Пока рынки критических материалов не достигли размеров и значимости, при которых они несли бы риски для макроэкономической стабильности, заключают авторы. К тому же правительства принимают меры для того, чтобы формировать более устойчивые и диверсифицированные цепочки поставок этих материалов (так, по данным МЭА, к концу 2023 г. более 35 стран приняли более 450 политических мер для обеспечения стабильности предложения), а технологии переработки быстро развиваются. Тем не менее рынки «зеленого сырья» имеют потенциал стать достаточно значимыми для того, чтобы потребовать мониторинга со стороны центральных банков.