Зачем финансистам курсы по этике

Финансовые рынки периодически сотрясаются от корпоративных скандалов и финансовых кризисов. Одна из причин подобных событий – в том, как разработаны и как применяются нормы регулирования, но есть и другая причина. За скандалами и кризисами часто следуют призывы пересмотреть требования к квалификации и к подготовке участников финансового рынка, в том числе – к их этическим нормам, профессиональному поведению и фидуциарным обязанностям. Так было, например, после скандала с компанией Enron, ставшей символом корпоративного мошенничества, и после глобального финансового кризиса, по итогам которого некоторые университеты поменяли подход к преподаванию этики с философского на практический.

Свои этические кодексы есть у многих компаний и отраслевых ассоциаций. Один из самых известных – этический кодекс CFA Institute, глобальной ассоциации финансовых аналитиков, разработанный еще в 1960-х гг. и переведенный более чем на 20 языков (в прошлом году Банк России рекомендовал финансовым организациям разработать кодексы этики финансового аналитика на основе кодекса CFA Institute). В 2018 г. руководство для компаний и регуляторов по снижению риска неправомерных действий опубликовал Совет по финансовой стабильности (Financial Stability Board) – созданная после глобального кризиса международная структура, призванная поддерживать стабильность глобальной финансовой системы. В том же году аналогичный свод правил представил глобальный комитет Forex (Global Foreign Exchange Committee) – объединение участников финансового рынка полутора десятков стран (включая Россию) и еврозоны.

Без должных правил финансовая сфера может легко переродиться в погоню за рентой, призывал в 2015 г. усилить этическую подготовку выпускников университетов знаменитый экономист Луиджи Зингалес, будучи президентом Американской финансовой ассоциации: «Некоторые социальные нормы имеют решающее значение для процветания рыночной экономики».

Однако польза обучения этике все еще вызывает дискуссии. Одни исследователи фиксируют заметный эффект от курсов профессиональной этики, другие констатируют, что этот эффект может быть временным, третьи отмечают, что этичность индивидуального поведения сильно зависит от среды и корпоративной культуры.

Масштабное исследование, проведенное экономистами из Университета Нотр-Дам, MIT и Лондонской школы экономики, свидетельствует, что углубленное изучение этики соотносится в последующем с меньшим числом злоупотреблений. И позитивный эффект обучения этим не ограничивается.

Этический эффект

Исследователи изучали профессиональное поведение инвестиционных консультантов в США. Согласно закону, чтобы работать в этой сфере, необходимо зарегистрироваться в Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC), а также сдать несколько экзаменов, которые проводит Служба регулирования отрасли финансовых услуг (FINRA). Один из этих экзаменов (Series 66) в 2010 г. был изменен – этическую составляющую сильно сократили (это было сделано по итогам опросов, оценивавших важность тех или иных дисциплин для будущих специалистов).

Экзамен состоит из двух секций – правила/этика (фидуциарные обязанности, признаки мошенничества и т.п.) и технический материал (инвестиционные инструменты, финансовые стратегии и т.д.). Раньше их доли составляли 80:20, теперь – 50:50. Количество вопросов, стоимость и время прохождения экзамена не изменились.

Авторы использовали материалы из базы FINRA за 2005–2015 гг., в течение которых экзамены сдали более 260000 финансовых консультантов. Те, кто сдавал прежнюю версию экзамена с акцентом на этике и правилах, впоследствии реже допускали недобросовестные поступки или явные нарушения закона, обнаружили исследователи.

По расчетам авторов, вероятность недобросовестного поведения «старых» выпускников по сравнению с теми, кто сдавал новый экзамен, оказалась ниже примерно на четверть.

Но, возможно, этому могут быть альтернативные объяснения? Например, вопросы на экзамене могли сыграть селективную, а не воспитательную роль – то есть прежнюю версию, возможно, чаще сдавали люди, более склонные к этичному поведению. Или же те, кто сдавал экзамен ранее, благодаря большему объему информации просто лучше знали, что можно, а чего нельзя. Однако авторы утверждают, что дополнительный анализ поддерживает основную, «воспитательную» версию. Они не нашли существенных различий в склонности к злоупотреблениям до экзамена между теми, кто сдал прежнюю и новую версии. При этом после экзамена во второй группе оказалось больше явных нарушителей закона (тех, кто допустил мошенничество или растрату). Едва ли, полагают авторы, это можно списать на недостаточное знание правил.

Влияние опыта и культуры

Анализ показал, что эффект экзамена – с большим или меньшим акцентом на этике – может зависеть от других факторов, например от опыта работы. «На тех, кто проработал в финансовой сфере несколько лет, а также тех, кто уже допускал нарушения в прошлом, этический компонент экзамена действует меньше всего, – констатируют исследователи. – Больше всего – на тех, кто только начинает карьеру».

Этот вывод соотносится с рядом предыдущих работ – например, о том, как сформировавшиеся установки влияют на поведение в экономике. На эффект предыдущих нарушений указывали эксперты из Национального бюро экономических исследований США: проанализировав данные из реестра финансовых консультантов, они пришли к выводу, что риск злоупотреблений в несколько раз выше для тех, кто допускал подобное в прошлом.

Наконец, анализ подтвердил и влияние корпоративной культуры. Позитивный эффект от углубленного изучения этики снижался, если человек попадал в компанию, где нарушения были распространены (предыдущие исследования указывали на «заразительность» как этичного, так и неэтичного поведения). С другой стороны, такие сотрудники – те, кто сдал экзамен с акцентом на этике, – и чаще увольнялись из фирм, где распространялась подобная атмосфера. 

Авторы исследования обратили внимание на историю с Wells Fargo – одним из крупнейших банков США, который несколько лет назад оказался в центре громкого скандала (тогда стало известно, что его сотрудники открывали счета без ведома клиентов для выполнения плана продаж, скандал привел к отставке генерального директора, банк выплатил штрафов на $185 млн, а мировые соглашения обошлись примерно в $3 млрд). В прессу попала история одной из сотрудниц, которая покинула банк, пожаловавшись на корпоративную культуру. Она работала инвестиционным консультантом (непосредственно ее скандал не затронул), сдала, как оказалось, прежнюю версию экзамена, злоупотреблений в ее карьере не было.

Анализ показал, что ее коллеги, прошедшие такую же подготовку, были более склонны к увольнению из банка, чем те, которые сдавали новый экзамен. Проверка по другим компаниям принесла схожие результаты. Согласно данным исследователей, специалисты, более тщательно изучавшие этику, чаще увольняются до скандалов (то есть до того, как недобросовестные практики станут очевидными). «Для увольнений могут быть разные причины, – отмечают авторы. – Но они могут быть и сигналом, указывающим на будущие злоупотребления в компании».

Общественный эффект

Этические нарушения – даже если они не достигают кризисных масштабов – могут быть проблемой не только для тех, чьи интересы затронуты непосредственно. Эффект может распространяться за пределы отдельных компаний, на финансовый сектор и экономику в целом, создавая системные риски для рынков.

Недобросовестное поведение может подрывать доверие к финансовому сектору. А это, в свою очередь, подрывает его роль в предоставлении финансовых услуг.

Кевин Стиро, исполнительный вице-президент Федерального резервного банка Нью-Йорка, 2017 г.

Это не обязательно явные нарушения закона. Исследователи указывают, например, на сомнительные операции с кредитными дефолтными свопами (CDS, или «страховками от дефолта», сыгравшими роль в развитии глобального финансового кризиса) – сделки, при которых, как это было с инвестиционной компанией Blackstone несколько лет назад, покупатель «страховки» на проблемную фирму сам провоцировал ее дефолт (предлагал льготный кредит, чтобы она задержала выплаты по своим обязательствам). Легальная сторона таких операций вызывала споры. Но даже будучи формально законными, они могут подрывать доверие к рынку. «Это одна из причин, по которым некоторые инвесторы не доверяют фондовому рынку, несмотря на продолжительный рост, – жаловался руководитель нью-йоркской юридической фирмы Джейк Замански. – Кому можно доверять, если допускаются явные нарушения этики?»

Проблема, как отмечал профессор Чикагского университета Луиджи Зингалес, осложнена тем, что в обществе распространено недоверие к финансовому сектору – даже при отсутствии скандалов (как выразился он в своей речи при назначении главой Американской финансовой ассоциации, «расклад в любом случае не в нашу пользу»). Когда оно усиливается, финансовые организации, лишенные общественной поддержки, могут заменить ее политической – но при этом растут риски коррупции и ухудшения конкурентной среды. А если им понадобится помощь государства в условиях кризиса, общественное недовольство может ей помешать.

«Недовольство финансовым сектором – естественное состояние общества, – считает Зингалес. – Даже если для этого нет очевидного повода – такого как мошенничество. А если он есть – недовольство быстро превращается в ярость. Поэтому мы должны внимательно следить за последствиями мошенничества. Даже отдельный случай может стать сильным ударом по репутации всего сектора и негативно сказаться на его функционировании».