Большое количество маленьких пожаров

Самый важный вопрос для управляющих капиталом и портфельными инвестициями сейчас – действительно ли 40-летний тренд дезинфляции закончился в 2021 г. На этот год запланировано еще четыре заседания ФРС, и финансовые рынки будут голосовать, допустила ли ФРС ошибку в политике, проявляя недостаточно решительности или, наоборот, действуя слишком агрессивно: медвежьи настроения преобладают на рынке после майского заседания ФРС (на котором было принято решение повысить ключевую ставку сразу на 50 базисных пунктов, а в июне – еще на 75 б.п. до 1,5–1,75%). Большой политический вопрос в Вашингтоне – поддерживать ли доллар более высокими процентными ставками, или ФРС в борьбе с инфляцией примет в расчет слабость фондового рынка (по данным Bloomberg, индекс S&P 500 снизился на 23% за 12 месяцев по 20 июня).

Текущая распродажа на мировом фондовом рынке является уникальной и тревожной, поскольку впервые с тех пор, как бывший председатель ФРС Алан Гринспен во время краха фондового рынка в 1987 г. применил так называемый «пут ФРС» – смягчение политики при падении фондового рынка, – этот инструмент вышел из строя из-за высокой инфляции.

Масштабное смягчение денежно-кредитной политики, которое мировые центробанки использовали для поддержки экономики во время пандемии коронавируса, стимулировало экономическую активность, но обесценивало валюты. Рост цен на золото и биткоин это подтверждает, поскольку инвесторы стремились захеджировать свои портфели активов от инфляции. В нынешней ситуации, когда облигации все чаще оказываются безрисковым активом, золото выступает новой облигацией с нулевым купоном – активом-убежищем, по которому проценты не выплачиваются.

Номинальные процентные ставки в США и других развитых экономиках остаются низкими. А низкие ставки ограничивают возможности регуляторов задействовать этот инструмент поддержки экономики во время экономического спада, вопрос о вероятности которого сейчас для многих экономик, включая США, крайне актуален.

ФРС слишком долго занимала выжидательную позицию, пока фондовый рынок находился в бычьем тренде. И сейчас возникает множество вопросов. Смогут ли рынки и экономика выдержать серьезное ужесточение денежно-кредитной политики? Будет ли посадка экономики при этом мягкой? Это ключевые вопросы, поскольку инфляционное давление уже сказывается на уровне жизни населения.

К сожалению, военные действия и ответные санкции значительно ускорили рост инфляции, спровоцированный проблемами постпандемического восстановления – в логистике, цепочках поставок, изменении структуры спроса. По прогнозу Consensus Economics, который приводит Всемирный банк в своем недавнем докладе, в мае ожидания глобальной инфляции по итогам 2022 г. составили 6,5%, что в полтора раза выше февральского прогноза в 4%, сделанного до начала военного конфликта на Украине. Инфляция оказывает повышательное воздействие на консенсус-прогнозы аналитиков относительно доходности активов в 2022–2023 гг., но негативно сказывается на оценке тех же самых активов со стороны инвесторов. В итоге негатив перевесил позитив, как это, например, видно по резкому скачку доходности облигаций США и росту опасений, что доходность этих бумаг в долларах США продолжит расти, а экономика уйдет в рецессию.

Иногда денежно-кредитную политику сравнивают со стрельбой по движущейся мишени, которую стрелок не очень ясно видит, – и именно поэтому существует риск ошибки. Повышение процентных ставок призвано замедлить инфляцию, но также замедляет и экономику, делая кредит более дорогим. Замедление экономики на этот раз может оказаться более существенным, поскольку изменение цикла процентных ставок будет идти сильнее и быстрее.

Из-за конвергенции геополитического, продовольственного, энергетического и вероятных долгового и экономического кризисов все большее число бедных стран сталкивается с растущей угрозой голода – и это лишь часть феномена «большого количества маленьких пожаров», который подрывает основы жизни и благополучия во всем мире. Инфляция снижает уровень жизни, тормозит двигатели роста и особенно сильно бьет по бедным слоям населения, разжигая политический гнев и подрывая эффективность экономической и финансовой политики. Макроэкономический дух времени теперь характеризует слово из 1970-х – стагфляция.

Стагфляция, как известно, является худшей экономической средой для цен на активы. Мировые финансовые показатели разворачиваются на медвежью территорию, поскольку инвесторы сомневаются, что ФРС сможет стабилизировать инфляцию, которая в мае достигла 40-летнего максимума в 8,6% в годовом исчислении. По данным опроса CNBC, 41% финансовых директоров крупных компаний считают инфляцию самым большим риском для бизнеса. Однако реальность такова, что единственный способ снизить инфляцию – это агрессивное ужесточение денежно-кредитной политики, но оно увеличивает вероятность глобальной рецессии. Старинная рыночная поговорка гласит: когда Америка чихает, весь мир простужается. Эта «примета» может сработать и в этом году.