Цифровое богатство наций
Цифровые товары и услуги стали привычной частью повседневной жизни: многие люди совершают покупки в онлайне, общаются в социальных сетях, пользуются онлайн-сервисами для поиска информации, ориентации на местности, прослушивания музыки или просмотра фильмов. Типичный пользователь интернета в 2022 г. проводил в нем в совокупности почти 7 часов в день, то есть более двух суток в неделю находился онлайн. С учетом того, что на сон человек тратит в среднем 7–8 часов в сутки, он проводит в интернете более 40% времени, которое бодрствует. Цифровизация жизни стремительно растет: в гугле содержится больше информации, чем в офлайн-библиотеках, а, например, количество опубликованных в сети фотографий только за 2010–2017 гг. возросло с 350 млрд до 2,5 трлн.
Несмотря на столь масштабные изменения, вызванные проникновением технологий практически во все аспекты жизни, официально размер информационного сектора в ВВП остается почти неизменным: в США он последние 40 лет составляет 4–5% ВВП, в России, по данным за последние 10 лет, – колеблется в пределах 2,2–2,7% ВВП (.xlsx). Глобально, согласно оценкам GSMA, всемирной ассоциации операторов мобильной связи, в 2022 г. размер вклада мобильных технологий и услуг в мировую экономику не изменился и составлял 5% ВВП.
Если смотреть только на данные по ВВП, можно было бы подумать, что цифровой революции никогда не было, отмечают исследователи из MIT и Стэнфорда, перефразируя известную фразу нобелевского лауреата по экономике Роберта Солоу. Он сказал в 1987 г., что компьютерный век можно увидеть повсюду, кроме статистики производительности.
Хотя потребители выигрывают от использования цифровых технологий за счет снижения информационных издержек и повышения качества жизни, учесть эти изменения в национальных счетах крайне проблематично. Показатель ВВП измеряет объемы производства, выраженные в рыночных ценах, тогда как большинство цифровых товаров доступны потребителям по нулевой цене – то есть бесплатны. Тем не менее можно попытаться оценить вклад цифровых технологий в благосостояние (хотя оно не то же самое, что ВВП).
Согласно расчетам группы исследователей, проведенным для 10 цифровых продуктов в 13 экономиках, эти бесплатные продукты создают потребителям благосостояние в размере $2,52 трлн ежегодно, или почти в 6% совокупного ВВП этих стран.
Потребительский излишек
Показателем вклада в благосостояние может выступать потребительский излишек (consumer surplus) – это экономическое измерение потребительских выгод. Потребительский излишек представляет собой разницу между максимальной суммой, которую потребитель готов заплатить за товар или услугу, и рыночной ценой этого товара или услуги. Он возникает тогда, когда рыночная цена меньше, чем та, которую человек был бы готов заплатить.
Потребительский излишек основан на экономической теории предельной полезности, представляющей собой дополнительную пользу (удовлетворение), которую потребитель получает от дополнительной единицы товара или услуги. Поскольку у разных потребителей разные предпочтения, то от одного и того же товара или услуги разные люди получают разную пользу и готовы платить за него разные суммы.
В отличие от потребительских расходов, потребительский излишек невозможно наблюдать напрямую. Его можно выявить, например, в ходе опросов о потребительских предпочтениях.
В ходе своего исследования экономисты из Стэнфорда, Университета Карнеги – Меллона, Школы менеджмента Kellogg и их соавторы из компании Meta* c помощью выявления потребительских предпочтений в 13 странах (США, Канаде, Мексике, Германии, Великобритании, Ирландии, Франции, Бельгии, Норвегии, Испании, Румынии, Японии и Южной Корее) рассчитали выгоду, которую приносят пользователям 10 популярных цифровых продуктов: Google Search и Google Maps, YouTube, Amazon Shopping, TikTok, Twitter, Snapchat, а также WhatsApp*, Facebook* и Instagram*.
Как считали и что получилось
Авторы провели онлайн-опрос среди примерно 40000 активных пользователей Facebook* в исследуемых странах. У этой соцсети порядка 3 млрд активных пользователей в месяц, а в странах выборки – в среднем почти 60% населения: эти пользователи достаточно репрезентативны среди пользователей цифровых технологий в каждой стране, поясняют авторы.
Исследование состояло из двух основных блоков. В первом блоке проверялась относительная готовность респондентов отказаться от использования 10 выбранных цифровых продуктов на месяц: опрашиваемые должны были выбрать наиболее и наименее предпочтительные варианты из списка элементов. В список также была включена опция отказа на месяц от личных встреч с друзьями, чтобы сравнить относительную ценность личного общения и коммуникации в социальных сетях.
Наиболее предпочтительным цифровым продуктом оказался Google Search, который даже более ценен для пользователей, чем личные встречи с друзьями. Но существует значительная неоднородность в оценках полезности цифровых продуктов в разных странах: например, поиск Google является самым ценным цифровым продуктом в США, WhatsApp* – в Мексике, а YouTube – в Южной Корее.
Во втором блоке исследования авторы использовали оценку Facebook* в качестве эталона для калибровки оценок других цифровых товаров: респондентов спрашивали, готовы ли они отказаться от использования этой социальной сети в обмен на денежное вознаграждение (сумма выбиралась случайным образом из набора из девяти значений от $5 до $100). Медианная компенсация, которую респонденты согласились бы принять за прекращение использования Facebook*, в среднем по выборке составила $31 и варьировалась от $11 в Румынии до $57 в Норвегии.
На основе этих оценок авторы рассчитали общее благосостояние, генерируемое Facebook* в странах выборки, умножив взвешенную медианную «цену отказа» на количество активных пользователей соцсети в месяц и на 12, чтобы получить результат за год: получилось $246 млрд в совокупности в 13 странах (от $137 млрд в США до $1,2 млрд в Ирландии). В свою очередь, на основе оценки благосостояния, сгенерированного Facebook*, авторы оценивают выгоду для потребителей для других цифровых товаров (умножая совокупную годовую ценность Facebook* в каждой стране на полезность каждого цифрового товара по отношению к этой соцсети). В итоге выгода для потребителей составляет в совокупности $2,52 трлн в год во всех странах выборки (от $1,29 трлн в США до $13 млрд в Румынии).
Вклад в благосостояние зависит от количества времени, которое потребитель тратит на использование цифрового продукта. Разделив всех пользователей во всех 13 странах на три группы в зависимости от времени, посвящаемого ими Facebook*, исследователи выяснили, что для нижней трети, с наименьшим количеством затрачиваемого времени, эта соцсеть «генерит» благосостояние размером $20 в месяц, для средней трети – $33, для верхней – $40.
Потребители с низким уровнем дохода внутри стран и потребители из стран с относительно более низким ВВП на душу населения получают значительно большую выгоду от цифровых продуктов, чем потребители с более высокими доходами и страны с более высоким подушевым ВВП, показал анализ исследователей. Поскольку цифровые продукты, включенные в выборку, доступны бесплатно всем независимо от уровня доходов, они служат снижению неравенства – как внутри стран, так и межстранового, отмечают авторы.
По сравнению с ВВП, который можно измерить с высокой точностью, оценки на основе потребительских предпочтений относительно зашумлены, признают ограничения подхода авторы: «Мы уверены в наших качественных выводах о том, что цифровые продукты создают стоимость в триллионы долларов и уменьшают неравенство в благосостоянии, но количественные оценки этой стоимости могут быть неточными». Даже если полученные оценки точны, они могут отражать иррациональный выбор, который не отвечает подлинным личным интересам потребителей из-за цифровой зависимости или других ошибок в суждениях (например, из-за когнитивных искажений, присущих всем людям). Однако подобные оценки, проводимые на регулярной основе, могут способствовать лучшему пониманию того вклада, который вносит в благосостояние потребителей цифровизация и который, вероятно, продолжит расти в XXI веке, полагают авторы.
* Компания Meta, которой принадлежат Facebook, Instagram и WhatsApp, признана в РФ экстремистской и запрещена.
