Цифровая валюта центральных банков: мировой опыт

Отношение центральных банков мира к цифровым деньгам всего за несколько последних лет прошло путь от неприятия самой идеи до пилотных проектов национальной цифровой валюты (central bank digital currency, CBDC).

Если в 2017 г. интерес к изучению потенциала цифровых денег в той или иной степени проявляли два из каждых трех центральных банков, опрошенных Банком международных расчетов (Bank for International Settlements, BIS), то к началу 2020 г. в работу над CBDC – от изучения вопроса до реализации пилотного проекта – были вовлечены 80%, или четыре из каждых пяти центральных банков в странах, на совокупную долю которых приходится три четверти мирового населения и 90% глобальной экономики.

К середине 2020 г. как минимум шесть стран проводили эксперименты с цифровой национальной валютой, в том числе Китай, Южная Корея, Швеция, начавшая эту работу одной из первых. В начале октября о возможном выпуске национальной цифровой валюты и начале экспериментов с цифровым евро объявил Европейский ЦБ, эмитент второй по значимости валюты в мире. Возможность выпуска цифровой валюты обсуждает еще один влиятельный центробанк мира – Банк Англии, ранее опубликовавший дискуссионный доклад о своих исследованиях CBDC. ФРС США изучает технологии, позволяющие выпускать цифровой вариант наличных, сообщала в августе член совета управляющих Федрезерва Лаэль Брейнард; над этим работают несколько федеральных резервных банков совместно с экспертным и научным сообществом – например, ФРБ Бостона в партнерстве с MIT, а ФРБ Нью-Йорка – совместно с BIS. Сегодня, 13 октября, доклад о возможностях и перспективах выпуска цифрового рубля для консультаций с экспертами и общественностью представил Банк России.

В большинстве случаев в фокусе интереса центральных банков – розничные CBDC, цифровой аналог наличных денег. Из 46 регуляторов, принявших участие в февральском опросе Central Banking, 70% заявили, что изучают именно розничные CBDC, – хотя более ранние исследования цифровых валют были сосредоточены в основном на инфраструктуре для межбанковских расчетов (см. врез).

Вызовы цифровизации

«У правительств и центробанков есть выбор: стоять перед набирающим скорость поездом [цифровой революции] или сесть в него и воспользоваться преимуществами», – писал Хью ван Стинис, бывший старший советник председателя Банка Англии, через несколько месяцев после того, как Facebook в середине 2019 г. анонсировал выпуск стейблкоина Libra. Осознание того, что частная компания может превратиться в мировой центробанк, выпускающий глобальную цифровую валюту, – а пользователем социальной сети Facebook является примерно каждый четвертый житель планеты, – ошеломило правительства и центральные банки, до этого в целом относительно спокойно относившиеся к проектам частных криптовалют в силу незначительности их охвата, – глобальный же стейблкоин угрожал монетарному суверенитету стран и стабильности всей мировой финансовой системы.

Примерно в это же время баланс тональности высказываний о цифровых деньгах глав центральных банков и членов советов директоров сменился с отрицательного на положительный, подсчитали экономисты BIS, – то есть высказываний с положительной оценкой стало больше, чем с отрицательной. Более половины представителей 23 центробанков, опрошенных Official Monetary and Financial Institutions Forum (OMFIF, независимый think tank, изучающий вопросы деятельности центробанков и экономической политики) совместно с IBM в июле – сентябре 2019 г., заявили, что очень обеспокоены возможностью частных проектов, таких как Libra, создать конкуренцию центральным банкам и подорвать денежный суверенитет стран; более двух третей назвали основной причиной развития CBDC создание альтернативы наличным и другим платежным инструментам.

Libra стала глобальным катализатором реформ: она показала, что центральные банки больше не могут игнорировать цифровую реальность, отмечал Стефан Ингвес, глава центрального банка Швеции.

Для некоторых центральных банков причиной активизировать работу над выпуском цифровых суверенных валют стало растущее влияние небанковских платежных платформ – например, Alipay и WeChat Pay «перетянули» на себя значительную долю наличных платежей, что стало проблемой для Народного банка Китая. Для других регуляторов таким триггером стали планы по выпуску CBDC центробанков соседних стран, что могло бы укрепить их позиции на региональных и мировых рынках: например, вскоре после того, как Китай анонсировал пилотный проект цифрового юаня и сообщил о намерении выпустить его к зимним Олимпийским играм 2022 г., о техническом тестировании цифровой иены неожиданно заявил Банк Японии – ускорить исследования о внедрении цифровой валюты его попросило правительство, сочтя, что усилия Китая в этом направлении создают угрозу безопасности.

Так или иначе, основной причиной глобального всплеска интереса центральных банков к эмиссии цифровых валют стала цифровизация мира и риск «отстать от поезда» – от меняющихся привычек и потребностей общества в новых платежных инструментах: Стефан Ингвес, глава Риксбанка, сравнил ситуацию с тем, как если бы сейчас центробанк начал выпускать 20-килограммовые монеты, как 300 лет назад. Сам Риксбанк анонсировал пилотный проект по выпуску цифровой кроны еще в 2017 г., мотивировав это проблемой «маргинализации наличных денег» (за последние 10 лет объем наличных в обращении в Швеции упал более чем вдвое) в отсутствие им альтернативы и необходимостью соответствовать требованиям постоянно меняющегося цифрового мира.

Влияние пандемии

Эпидемия коронавируса, значительно усилив популярность онлайн-платежей и бесконтактных платежей и увеличив спрос потребителей на быстрые, низкозатратные и надежные денежные транзакции, стала еще одним толчком, ускорившим процессы разработки CBDC как способа снизить операционные риски платежных систем.

Решение потребителя использовать альтернативную форму оплаты во время пандемии могло быть обусловлено обстоятельствами, но теперь, когда потребитель приобрел новый опыт, этот способ оплаты может стать для него осознанным выбором, рассказала Лоретта Местер, глава ФРБ Кливленда, на Чикагском платежном симпозиуме в сентябре 2020 г. Пандемия оказала широкомасштабное воздействие на поведение домохозяйств и компаний в отношении платежей, оценила она: многое со временем вернется к допандемической норме, но влияние некоторых изменений окажется более длительным и приведет к изменению структуры платежей и типов транзакций.

Схожее заявление почти в то же время в другой части света сделала глава ЕЦБ Кристин Лагард, выступая на конференции Бундесбанка, посвященной банковскому делу и платежам в цифровом мире. Пандемия ускорила переход к новой цифровой норме, и эту тенденцию вряд ли удастся обратить вспять, сказала она: большинство опрошенных в 17 странах Европы потребителей ожидают, что будут пользоваться цифровыми платежами так же часто, как сейчас, или чаще. Изменение потребительских предпочтений и конкуренция за доминирование в платежах в глобальном масштабе – две главные тенденции, формирующие глобальный платежный ландшафт, отметила Лагард.

Платежи подвержены сильному сетевому эффекту: чем больше пользователей у платежной системы, тем привлекательнее она становится для новых пользователей. Масштаб имеет значение: он ограничивает поле действий другим игрокам и неизбежно приводит к доминированию на рынке нескольких компаний. Крупные технологические компании постепенно вторгаются на рынок платежей и трансформируют эту сферу; однако это может не только улучшить доступность финансовых услуг, но и стать причиной возникновения системных рисков.

Если основная часть платежей будет проводиться с помощью цифровых кошельков, а не банковских счетов, и будет номинирована в частной цифровой валюте, денежный суверенитет может быть ослаблен, сказала Лагард: «В цифровом мире потребители должны иметь возможность расплачиваться суверенными деньгами». Долг центробанков – играть активную роль в уравновешивании рисков и преимуществ инноваций в платежах, указала она.

Модели розничных CBDC

Отвечая на вопрос, что же собой представляет цифровая валюта центрального банка, пока что проще сказать, чем она не является, говорил в апреле 2019 г. Витас Василяускас, председатель правления Банка Литвы. CBDC, несмотря на свою цифровую форму, фундаментально отличаются от частных криптоактивов, у которых, как правило, отсутствуют единый эмитент и единый институт, который бы обеспечивал устойчивость их функционирования.

Модели CBDC различны, и пока регуляторы изучают все возможные варианты, не отдавая предпочтения какому-то одному. Для классификации в BIS использовали «пирамиду CBDC» (.pdf), где показана связь характеристик розничных CBDC с нуждами потребителей.

Первая и основополагающая характеристика розничных CBDC – структура, которая должна обеспечить удобство и скорость платежей, для чего необходимо сбалансировать роли центробанка и посредников между ним и пользователями CBDC. Посредники могут столкнуться с техническими сбоями или проблемами с платежеспособностью, от которых CBDC должна быть защищена, рассуждают экономисты BIS, в то же время они могут обеспечить легкость и эффективность платежей.

В зависимости от выбранной структуры CBDC платежная система может быть:

• «Прямой», находясь под управлением центробанка, который без посредников осуществляет распространение цифровых денег, обслуживает розничные платежи и также ведет реестр всех транзакций. В этом варианте центробанк берет на себя дополнительные, не свойственные ему функции, фактически становясь квазикоммерческим банком.
• «Гибридной» или «опосредованной», при которой розничные платежи обслуживают банки-посредники, но реестр транзакций ведет центробанк, который также управляет резервной технической инфраструктурой, позволяющей перезапустить платежную систему в случае сбоя у посредников. В этом варианте распространением CBDC может заниматься как центральный банк (непосредственно на кошельки пользователей, открытые в центробанке), так и банки-посредники (в таком случае кошельки в центробанке открывают только банки).
• «Непрямой», которая полностью управляется посредниками. На данный момент ни один центробанк такой вариант не рассматривает, подчеркивают исследователи BIS.

Вторая характеристика – инфраструктура, которая должна обеспечивать надежность и гибкость платежей и может быть основана на обычной централизованной базе данных или на технологии распределенного реестра (Distributed Ledger Technology, DLT) с ограниченным доступом. Ни один центробанк не экспериментирует с открытой DLT (где не требуется разрешения на доступ к инфраструктуре), которая используется для биткоина и многих других частных криптовалют, отмечается в докладе BIS.

Третья характеристика – доступность CBDC для потребителей: на основе счетов (учетных записей) пользователей или с помощью цифровых токенов. Основное различие между счетами и токенами – в требованиях к идентификации: в системе на основе счетов проверяется клиент, в системе на основе токенов проверяется сам токен – это ближе к свойствам наличных, хотя в случае цифровых валют полная анонимность будет исключена.

Четвертая характеристика – возможность использования CBDC не только на внутреннем рынке, но и в трансграничных платежах. Большая часть центробанков склоняется только ко внутреннему использованию своих CBDC, центробанки монетарных союзов – ЕЦБ, Восточно-Карибский центробанк – допускают трансграничное использование своих цифровых валют.

Большинство центробанков пока окончательно не определились с характеристиками конструкции CBDC. Так, центробанки Дании, Норвегии, Исландии, Багамских островов рассматривают «прямую» модель платежной системы; центробанки Китая, Канады, Швеции, Бразилии, Великобритании, а также ЕЦБ – «гибридную» или «опосредованную». Что касается инфраструктуры, то, например, ЕЦБ, национальные банки Швеции и Бразилии изучают использование DLT, а в Китае и Канаде рассматривают варианты использования и DLT, и централизованной базы данных. Однако эти варианты инфраструктуры рассматриваются в пилотных проектах, и еще неясно, какой будет выбран для более поздних крупномасштабных проектов.

Пока только две страны, Эквадор и Венесуэла, попробовали выпустить цифровые валюты, или, скорее, «квазицифровалюты», и обе неудачно. Эквадор в 2014 г. объявил, что стал первой страной мира, где будет введена цифровая валюта: гражданам предложили открыть кошельки непосредственно в центральном банке. Три года спустя проект был закрыт, поскольку не заинтересовал потребителей: при официальной долларизации центробанк Эквадора фактически выпускал обязательства в долларе США, которые мог не захотеть или не суметь выполнить, и общественность страны, пережившей суверенный дефолт, предпочла держаться подальше, сочтя, что хранить доллары в коммерческих банках надежнее, чем в центробанке. Выпущенная правительством Венесуэлы в 2018 г. el petro обеспечивалась физическим активом, не имеющим устойчивой стоимости, – нефтью, курс цифровалюты устанавливал президент страны, обмен на традиционные деньги осуществлялся по заниженному курсу, из-за чего новую валюту отказывалась принимать розничная торговля, а некоторые эксперты характеризовали ее как «деньги из воздуха».

Хотя в обоих этих случаях выпущенные виды денег имели мало общего с тем, что стоит за понятием CBDC, именно поэтому они могут продемонстрировать, почему подготовка к выпуску CBDC занимает годы, требуя изучения альтернативных моделей, раундов общественных консультаций, международного обмена опытом и многоэтапных экспериментов. Быстрого появления цифровых национальных валют ожидать вряд ли стоит: в опросе BIS в январе 2020 г. только 10% центральных банков не исключили, что готовы выпустить цифровую валюту в течение трех лет, 70% сочли это маловероятным на горизонте шести лет.