Смягчение банков: кейс Великобритании

К программам количественного смягчения (QE) – покупки центральным банком активов на рынке для снижения ставок в экономике – на фоне глобального финансового кризиса 2008–2009 гг. прибегали монетарные регуляторы крупнейших стран, из-за коронавирусного кризиса к этому инструменту обратилось еще большее число центральных банков. Программа количественного смягчения не гарантирует прямой трансмиссии денежного стимула от банков к реальному сектору через кредитный канал, объяснял Банк Англии, запуская QE в 2009 г.: из-за роста напряженности в финансовой системе и давления на балансы банков маловероятно, что они увеличат кредитование в ответ на рост своих резервов, обеспечиваемый QE. Однако, учитывая то, что банки получают большие объемы дешевой ликвидности, ожидать ее частичного перетока в экономику было бы вполне логично – и дебаты о том, может ли влияние QE распространиться на реальный сектор через банковский кредит, возрастают, пишут экономисты Банка Англии, Университета Бата и Цюрихского университета. Их исследование – первая попытка напрямую оценить влияние британского QE на кредитование компаний и домохозяйств банками, которые попали под действие программы («QE-банки»), в сравнении с банками, не участвовавшими в QE.

Исследование стало возможным благодаря использованию конфиденциальных данных, на основании которых можно выделить банки этих двух типов, определить масштабы вливаний в каждый, отследить, как в ответ на полученную ликвидность банки меняли структуру балансов, и проанализировать, повлияла ли эта перестройка на кредитование.

Британское QE

Комитет по монетарной политике Банка Англии запустил программу QE в марте 2009 г., следуя опыту Банка Японии, который первым использовал этот инструмент еще в 2001 г., и ФРС, обратившейся к количественному смягчению в ноябре 2008 г. Исследователи рассматривают два раунда QE Великобритании: с марта по ноябрь 2009 г. (200 млрд фунтов стерлингов) и с октября 2011 по ноябрь 2012 г. (еще 175 млрд фунтов) – и данные банковских балансов за девять лет до и девять лет после первого раунда QE (2000–2018 гг.).

Регулятор включил в программу два вида активов. Первый – долгосрочные гособлигации: это должно было снизить доходность госбумаг и тем самым повысить спрос на корпоративные облигации, что позволило бы снизить стоимость заимствований для фирм и домохозяйств. Второй – высококачественный корпоративный долг: это также должно было увеличить ликвидность на рынках корпоративного долга и, как следствие, повысить доступность заемных средств. По оценкам экономистов Лондонского университета королевы Марии и Университета Кента, хотя денежные агрегаты Великобритании за период QE улучшились незначительно, в целом программа помогла корпоративному сектору привлекать капитал.

QE и банки

QE-банки, то есть банки, получившие ликвидность через программы количественного смягчения, не продемонстрировали более высокого роста кредитования в сравнении с банками контрольной группы, выяснили исследователи. Даже наоборот: в период второго раунда QE розничные кредиты QE-банков были примерно наполовину ниже, чем у контрольной группы. Значимых различий в корпоративном кредитовании между банками двух групп тоже не обнаружилось – даже при учете потенциального влияния со стороны спроса и качества заемщиков.

Статистика британского банковского сектора показывает, что с момента запуска механизма QE кредитование снизилось на 200 млрд фунтов, причем в большей степени – за счет QE-банков. При этом произошло смещение кредитного портфеля банков в сторону ипотечного кредитования: его доля увеличилась с 26% в начале 2009 г. до 38% в конце 2014 г., а доля кредитов нефинансовым компаниям упала с 16% до 12%.

Анализ перераспределения активов в результате QE показывает, что банки, получившие ликвидность, активно увеличивали свои вложения в государственные облигации: за время первого раунда QE резервы в центробанке и портфели гособлигаций в первой группе банков были выше на 40–50%, за время второго раунда прирост гособлигаций в их портфелях составил 50%. Комбинация снижения доходности гособлигаций и повышения требований к капиталу банков сыграла роль в сокращении банковских кредитов, утверждают авторы исследования. В соответствии с требованиями к капиталу, взвешенному по риску, банки в период экономического спада предпочитают реинвестировать резервы в инструменты с более низкими коэффициентами риска, такие как гособлигации, что ограничивает эффективность стимулирующей денежно-кредитной политики, делают вывод экономисты.

У недокапитализированных банков есть стимул повышать рентабельность собственного капитала за счет вложений в активы с высокой доходностью и минимальными риск-весами, обнаружили ранее исследователи признаки керри-трейда (получения прибыли на разнице процентных ставок) и регуляторного арбитража в поведении банков в 2007–2013 гг. В случае европейских банков это были гособлигации периферийных стран (Греции, Италии, Ирландии, Португалии и Испании), покупка которых (по крайней мере частично) финансировалась за счет продажи суверенного долга, например, Германии или Франции (то есть менее рискованного). Аналогичные тенденции обнаружены и у британских QE-банков: в среднем между вторым кварталом 2009 г. и четвертым кварталом 2018 г. они увеличивали свои вложения в госдолг периферийных стран еврозоны на 4,3% за квартал, в то время как банки в контрольной группе снижали долю этих бумаг на 2,4% за квартал. Это означает, что дешевая ликвидность, полученная QE-банками, способствовала развитию стратегии керри-трейд, резюмируют экономисты.

Если банки недостаточно капитализированы – а такие с большей вероятностью становятся реципиентами программ QE, – то повышенные требования к капиталу могут ограничивать трансмиссию стимулирующей денежно-кредитной политики через канал банковского кредитования, заключают исследователи: эти требования побудили банки отказаться от кредитования и увеличить вложения в госбумаги прямо накануне кризиса европейского суверенного долга. Однако введение нормативного левереджа, вероятно, уменьшит стимулы банков к инвестированию в активы с низким риск-весом.

Впрочем, влияние QE на банковское кредитование может зависеть от того, какие именно активы попадают в программу: в частности, когда ФРС включала в нее ипотечные ценные бумаги, эффект был положительным; когда же программа выкупа касалась казначейских облигаций, такого эффекта не наблюдалось. Если количественное смягчение приводит к формированию депозитов, которые с высокой вероятностью могут быстро изыматься, то влияние QE на банковское кредитование также снижается. А уменьшение доходности корпоративного долга и рост цен акций вследствие ребалансировки портфелей на фоне количественного смягчения могут снижать стоимость заимствований на рынке корпоративного долга и приводить к замещению ими банковских кредитов.