Социально-экономическая дружба

Возможность повышения людьми своего социально-экономического статуса – или экономическая мобильность, мерой которой обычно служит повышение уровня дохода, – зависит от многих условий, от политики образования и рынка труда до системы здравоохранения и рынка жилья. Повышение экономической мобильности ведет к ускорению экономического роста и сокращению бедности, поэтому обычно находится в фокусе экономической политики. Важную роль в экономической мобильности играет социальный капитал – качество социальных связей между людьми, влияющее на экономическое развитие в целом.

Но наиболее значимым для экономической мобильности оказывается не любой социальный капитал, а вполне определенный его подвид – экономическая связанность, или то, насколько плотно взаимодействуют друг с другом люди с разным социально-экономическим статусом. К такому выводу пришла в недавнем масштабном исследовании, опубликованном в двух частях в журнале Nature ( первая часть, вторая часть), группа экономистов во главе с Раджем Четти – профессором Гарварда и обладателем медали Джона Бейтса Кларка, вручаемой молодым ученым в возрасте до 40 лет и считающейся для экономистов второй по значимости наградой после Нобелевской премии.

Четти и его соавторы проанализировали данные более чем 70 млн пользователей социальных сетей в возрасте от 25 до 44 лет, проживающих в США (и имеющих хотя бы 100 друзей), – это порядка 80% всего населения страны в данной возрастной группе. Число рассмотренных пар друзей превышает 20 млрд, а детализация данных позволяет проводить анализ на микроуровне вплоть до почтовых индексов, то есть мест проживания, и конкретных школ и вузов, оконченных пользователями. Исследователи опираются на данные об «онлайн-дружбе» как на приблизительное отображение дружеских связей в реальной жизни.

Исследование показало, что дружба между людьми из разных социально-экономических групп влияет на экономическую мобильность не только сильнее, чем другие формы социального капитала (такие как сплоченность, определяемая количеством общих друзей, и гражданская активность), но и сильнее, чем такие общепризнанные факторы, как уровень образования, структура и статус семьи, уровень неравенства.

Экономическая связанность, определяемая как доля друзей с высоким социально-экономическим статусом у людей с низким социально-экономическим статусом, – один из самых сильных предикторов восходящей экономической мобильности (то есть шансов подняться вверх по уровню доходов), заключают авторы исследования.

Экономическая связанность

Исследователи рассчитали социально-экономический статус для каждого участника выборки, комбинируя несколько показателей (как собственные данные пользователя, так и внешние источники – например, средний доход района его проживания), рассчитав для каждого процентильный ранг в национальном распределении доходов. Процентильный ранг – это распределение населения на 100 равных по численности групп, где 1-й процентиль составляют 1% людей с самым низким доходом, а 100-й процентиль – 1% людей с самым высоким доходом (аналогично применяется разделение на децили по доходам, см. врез выше).

Социально-экономический статус каждого пользователя исследователи сопоставили с аналогичными статусами его друзей. Ожидаемо, оказалось, что в большей степени «бедные дружат с бедными, богатые – с богатыми». В среднем менее 40% людей со статусом ниже среднего по выборке имеют друзей со статусом выше среднего, тогда как более 70% людей со статусом выше среднего имеют друзей с таким же статусом выше среднего. Кроме того, у людей с высоким статусом и друзей больше – в среднем на 25%.

Связь между разными децилями по доходам тем слабее, чем дальше эти децили друг от друга. Так, у людей из верхнего, 10-го дециля (наиболее обеспеченные) лишь 16% друзей – из нижних пяти децилей и более трети – из 10-го дециля. У людей из 1-го дециля (наименее обеспеченные) три четверти друзей – из нижних пяти децилей, в том числе почти четверть – из того же самого первого дециля, к которому они принадлежат сами.

Связь между статусами собственным и друзей практически линейная, обнаружили исследователи. Повышение ранга пользователя на один процентиль связано с повышением среднего ранга его друзей на 0,44 процентиля. Почти такой же показатель (0,46 процентиля) получается, если учесть только 10 самых близких друзей, – то есть на экономическую мобильность не влияет сила дружеских отношений и количество друзей, заключают авторы: влияет только общее «качество» дружеского окружения.

«Источники» этого окружения также заметно различаются между разными доходными группами. Авторы проанализировали шесть таких «источников» – мест, где люди заводят дружеские связи: школа, вуз, работа, места проведения досуга, религиозные группы, место жительства (соседское окружение). Оказалось, что бедные дружат в основном с соседями, а богатые – с сокурсниками, с которыми вместе учились в университетах (во многом по той простой причине, что более обеспеченные с большей вероятностью будут учиться в университете).

Люди с самым низким социально-экономическим статусом имеют среди друзей почти вчетверо более высокую долю соседей, чем люди с самым высоким статусом; а у людей с высоким социально-экономическим статусом максимальна доля друзей, обретенных в период учебы в вузе.

Таким образом, районы проживания играют наиболее важную роль в формировании социальных сообществ людей с низким социально-экономическим статусом – что объясняет, почему соседское окружение имеет большее влияние на экономические результаты и здоровье у людей с низким доходом, чем у людей с высоким доходом.

Условия для экономических связей

Степень экономической взаимосвязанности зависит от двух факторов:

• уровень взаимодействия между разными социально-экономическими группами;
• склонность к дружбе (скорость, с которой формируются дружеские отношения между людьми с разным социально-экономическим статусом). 

Соответственно, негативно повлиять на экономическую связанность могут: 1) низкая частота или отсутствие контактов, прежде всего для людей с более низким статусом – с людьми с более высоким, и 2) «предвзятость в дружбе», когда даже при возможности контактов люди все равно предпочитают дружить с близкими по статусу. Если приводить в пример школы, то в первом случае может иметь место предпочтение семьями с разным статусом разных школ для своих детей (явная сегрегация), во втором – дети из семей с разным статусом могут учиться в одних и тех же школах, но предпочитать дружить с «себе подобными» (неявная сегрегация).

Различие между этими двумя каналами имеет принципиальное значение для разработки мер политики по повышению экономической связанности – а многих политиков беспокоит, что общества во всем мире становятся все более фрагментированными и поляризованными, отмечают исследователи. Если основное влияние на экономическую связанность оказывает отсутствие взаимодействия, то необходимы меры по усилению интеграции между районами и учебными заведениями. А если «предвзятость в дружбе» – то усиление интеграции внутри районов и учебных заведений.

Анализ Четти и его команды показал, что фактор отсутствия взаимодействия «работает» практически во всех шести описанных выше «источниках» заведения дружеских связей (соседство, место работы и т.д.), за исключением вузов: другими словами, для людей с низким доходом сама возможность вступить в дружеский контакт с людьми с высоким доходом существенна только в местах получения высшего образования.

Фактор «предвзятости в дружбе», в свою очередь, сам по себе коррелирует с уровнем экономической связанности отдельных сообществ. Например, при равной доле состоятельных людей в районе проживания человека с низким доходом и в религиозной группе, посещаемой им, вероятность для него завести друга с более высоким статусом выше в религиозной группе, чем по соседству, на 20%.

Рассмотрев связь между восходящей экономической мобильностью и экономической связанностью на географическом уровне США (см. врез выше), исследователи подтвердили, что связанность влияет на мобильность сильнее, чем сам по себе уровень дохода в том или ином регионе. Другими словами, человек с низким социально-экономическим статусом, проживающий в регионе относительно более богатом, но с относительно меньшими контактами между социально-экономическими классами, с меньшей вероятностью перейдет в более высокую по доходам группу, чем человек с таким же низким статусом, живущий в регионе менее богатом, но с более высокой экономической связанностью разных социальных групп.

Рост доли более состоятельных друзей с 25% до 50% приводит к повышению человека в структуре распределения дохода на 8,2 процентного пункта. По оценкам авторов, если перевезти ребенка из района, входящего в 10% с самыми низкими показателями экономической связанности, в район из топ-10% с наиболее высокими, то его доход во взрослом возрасте окажется в среднем на 17,5% выше.

Если брать в расчет уровень экономической связанности, то средний уровень дохода в районе проживания вообще теряет прогностическую силу в отношении будущих доходов детей. Аналогичный «нулевой» прогностический результат авторы получают для показателей географической сегрегации по расовому признаку, неравенства доходов или качества местных школ.

При этом проживание в районе с низкими доходами может ограничивать восходящую мобильность – но в том смысле, что оно сокращает взаимодействие с людьми с более высоким социально-экономическим статусом, пишут авторы.

Как повысить экономическую связанность

Анализ Четти и его соавторов указывает на то, что более высокая экономическая связанность влияет в первую очередь на людей из групп с более низким социально-экономическим статусом и практически не влияет на состоятельных людей – тогда получается, что путем повышения экономической связанности можно улучшить положение менее состоятельных граждан без ущерба для более состоятельных.

Из двух факторов экономической связанности – уровня взаимодействия и склонности к дружбе – меры политики до сих пор направлялись в основном на усиление взаимодействия, пишут авторы. К таким мерам относятся, например, политика зонирования и доступного жилья, направленная на объединение районов; реформы приема в вузы для увеличения социального разнообразия учащихся. Подобные меры могут существенно увеличить взаимодействие между социально-экономическими группами. 

Однако даже если бы все группы были полностью интегрированы, половина социальной разобщенности между людьми с низким и высоким социально-экономическим статусом сохранялась бы из-за «предвзятости в дружбе».

Хотя меры, направленные на снижение подобной предвзятости, изучены намного меньше, есть несколько положительных примеров, которые можно было бы масштабировать, предлагают авторы.

Например, Berkeley High School исторически отличалась социально-экономическим разнообразием учащихся, однако имела высокий уровень «предвзятости в дружбе»: более 3000 учащихся были разделены на пять сообществ, каждое из которых работало по собственной программе, что приводило к скрытой сегрегации, в том числе расовой. Чтобы это изменить, с 2018 г. школа стала распределять учащихся по небольшим и намеренно разнообразным «домам». Внимание к тому, как школьники распределяются по учебным группам и уменьшение размера этих групп может помочь снизить уровень «предвзятости в дружбе», советуют Четти и его команда.

Другой пример: менеджмент школы Lake Highlands в Техасе, также характеризовавшейся высокой «предвзятостью в дружбе», пришел к выводу, что формировать связи детям из семей с разным доходом мешало устройство некоторых пространств – например, наличие трех столовых, не во всех из которых было доступно бюджетное питание. Это приводило к сегрегации учащихся, группировавшихся в одной из трех столовых в зависимости от своего статуса и наличия недорогих либо бесплатных обедов. Школа попыталась минимизировать эту проблему, построив единую столовую и создав больше общих пространств для всех учащихся. Хотя школьники могут продолжать «сбиваться» в привычные им тесные кружки, у них появилось больше возможностей пересекаться и взаимодействовать со сверстниками из других социальных групп.

По аналогии городская архитектура и планирование могут повлиять на повышение экономической связанности граждан – имеющиеся примеры переустройства социальной инфраструктуры включают в себя публичные библиотеки, детсады, городские парки, а также общественный транспорт, связывающий людей, живущих в разных районах.

Еще одним способом снижения «предвзятости в дружбе» может стать создание новых площадок по повышению взаимодействия между разными социально-экономическими группами. Исследователи приводят в пример бостонский фитнес-центр InnerCity Weightlifting, который для повышения экономической мобильности начал нанимать в качестве тренеров для состоятельных клиентов людей, неблагополучных в социально-экономическом плане, многие из которых имели за плечами тюремный срок и попадали в категорию людей, про которых говорят «или выпустят пулю, или сами поймают». Помимо того, что такие люди получили постоянный заработок и способ повышения своего социального капитала, а люди с противоположного конца социальной лестницы – возможность больше узнать о тех, от кого шарахались на улице, «параллельно произошло нечто неожиданное», рассказывает основатель фитнес-центра Джонатан Фейнман: клиенты стали предлагать своим тренерам трудоустройство вне спортзала, оплачивали совместный отдых их и своих детей, а также помогали с адвокатами и поддерживали в суде, «когда что-то шло не так». Подобное «межклассовое» общение разрушает систему сегрегации и расизма, толкающую людей на правонарушения, уверен он.

Изучая подобные примеры и их влияние с течением времени на взаимодействие социально-экономических групп и «предвзятость в дружбе», исследователи и политики могут вычленить наиболее прогрессивные способы повышения экономической связанности – той формы социального капитала, которая наиболее сильно определяет экономическую мобильность, заключают Четти и его соавторы.