Сила плохих новостей: как СМИ влияют на инфляционные ожидания

Большинство людей не слишком интересуются экономикой в обычные времена. Причем чем в более развитой стране живет человек, тем больше он может позволить себе игнорировать новости об экономике. Его издержки от невладения зачастую сложной и требующей специальных знаний экономической информацией почти нулевые: экономика работает настолько хорошо десятилетиями, что беспокоиться не о чем. В науке такое поведение описано как «рациональная невнимательность».

Но все меняется, когда экономику начинает штормить и нет уверенности в том, что будет с зарплатой, работой и ценами даже на горизонте пары лет. Тогда новости об экономике выходят в топы новостных агрегаторов. Люди начинают проявлять гиперреакцию даже на скудные или плохо подтвержденные сообщения, принимая на их основе серьезные финансовые решения и пополняя запасы продуктов на год вперед. Особенно такая гиперреакция характерна для развивающихся стран.

Понимание того, как общество воспринимает инфляцию и на основе чего принимает решения тратить или сберегать, – пожалуй, одна из ключевых задач для центрального банка, таргетирующего инфляцию. И это не какая-то абстрактная теоретическая задача: инфляция в значительной мере зависит от инфляционных ожиданий. То есть именно намерения людей тратить или сберегать во многом определяют инфляцию.

Но на основе чего люди принимают такие решения? Есть две научные школы, по-разному отвечающие на этот вопрос.

Первая стоит на том, что люди формируют свои представления об инфляции на основе ежедневных покупок в магазинах, то есть представление о будущих ценах основано на ценах в магазине вчера. Условно это можно назвать «назад смотрящими», или адаптивными, ожиданиями. Такое поведение потребителей хорошо описано и доказано в десятках работ. Так, в одной из них, опубликованной еще в 1981 г., отмечается, что после всплеска цен в Швеции особенно высокими были инфляционные ожидания у женщин, поскольку, как правило, именно женщины отвечают за походы по магазинам за покупками для семьи; почти 40 лет спустя, в 2019 г., исследование на данных США показало, что ключевым источником информации об инфляции для людей служат личные покупки продовольствия (и поэтому у женщин, которые все так же чаще мужчин ходят в магазин, инфляционные ожидания в среднем выше).

Другая школа настаивает, что ожидания агентов рациональны. За развитие теории рациональных ожиданий экономист Роберт Лукас в 1995 г. получил Нобелевскую премию по экономике. Лукас был убежден, что экономические агенты не склонны пассивно ожидать изменений экономического курса. Опираясь на широкую информацию, они предвидят последствия экономической политики государства и принимают решения, исходя из этих последствий.

С начала 2000-х гг. экономисты начинают уделять все больше внимания роли СМИ в восприятии инфляции. Профессор экономики из Университета Джонса Хопкинса Кристофер Кэрролл в 2003 г. предложил «эпидемиологическую» модель, согласно которой мнение о будущей инфляции распространяется в информационной среде как «вирус».

Современные методы работы с большими данными и алгоритмы машинной обработки естественных языков предоставляют возможности буквально в режиме реального времени наблюдать за тем, какие идеи доминируют в медиаполе. Теоретически эти новые возможности могут помочь исследователям ответить на вопрос, в какой мере справедлива теория рациональных, а в какой – адаптивных ожиданий. Вполне вероятно, что в разных странах ответ на этот вопрос будет разным. В своей работе, препринт которой опубликован на сайте Банка России, мы попробовали ответить на вопрос, какие новости влияют на восприятие инфляции в России.

Ключевые страхи

В качестве данных для проведения исследования мы собрали базу российских новостей. Алгоритм их сбора и фильтрации доступен в репозитории нашего проекта на GitHub. В нашей базе 7,779 млн новостей из 28 ключевых российских СМИ за период с января 2014 по август 2022 г.

Наша гипотеза строится на предпосылке, что люди могут формировать инфляционные ожидания на основе более общих новостей об экономике и с уклоном в негативные, поэтому мы решили выделить только те новости, которые «слишком дорого игнорировать».

Формулируя эту гипотезу, мы учли выводы последних работ в этом направлении – в частности, о том, что разные виды новостей по-разному влияют на инфляционные ожидания, о том, что инфляционные ожидания могут формироваться неинфляционными новостями, и о том, что негативные новости оказывают большее влияние на инфляционные ожидания.

Чтобы максимально точно определить такие новости, мы воспользовались опросными данными ВЦИОМ об «индексе страхов» россиян, обработав их с помощью управляемого алгоритма, обученного совмещать отдельные слова текста с предварительно отобранными темами (модель Guided LDA), – мы использовали только ту часть общего датасета, в которой присутствовала экономическая тематика.

В итоге мы собрали список из 10 тем с вероятностным распределением слов внутри каждой из них: бедность, инфляция, продовольственные проблемы, закредитованность, экономический кризис, геополитика, курс рубля, пандемия COVID-19, внутренняя нестабильность, безработица. После чего оценили частоту появления каждой темы в российских новостях, получив временны́е ряды.

Плохие новости и восприятие цен

Если мы наложим новостные паттерны на инфляционные ожидания населения (данные о которых для Банка России ежемесячно собирает ФОМ), то заметим определенное сходство между некоторыми из них (см. график ниже). Например, наиболее отчетливо динамика инфляционных ожиданий коррелирует с динамикой новостей на темы инфляции, экономического кризиса, курса рубля, геополитики.

Чтобы ответить на вопрос о том, какие новости в наибольшей степени могут влиять на восприятие инфляции населением, мы выбрали четыре модели ( Lasso, два очень популярных алгоритма машинного обучения – Random Forest и XGBoost, а также Bayesian Structure Learning – BSL, которая получила большое распространение в последние годы в таких областях, как биоинформатика и медицинские науки).

Несмотря на различия в моделях, все четыре показали схожие результаты. Наиболее «влиятельными» новостными темами оказались инфляция, экономический кризис и курс рубля. При этом наиболее значимыми новостями в модели для инфляционных ожиданий скорее были курс рубля и инфляция, а в модели наблюдаемой (текущей) инфляции – инфляция и экономический кризис.

Результаты работы BSL заслуживают особого внимания. В отличие от остальных моделей, которые просто взвешивают важность тех или иных новостных паттернов, BSL пытается составить более сложную структуру данных, обнаруживая наличие либо отсутствие связи между отдельными переменными. И согласно полученным результатам, могут быть существенные различия в формировании инфляционных ожиданий и воспринимаемой инфляции.

Отвечая на вопрос о будущей инфляции, респонденты могут в большей мере ориентироваться на прогноз об экономике в целом (в их представлении он может быть скорее связан с внешними факторами и курсом рубля), а при ответе на вопрос о прошлой инфляции – вспоминать новости о ценах, а также уровне жизни в стране в целом (новости об уровне бедности, внутренней обстановке в стране, продовольственной безопасности).

Другими словами, для ожиданий может быть более справедлива теория рациональных ожиданий, а для восприятия цен – теория адаптивных.

Также мы дополнительно проверили, есть ли различия в восприятии инфляции у подгрупп со сбережениями и без. Мы обнаружили, что люди без сбережений склонны обращать большее внимание на новости о геополитике и уровне бедности. Для подгруппы со сбережениями в среднем более значимым фактором выступает курсовая динамика.

Выводы нашего исследования говорят о том, что негативные новости могут иметь доминирующее влияние на восприятие людьми инфляции и их инфляционные ожидания. Прежде всего это новости о собственно инфляции и отдельных ценах, курсовой динамике и экономической ситуации в целом. Именно эти темы могут обладать наибольшей «эпидемиологической силой», которая легче всего преодолевает невнимание людей к событиям в экономике.