Трудовая миграция во время коронакризиса

Коронавирусная эпидемия ухудшила положение трудовых мигрантов во всех странах мира, Россия не стала исключением. Введение карантинных мер в марте 2020 г. приостановило частично или полностью деятельность многих предприятий, и особенно в тех отраслях, где занято большое количество иностранных работников: строительство, ресторанный и гостиничный бизнес, оптовая и розничная торговля.

Экономический рост зависит от масштаба предложения труда, и в развитых странах мигранты могут составлять значительную часть совокупного предложения. Старение населения и сокращение доли молодых когорт в рабочей силе, рост уровня образования и структурные сдвиги в сторону сектора услуг ограничивают предложение труда. Миграция помогает смягчать возникающий дефицит рабочей силы в отдельных отраслях и на отдельных территориях.

Эти закономерности определяют развитие миграционных процессов и в России. Увеличивающийся разрыв в уровне доходов в России с другими странами СНГ в 2000-х гг. создавал условия для притока временных трудовых мигрантов, особенно из стран Средней Азии. Для российской экономики повышению значимости роли мигрантов способствовала демография: численность населения России в прежних границах трудоспособного возраста (55 лет для женщин и 60 для мужчин) в 2007–2019 гг. уменьшилась почти на 10 млн человек (без учета добавившихся в 2014 г. 1,3 млн работников Крыма). Повышение пенсионного возраста только на время приостановит эту тенденцию, но не отменит другую – старение рабочей силы. Так, среди населения в возрасте от 20 до 60 лет доля тех, кому нет еще 40, в начале 1990-х гг. приближалась к 60%, а в 2030 г. она составит 40%.

Другим фактором притока трудовых мигрантов является прогрессивное и прогрессирующее изменение в образовательном составе российского населения. Так, в 2000–2019 гг. доля лиц с высшим образованием среди населения в возрасте 25–59 лет увеличилась с 23% до 33%, тогда как со средним и более низким уровнем образования – сократилась с 32% до 23%. Дефицит рабочей силы невысокой квалификации наложился на быстрое развитие в постсоветской России сферы услуг, труд в которой, преимущественно низкой и средней квалификации, характеризуется тяжелыми условиями и низкой оплатой. Значительная часть таких вакансий замещается трудовыми мигрантами.

Мигранты на российском рынке труда

За последние два десятилетия иностранная рабочая сила стала неотъемлемой частью российского рынка труда. По данным Главного управления по вопросам миграции МВД, в 2019 г. было поставлено на миграционный учет 5,5 млн иностранцев, прибывших в Россию и указавших целью въезда работу. Из них более 90% – из стран СНГ, при этом более 60% мигрантов поставлены на учет в Москве и Московской области, а также в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Кроме того, на рынке труда присутствует более 0,7 млн иностранцев, которые живут в России постоянно: по разрешению на временное проживание, по виду на жительство или учатся в высших учебных заведениях. При этом, если опираться на оценки МВД, еще не менее 2 млн иностранных граждан трудятся нелегально.

Введенные правительством России с 18 марта ограничения на въезд иностранцев и лиц без гражданства нарушили нормальный ход трудовой миграции, в которой присутствовала четкая сезонная составляющая. Традиционно в зимний период число трудовых мигрантов минимально, тогда как с марта поток увеличивается вплоть до мая. Так, по данным МВД, в 2019 г. число прибывших мигрантов в мае было в 3,5 раза больше, чем в январе. Число выданных патентов – а речь идет о работниках из Узбекистана, Таджикистана, Украины, Молдовы и Азербайджана – в мае 2020 г. было в 10 раз меньше, чем в мае 2019 г. Иностранцев, поставленных на миграционный учет в апреле – июне 2020 г. в связи с работой, было на 1,3 млн меньше, чем за тот же период 2019 г.

В связи с вышесказанным возникают вопросы относительно ситуации с занятостью, ожиданиями мигрантов, оставшихся в России, намерениями потенциальных мигрантов, застрявших на родине, масштабов трудовой миграции в постковидной перспективе. Ответы на эти вопросы важны для понимания тенденций в предложении труда, а значит, и условий постпандемического восстановления экономики России.

В поисках таковых НИУ ВШЭ совместно с Институтом социологии РАН провели два обследования трудовых мигрантов. Одно из них проводилось путем онлайн-опроса среди мигрантов, находящихся на территории России, а также среди потенциальных мигрантов на их родине, готовых приехать в Россию в 2020 г. (см. врез).

Хотя онлайн-опросы чреваты смещениями в связи со спецификой интернет-аудитории (молодые, образованные, преимущественно городские респонденты), полученные оценки дают представление о том, что происходит сегодня с мигрантами в России и каковы ожидания потенциальных мигрантов в случае снятия ограничений на международные поездки. В онлайн-исследовании приняли участие порядка 2700 респондентов: 1300 иностранных граждан, находящихся в 78 российских регионах (из них 52,4% – в Москве и Московской области), и около 1400 иностранных граждан за пределами России.

Второй опрос – телефонный (Computer Assisted Telephone Interviewing, CATI) и проводился среди мигрантов, пребывающих в основном на территории Москвы и Московской области. В нем приняли участие 300 респондентов – преимущественно трудовые мигранты с более низким уровнем квалификации и образования (см. также врез).

Локдаун: безработица среди мигрантов

Как показал онлайн-опрос, подавляющее большинство присутствующих на российском рынке труда работали в минувшем году (88,8%). В этом году 8,7% из них не имели работы на протяжении всего периода с января по май. Максимальная занятость среди работавших пришлась на февраль, а пик безработицы – на апрель. Схожая картина сложилась по CATI-опросу с поправкой на то, что основным видом экономической деятельности этих мигрантов, преимущественно выходцев из Средней Азии, является торговля.

Однако процессы с занятостью мигрантов, шедшие в регионах и в столичном мегаполисе, кардинально различаются. В Москве был установлен наиболее жесткий режим самоизоляции, достаточно жесткий режим был и в Московской области, тогда как в других регионах – за немногими исключениями и, как правило, позже – менее жесткий. Как следствие, обвал мигрантского рынка труда в мегаполисе был более значительным, чем в регионах (график 1).

График 1. Динамика численности работающих в январе – мае 2020 г. в московском мегаполисе и регионах России, % (все регионы, январь 2020 г. = 100%)

Занятость в мегаполисе начала сокращаться в марте, тогда как в регионах продолжался традиционный для этого времени года прирост занятости мигрантов. И если в мегаполисе численность работающих в апреле респондентов сократилась по сравнению с мартом на 40,8%, то в регионах – лишь на 21,2%. Примечательно, что данные CATI-опроса демонстрируют такую же динамику занятости мигрантов, как и онлайн-опроса в мегаполисе. С одной стороны, это не удивительно: 95% респондентов CATI пребывают в Московском регионе. С другой – респонденты CATI заняты на худших рабочих местах и это аргумент в пользу того, что кризис одинаково отразился на работниках разных специальностей.

Кому удалось сохранить работу

Апрельский обвал рынка труда миновал работников, составлявших костяк бизнеса. Работодатели, судя по всему, ориентировались на сохранение наиболее ценных сотрудников, избавляясь в первую очередь от менее опытных и менее квалифицированных. Более половины работавших в январе – мае 2020 г. (55%) составляли те, кто не терял работу в это время. Это наиболее образованные (28,9% с высшим образованием), лучше владеющие русским языком, среди них много русских (32%).

Наиболее пострадали хуже оплачиваемые, самые социально уязвимые группы мигрантов с неурегулированным правовым статусом – не имеющие никаких действительных документов на пребывание/проживание и/или занятие трудовой деятельностью в России – и неформально занятые, то есть те, чьи трудовые отношения основывались на устных соглашениях. Если среди всех опрошенных доля неформально занятых составляла 38,7% (а среди занятых в коллективах до 10 человек – более половины, 51,8%), то среди тех, кто постоянно работал на протяжении периода с января по май 2020 г., она существенно меньше – 24,2%. Меньше всего от сокращения занятости пострадали граждане Беларуси, Казахстана, Армении и Украины, сложнее всего пришлось гражданам Узбекистана.

Кризис, связанный с пандемией, ожидаемо сильнее всего ударил по гостиничному и ресторанному бизнесу, где в самый тяжелый месяц, в апреле, работали только 23,3% от работавших в феврале мигрантов; персональным услугам (38,4% работавших в феврале); помощи в домашнем хозяйстве (56,4%); торговле (69,6%). Для сравнения: в строительстве в апреле работали 81%, а в мае занятость в этом секторе вышла на январский уровень (график 2).

График 2. Изменение численности занятых мигрантов по основным видам экономической деятельности в январе – мае 2020 г., % (январь 2020 г. = 100%)

Для менее квалифицированных работников (опрос CATI) ситуация была более драматична: в апреле, в самое трудное время, были заняты только 40% работавших в строительстве, торговле и на транспорте от числа занятых в феврале. Если среди российских работников после введения режима самоизоляции работу потеряли почти 10% из тех, у кого она была в докарантинный период, то среди мигрантов – 40–45%.

Похоже, в отличие от российских работников, в массовом порядке столкнувшихся с сокращением оплаты труда – характерной для экономических кризисов 2000-х реакцией работодателей, – мигранты столкнулись с массовыми сокращениями, обусловленными закрытием бизнесов.

Наиболее значимыми причинами потери работы назывались закрытие предприятия (31,5% опрошенных), сокращение численности работников (8,5%). Крайне редко работники проявляли инициативу и уходили сами, даже если им не платили (15,1%). Весьма распространена была ситуация, когда организация не работала из-за режима изоляции, работнику не платили, но помогали чем могли (например, продуктами питания) и он числился в работниках и ждал начала работы (18,9%).

Боязнь остаться без средств к существованию преобладает над боязнью коронавируса: первых втрое больше, чем вторых. Ковид-диссидентство, вкупе с бравадой, также имеет место быть: 16,7% не боятся ни коронавируса, ни остаться без средств. Еще больше таковых зафиксировано в CATI-опросе – 23,4%, что наводит на мысль о большей распространенности ковид-диссидентства среди менее образованных мигрантов.

Уехать или остаться

В 2020 г. планирует работать в России подавляющее большинство опрошенных, включая учащихся, домохозяек, пенсионеров, ранее не присутствовавших на рынке труда: 78,7% точно планируют работать, еще 7,8% рассматривают такую возможность.

Подавляющее большинство работающих (78,4%) и ищущих работу (75,1%) не думают покидать Россию в ближайшие месяцы (по крайней мере до сентября-октября), лишь каждый десятый рассматривает возможность временно вернуться на родину, переждать там трудности и опять вернуться в Россию. Возможность временного возвращения на родину чаще рассматривают учащиеся, лица без определенных занятий, пенсионеры, домохозяйки.

Принявшие участие в опросе в большинстве своем интегрированы в российское общество. Они дорожат работой в России и опасаются ее потерять. У подавляющего большинства из них есть приемлемое жилье, чаще всего – съемная отдельная квартира. Неудивительно, что, отвечая на вопрос о долгосрочных миграционных планах, подавляющее большинство указывает, что намерено либо остаться в России навсегда, либо жить в ней и периодически навещать родную страну.

У себя на родине

Введение режима самоизоляции в России и приостановка международного транспортного сообщения стали сильнейшим шоком не только для тех, кто находился в России, но и для тех, кто собирался приехать сюда весной и летом 2020 г. Именно потенциальные мигранты, которые не смогли въехать в Россию после разрыва международных транспортных связей, находились в фокусе нашего внимания во втором онлайн-опросе.

Как показали его результаты, среди тех мигрантов, кто вернулся на родину в 2020 г., преобладали строители (более 30%), работники гостиниц и общественного питания (11%), торговли и транспорта (по 8,2%). Но на родине большинство столкнулось с теми же трудностями, что и в России: из-за ограничительных мер возможности трудоустройства заметно уменьшились. Среди возвратившихся на родину мигрантов работали в начале июня только 40%.

Для большей части опрошенных перспективы улучшения материального положения так или иначе связаны с работой в России: среди респондентов, которые работали или учились в России, 54% собираются приехать в Россию на срок от 3 месяцев и более, 11,4% – на срок менее 3 месяцев. Из всех респондентов чуть более 46% намереваются выехать в Россию сразу после восстановления транспортного сообщения. В момент опроса респонденты были настроены оптимистично по отношению к получению работы в России: в общей сложности 67% респондентов уверены, что быстро найдут ее.

Миграционный потенциал

В странах СНГ накопился высокий потенциал для миграции в Россию, обусловленный сжатием рынков труда и падением доходов значительной части населения в условиях коронакризиса. Свидетельство тому – как отсутствие стремления покинуть Россию в ближайшие месяцы уже находящихся на ее территории иностранных работников, так и желание как можно быстрее приехать на заработки тех иностранцев, которые находятся в странах происхождения.

Потенциальных мигрантов пугает не столько коронавирус (каждый четвертый пренебрежительно относится к вероятности заболеть), сколько перспектива остаться без средств к существованию (40% респондентов). Особенно сильны миграционные намерения у лиц, имевших опыт работы в России, подкрепляемый уверенностью в том, что в России можно быстро найти работу.

Исследование показало, что достаточно высок и потенциал для интеграции мигрантов в России (график 3). Более половины респондентов связывают с ней свое будущее, высказывая намерение в конечном итоге остаться в России навсегда. Такие планы не чужды и менее квалифицированным работникам из Средней Азии (опрос CATI). Примечательно, что наибольшая доля таких респондентов среди находящихся за пределами России – среди опрошенных русских и азербайджанцев (чуть больше 66%), наименьшая – среди белорусов (22%).

График 3. Долгосрочные миграционные планы респондентов, % ответивших

В отличие от предшествующих экономических кризисов, когда численность трудовых мигрантов снижалась строго в соответствии с экономической конъюнктурой, сейчас складывается кардинально иная ситуация: более значимыми становятся факторы, выталкивающие потенциальных мигрантов в странах происхождения на российский рынок труда.

Находящиеся в России трудовые мигранты не выказывают стремления ее покидать, а у тех, кто собирался переждать трудности на родине до осени, но не успел уехать, с каждым днем из-за отсутствия транспортного сообщения снижается стимул к выезду из России. Одновременно «навес» численности потенциальных трудовых мигрантов в посылающих странах постоянно возрастает, принимая угрожающие размеры. О его масштабах можно судить по статистике пограничной службы ФСБ за 2019 г., когда в апреле – июне в Россию въехало не менее 1,5 млн иностранных граждан, указавших целью въезда работу. Примерно такое же количество мигрантов прибыло бы в Россию за такой же период в 2020 г. при отсутствии коронавирусной эпидемии.

Удар по экономике стран СНГ

В июле запрет на международное транспортное сообщение в России был продлен до 1 августа. Его последующая пролонгация воспрепятствует осеннему пику прибытий трудовых мигрантов, когда на российский рынок труда приходят тысячи выпускников учебных заведений, не нашедших работы на родине.

Существенные потери от уменьшения потока трудовых мигрантов понесут страны их происхождения, прежде всего те, в которых денежные переводы из России составляют значительную величину по отношению к ВВП (Армения, Киргизия, Таджикистан). По нашим оценкам, основанным на данных Банка России и статистике Всемирного банка, при условии сохранения ограничений на въезд в Российскую Федерацию объемы переводов мигрантов в 2020 г. по сравнению с 2019 г. могут уменьшиться в странах СНГ на 30%, что сильно ударит по благосостоянию населения этих стран, стабильности их финансовых систем и снизит размеры инвестиций в их экономику.

Миграция имеет огромное значение для посылающих стран. Трудовая миграция смягчает давление на рынке труда в странах с быстро растущим молодым населением (Киргизия, Узбекистан, Таджикистан) или странах со «сжимающимся» рынком труда (Армения, Молдова, Украина). Так, в 2019 г. в трудовой миграции участвовало 47% рабочей силы Таджикистана, не менее 17,5% – Киргизии, не менее 16% – Армении, 14% – Узбекистана. Хотя частично идет переориентация потоков трудовых мигрантов из Украины и Молдовы в Европу, Россия по-прежнему остается в числе главных направлений миграции и из этих стран.

Денежные переводы мигрантов из России в основные посылающие страны достигают значительных объемов (график 4). Они, повышая уровень потребления домохозяйств и снижая масштабы бедности, являются важным источником финансирования отдельных секторов экономики и значимым каналом валютных поступлений, по своим объемам превосходя прямые иностранные инвестиции в экономику этих стран.

График 4. Трансграничные переводы физических лиц из России в страны СНГ в 2019 г., $ млрд и % ВВП

Дефицит рабочих рук

Для России плохая новость в том, что из-за коронакризиса наметился дефицит рабочих рук низкой и средней квалификации в строительстве, торговле, транспорте и складском хозяйстве, а также средней и высокой квалификации – в сферах помощи в домашних хозяйствах, персональных услугах – видах экономической деятельности, в которых доля расходов на труд максимальна и где труд мигрантов особенно заметен.

Отчасти это наблюдалось уже на дне кризиса: на транспорте и в складских хозяйствах, в домашних хозяйствах и строительстве оплата труда опрошенных мигрантов возросла соответственно на 10%, 4,8% и 2,9% в апреле по сравнению с пиковым февралем. Об этом сигнализирует и Росстат: средняя зарплата россиян в транспортировке и хранении возросла в феврале – апреле на 10,3%, в строительстве – на 0,8%. Это означает, что, с одной стороны, часть «мигрантских» рабочих мест может быть занята россиянами – как местными, так и внутрироссийскими мигрантами. С другой – неизбежен рост стоимости товаров и услуг в тех видах экономической активности, где мигранты занимают или занимали значимые позиции.

В условиях экономического спада и сокращения спроса на труд уменьшение предложения иностранной рабочей силы выглядит в России, как и в других странах, естественным и ожидаемым. Однако в регионах и отраслях с высокой концентрацией мигрантов недостаток иностранной рабочей силы может осложнить процесс экономического восстановления. Постковидная российская экономика нуждается в мигрантах так же, как и в допандемическом прошлом.