Новый курс для ФРС, «великий исход» работников и Илон Маск от нищеты

Чем раньше ФРС перейдет к ужесточению политики – тем выше возможность восстановить стабильность цен, не подрывая посткризисный рост экономики, призывают Федрезерв срочно поменять курс Стивен Чекетти и Кермит Шонхольц, авторы классического учебника по финансам. По их оценкам, текущие факторы роста инфляции как со стороны спроса, так и со стороны предложения сохранятся и в 2022 г., а значит, инфляция останется высокой, на уровне 4% и выше. Это может вызвать рост инфляционных ожиданий. Хотя лишь порядка 30% нынешнего взрослого населения США были в возрасте старше 18 лет в 1982 г., когда инфляция превышала 6% – рекорд, снова достигнутый в октябре 2021 г., – теперь в том, что цены могут расти очень быстро, убедились все, пишут экономисты. Частота запросов по слову «инфляция» в гугле – максимальная за последние 17 лет.

По расчетам Чекетти и Шонхольца, текущая монетарная политика США – самая мягкая за последние 45 лет. Если ждать до 2022 г. в надежде, что инфляция сама по себе снизится до 2% – среднесрочного таргета ФРС, – то политика останется экспансионистской. Вклад монетарного стимула в инфляцию экономисты оценивают в 2 п.п. за последний год. К началу пандемии активы ФРС составляли чуть более $4 трлн, сейчас они $8,6 трлн, и покупки ценных бумаг планируется продолжить в 2022 г.

Такая политика не уравновешивает риски, с которыми сталкивается ФРС. Как сказал бывший министр финансов США Ларри Саммерс, один из уроков «Великой инфляции» 1970-х в том, что если разница между низкой и высокой безработицей – несколько процентов безработных, то разница между низкой и высокой инфляцией – 100% людей, недовольных обесцениванием своих доходов. Самой большой ценой, которую потенциально может потребоваться за это заплатить, станет утрата доверия к центральному банку со стороны как финансового рынка, так и общественности в целом, беспокоятся экономисты. Повышение ставок не должно ждать окончания программы покупки активов, и нормализация политики должна начаться в ближайшее время, если только инфляция вдруг резко не снизится, призывают Чекетти и Шонхольц: «Мы надеемся, что по итогам своего декабрьского заседания комитет ФРС это прояснит».

Что движет «Великой отставкой» – массовым увольнением работников, разбирался блог Всемирного экономического форума (ВЭФ). В США число добровольно уволившихся достигло в августе 4,3 млн, или 2,9% всей рабочей силы, в сентябре – 3%, с мая эти показатели превышают уровни тех же месяцев 2019 и 2020 гг. В Великобритании почти четверть работников планируют уволиться в ближайшие три-шесть месяцев. Экономисты называют это «Великой отставкой» – термин придумал Энтони Клотц из Техасского университета A&M, предупредивший в мае о грядущей волне увольнений. Признаков замедления массового исхода пока не видно, пишет ВЭФ.

Во время изоляции, проводя больше времени с семьей и не тратя его на дорогу в офис, многие люди «прозрели» и переосмыслили, как должна выглядеть нормальная жизнь, и не хотят возвращаться к офисным «с девяти до шести». Так, по данным недавнего опроса работников США и Великобритании, 37% считают, что их баланс работы и личной жизни был наилучшим в наихудший период пандемии, и 42% хотят сохранить возможность гибкого графика. Некоторых, возможно, побудили бросить работу щедрые антикризисные выплаты. Однако за этим «историческим исходом» могут стоять и более глубокие причины, рассуждает ВЭФ: многие люди истощены и выгорели за время пандемии, и удержать их не получается даже высокими зарплатами. По данным Harvard Business Review, чаще всего увольняются люди, находящиеся в середине карьеры – в возрасте 30–45 лет, и чаще всего – из сферы IT и здравоохранения. Женщины и раньше увольнялись чаще, чем мужчины, но в 2021 г. эта тенденция усилилась. По мнению McKinsey, борьба с выгоранием, а также с горем и потерями, которые в пандемию пережили многие люди, теперь становится ключевой задачей работодателей, желающих удержать талантливых сотрудников. Многие компании также принимают частично удаленную занятость как часть новой нормы.

Размер богатства в экономике должен быть связан с размером ее дохода – но, похоже, теперь эта историческая связь разорвана, размышляет Тимоти Тейлор, редактор Journal of Economic Perspectives, о вышедшем на прошлой неделе докладе Глобального института McKinsey о богатстве и продуктивности его использования на данных по 10 крупнейшим экономикам, на чью долю приходится 60% глобального ВВП. В 1970–1990-е гг. совокупное мировое богатство составляло примерно 4,2 ВВП, но за последние два десятилетия росло быстрее и теперь составляет примерно 6,1 ВВП. Это расхождение возникло, когда стали расти цены на активы – сейчас они примерно на 50% выше своего долгосрочного тренда. Можно было бы предположить, что экономики переживали инвестиционный бум и дополнительное богатство – отражение большей производительности, однако большая часть как самого богатства, так и его прироста существует в форме недвижимости: в ней хранится две трети мирового капитала, в том числе почти половина – в жилой недвижимости. Оставшаяся часть приходится на активы, являющиеся двигателем экономического роста, – инфраструктуру, машины и оборудование, нематериальные активы, материальные запасы.

Если рост инвестиций в постпандемическое восстановление и цифровую экономику окажет давление на нынешние чрезвычайно низкие ставки, это может привести к снижению стоимости недвижимости – чистая стоимость богатства может снизиться на треть, если соотношение между ним и доходом (ВВП) вернется к своему среднему уровню, существовавшему до 2000 г. Это может сказаться на платежеспособности многих заемщиков и устойчивости финансовой системы. Непонятно, какова вероятность такого сценария, рассуждает Тейлор, но один из способов смягчить возможный удар – перенаправить часть богатства из сферы недвижимости в активы, которые способны повышать производительность в будущем. По мнению авторов доклада, такое перенаправление богатства становится «экономическим императивом нашего времени», необходимым не только для поддержки экономического роста, но и для защиты самого богатства.

ООН разработала план, как покончить с голодом в мире за счет помощи Илона Маска. В конце октября глава Всемирной продовольственной программы (ВПП) ООН Дэвид Бисли заявил, что $6 млрд помогут 42 млн человек в мире, находящихся на грани выживания, в прямом смысле не умереть с голоду, отметив, что эта сумма – всего лишь 2% состояния Илона Маска, которое на тот момент приближалось к $290 млрд (на 21 ноября, по оценке Bloomberg, составило $311 млрд). В ответ самый богатый человек планеты написал, что если ООН представит план, как именно $6 млрд смогут помочь победить глобальный голод, то он готов продать акции Tesla «прямо сейчас» и предоставить эти средства. На прошлой неделе ВПП ООН опубликовала на своем сайте «Обращение к миллиардерам», содержащее разбивку расходов общим объемом $6,6 млрд для предотвращения голода на планете в 2022 г., а также ссылку на более подробный план с кнопкой для онлайн-пожертвований в одной из трех десятков валют. «Илон Маск, вы просили четкий план и открытые расчеты – вот они», – написал в своем твиттере Бисли. К воскресенью глава Tesla и SpaceX еще ничего ООН в твиттере не ответил, и Бисли снова подбодрил его, выразив уверенность, что спасение жизней 42 млн человек приведет к росту стоимости акций миллиардера на большую сумму, чем та, которой он пожертвует. «Илон Маск, поразите нас всех, просто сделайте это!» – еще раз обратился к миллиардеру глава ВПП ООН.

Согласно данным ООН, голод угрожает людям в 43 странах мира: для более 41,4 млн человек ситуация по шкале продовольственной безопасности классифицируется как чрезвычайная, а для еще почти 0,6 млн человек – как катастрофа. Почти половина из 42 млн голодающих живут в 5 странах (Афганистан, Йемен, Судан, Южный Судан, Мадагаскар). «То, что я видел в каждой из этих стран, – хуже, чем вы только можете себе представить», – пишет Бисли. Из необходимых для помощи $6,6 млрд более половины, $3,5 млрд, требуется на продукты питания и их доставку, еще $2 млрд – на материальные выплаты нуждающимся для покупки еды, $0,7 млрд – на управление распределением помощи и ее масштабирование, $0,4 млрд – на администрирование, координацию логистики, мониторинг ситуации, управление рисками и независимый аудит. Из каждого $1 пожертвований $0,64 идут непосредственно на продукты для голодающих, $0,02 – на комиссии за обслуживание получаемого платежа, $0,06 – на поддержку работы самой ВПП ООН и $0,28 – на привлечение следующего $1, объясняет ВПП ООН на страничке для сбора онлайн-пожертвований. В целом с учетом всех сопутствующих расходов требуемая помощь в расчете на человека составляет $0,43 в день – этого достаточно для одного приема пищи в день, необходимого для выживания, пишет ООН. По ее последним оценкам, сейчас в мире почти 283 млн человек испытывают острую нехватку продовольствия – это более чем в 2 раза больше, чем накануне пандемии в 2019 г.