Китай и ЕС: переворот в конкуренции

Индустриализация Китая беспрецедентна: Китай стал единственной в мире производственной сверхдержавой. Его экспорт в ЕС, возросший почти в десять раз с момента вступления Китая в ВТО в 2001 г., со временем стал гораздо более «сложным». Доминирование китайского экспорта больше не ограничивается товарами низкотехнологичных секторов с дешевым трудом, как это было в 1990-х и начале 2000-х гг. Китайские производители стали прямыми конкурентами фирм из Европы, США, Японии на внутренних рынках развитых стран.

Большое и продолжающее расти количество исследований, изучающих влияние этого «китайского шока» на развитые рынки, до сих пор давало противоположные результаты. США испытали значительные негативные последствия для занятости в промышленности – рост безработицы. Но в Европе этого (пока) не наблюдалось. Более того, влиятельное исследование Николаса Блума (Стэнфорд) и соавторов задокументировало рост инноваций и производительности фирм ЕС, наиболее сильно затронутых конкуренцией с китайским импортом, в период 1996–2007 гг.

Промышленный сектор Китая быстро преодолевает технологический разрыв с развитыми странами, чему способствовало членство Китая в ВТО с 2001 г., а также его промышленная политика, направленная на развитие крупной внутренней индустриальной базы за счет заимствования технологий у иностранных фирм, государственных инвестиций и субсидий. Китай усилил эту политику после глобального финансового кризиса. Благодаря своей «второй стратегии вытеснения» – направленной на создание фундамента для региональной гегемонии в Азии – китайское правительство в 2009–2016 гг. начало активно добиваться промышленного лидерства и самодостаточности в стратегических отраслях, предоставляя мощную финансовую поддержку предприятиям.

Общий объем прямых государственных субсидий китайским публичным компаниям с 2007 по 2018 г. увеличился, по оценкам, более чем в семь раз, с $4 млрд до $29 млрд. По некоторым расчетам, с момента создания Китаем фондов государственной поддержки в 2012 г. финансовая помощь госпредприятиям увеличилась с $7,9 млрд до примерно $418 млрд в 2016 г., а в 2022 г. достигла $850 млрд. Эта стратегия вызвала споры как внутри страны, так и на международном уровне. Торговые партнеры обвиняют Китай в несправедливом предоставлении субсидий национальным компаниям, которое ставит иностранные фирмы в невыгодное положение в конкуренции за развитие технологий.

От ускорения к замедлению

В своей недавней работе мы рассматриваем влияние конкуренции со стороны импорта из Китая на рост производительности предприятий ЕС в 2003–2016 гг. Этот период включает в себя последствия мирового финансового кризиса и совпадает с китайской «второй стратегией вытеснения». Мы разделили выборку на отрасли, которые не импортировали из Китая, и отрасли, которые импортировали. Во второй группе средняя импортоемкость возросла с 6,1% в 2004 г. до 11,7% в 2016 г. Это соответствует среднегодовому увеличению примерно на 0,5 процентного пункта.

Мы обнаружили систематические различия в темпах роста производительности. У фирм из первой группы она росла в среднем на 2,2%, тогда как у фирм во второй – на 1,8%.

Мы разделили вторую группу на три части в зависимости от интенсивности импорта из Китая: отрасли с наименьшим импортом (ниже 25-го процентиля), с наибольшим (выше 75-го процентиля) и средним уровнем (отрасли между 25-м и 75-м процентилями). Рост производительности, как правило, тем ниже, чем выше зависимость от китайского импорта.

В первые годы конкуренция со стороны китайских экспортеров положительно влияла на производительность – у фирм-импортеров она росла даже быстрее, чем у фирм, не импортировавших из Китая. В 2005 г. вклад китайского импорта в рост производительности фирм-импортеров составил 0,02 п.п. Однако позднее эффект китайского импорта стал отрицательным, достигнув минус 0,06 п.п. в 2016 г. В среднем влияние импорта из Китая на рост производительности фирм ЕС было отрицательным с 2010 г. У фирм, не импортировавших из Китая, производительность росла быстрее и после 2016 г.

Эконометрические результаты подтверждают, что характер конкуренции со временем изменился. Эти результаты предполагают, что фирмы в развитых странах все чаще пытались смягчить конкурентное давление от импорта за счет снижения цен и доходов от продаж, а это препятствовало росту производительности. Негативное влияние конкуренции с китайским импортом на производительность, наблюдаемое в США, в ЕС проявилось с задержкой во времени. В среднем этот эффект пока весьма невелик, хотя он, вероятно, будет расти по мере увеличения субсидирования китайских фирм.

Реакция производительности различается на уровне фирм. Транснациональные корпорации смогли сильнее смягчить негативное воздействие своей растущей импортозависимости от Китая. Хуже всего с этим справлялись фирмы, у которых производительность изначально была на уровне медианы и ниже. Это означает, что состав компаний, будь то транснациональные или локальные, с низкими или высокими темпами роста, оказывает влияние на способность справляться с увеличением импорта из Китая на агрегированном уровне.

Сворачивание технологий

На данный момент нет никаких доказательств того, что конкуренция со стороны импорта из Китая оказала негативное влияние на региональные рынки труда в ЕС, как это наблюдалось в США (например, негативного влияния не обнаружено в Австрии, в Швеции, в Нидерландах).

Однако есть свидетельства того, что конкуренция с Китаем влияет на поиск технологий компаниями и их продуктовые стратегии. Исследования по США показывают, что у компаний в условиях обострения конкуренции нет времени на разработку и развитие новых технологий или новых продуктов и поэтому они сосредотачиваются на использовании имеющихся, то есть на своих ключевых компетенциях. Конкуренция с китайскими экспортерами, похоже, оказывает аналогичное влияние на европейские фирмы: в ответ на ее усиление они сокращают освоение новых технологий и развитие продуктовых портфелей и диверсифицируют географию своих рынков сбыта. Это крайне неустойчивая конкурентная стратегия в долгосрочной перспективе, поскольку конкуренция также может «догнать» и ключевые компетенции.

Все это подливает масла в огонь дискуссий о торговой политике и о влиянии мер промышленной политики Китая, таких как использование субсидий, прав интеллектуальной собственности, регулирования рынков. Экономика Китая значительно выросла за последние десятилетия, и – независимо от того, замедляются ли темпы сокращения ею технологического разрыва, – конкурентное давление, которое она оказывает, вероятно, будет продолжать расти. Промышленная стратегия Китая направлена не только на дальнейшее технологическое обновление китайской экономики, но и на достижение независимости от иностранных поставщиков в «ключевых продуктах», таких как ИТ, аэрокосмическая промышленность и биотехнологии, при одновременном дальнейшем продвижении китайского экспорта.

Было бы крайне неэффективно пытаться «отстроиться» от Китая или обратиться к субсидируемой конкуренции, но неспособность отреагировать на нее может быть столь же опасной для европейской экономики. Во-первых, представляется важным сохранить способность европейских экспортеров технологически модернизироваться, диверсифицироваться и, где это возможно, опережать международных конкурентов и защищать свою интеллектуальную собственность от китайских конкурентов. Во-вторых, ЕС должен способствовать распространению знаний не только из Европы в Китай, но и в обратном направлении, поощряя для этого прямые инвестиции ведущих китайских технологических компаний в ЕС. В-третьих, важно противодействовать искажающим рынок практикам, запрещенным ВТО. Расследования ЕС по факту нарушений с последующим введением антидемпинговых пошлин кажется целесообразным, пока работа ВТО парализована из-за нехватки судей апелляционной инстанции.

Оригинал статьи опубликован на портале CEPR.org/VoxEU. Сокращенный перевод выполнен редакцией Econs.online.