Остановка прогресса, издержки деглобализации и предотвращение кризиса

Для описания перспектив мировой экономики подходит аналогия вековой давности – первая волна глобализации, когда расширение мировой торговли стало возможно благодаря железным дорогам, пароходам и телеграфным кабелям, была остановлена в 1914 г., сравнивает нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман. Накануне Первой мировой войны житель Лондона мог заказать множество товаров со всего мира и ожидать, что их доставят прямо к его порогу, – этот «выдающийся эпизод экономического прогресса человечества» длился недолго из-за «политики милитаризма и империализма, расового и культурного соперничества», писал в 1919 г. Джон Мейнард Кейнс, который позже научит экономистов пониманию того, что такое экономическая депрессия. Кейнс был прав, рассматривая Первую мировую войну как конец эпохи глобальной экономики, считает Кругман: следующая волна глобализации произошла лишь почти три четверти века спустя, в 1990-х, когда развитие контейнерных перевозок и телекоммуникаций сделало возможным создание глобальных производственных цепочек и усиление торговой интеграции стран мира. А, например, Россия, которая в 1913 г. была крупным экспортером пшеницы, вернула себе этот статус только спустя три поколения, сравнивает Кругман.

Сейчас, скорее всего, мир увидит повторную деглобализацию, считает Кругман. Много говорят об угрозе продовольственного кризиса и попытках Европы положить конец зависимости от российского газа, но есть и менее известные факты – например, что военная спецоперация России повлияет на производство автомобилей во всей Европе, пишет Кругман: во всех современных автомобилях для скрепления кабелей, чья совокупная длина в одной машине достигает нескольких километров, используются жгуты, которые производятся на Украине. Без этой недорогой детали невозможно начать сборку автомобиля.

Хотя курс России на самоизоляцию сам по себе не приведет к резкому сокращению мировой торговли, как это было бы в случае с Китаем, современные события показывают, что страны с авторитарными режимами не могут считаться надежными торговыми партнерами, рассуждает Кругман, – что характерно, российская спецоперация привела к беспрецедентному бегству капитала из Китая. Наверняка, полагает Кругман, сейчас бизнес-лидеры задумываются, ставить ли будущее компании на карту в предположении, что и дальше можно будет закупать необходимое в авторитарных странах, или же пойти на увеличение расходов ради релокации производств в страны с верховенством права, обеспечив бизнесу долгосрочную стабильность. Если отход от глобализации произойдет, то богатые страны окажутся лишь немногим менее богатыми, чем могли бы быть, однако для огромного числа развивающихся стран доступ к мировым рынкам в последние десятилетия был способом выйти из бедности. К сожалению, уроки Первой мировой войны придется усваивать заново, считает Кругман: чтобы сделать мир богаче надолго, нужно сделать его безопаснее.

Судить о будущем глобализации и потенциальных издержках менее интегрированного мира поможет изучение торговых взаимосвязей блоков стран, голосовавших на заседании Генеральной Ассамблеи ООН 2 марта 2022 г., пишут научные сотрудники Федерального резервного банка (ФРБ) Сент-Луиса Джейсон Данн и Фернандо Лейбовичи. 2 марта на экстренном заседании Генассамблеи ООН резолюцию с требованием к России немедленно вывести свои вооруженные силы с территории Украины поддержала 141 страна, 35 воздержались (включая Китай и Индию) и 5 стран (Беларусь, Северная Корея, Сирия, Эритрея и сама Россия) проголосовали против. Такое разделение земного шара на блоки может отражать не только взгляды стран на российско-украинский конфликт, но и принципиальные расхождения по широкому кругу вопросов, полагают эксперты ФРБ Сент-Луиса, и эти различия могут стать разделительными линиями будущей мировой экономики. Международные торговые взаимосвязи между блоками голосовавших стран могут служить ориентиром того, насколько дорогостоящей будет эта дезинтеграция: чем теснее эти связи – тем выше цена дезинтеграции и ниже стимулы реорганизации мировой торговли, и наоборот.

Все страны эксперты разделили на несколько групп (осудившие Россию; поддержавшие или воздержавшиеся, без учета Китая и Индии; отдельно Китай и Индия; отдельно Россия) и изучили потоки импорта и экспорта между всеми группами. Оказалось, что внутриблоковые торговые связи теснее в группе стран, осудивших Россию: так, почти 77% всех товаров, импортируемых осудившими странами, поступает к ним также из осудивших стран, и почти 84% экспорта всех товаров этого блока стран также приходится на страны этого блока – а на остальной мир, соответственно, лишь чуть более 23% импорта и чуть более 16% экспорта. Страны, поддержавшие Россию или воздержавшиеся, намного более зависимы от «внеблоковой» торговли: они, напротив, продают большую часть своего экспорта (почти 70%) и получают большую часть своего импорта (более 60%) из стран, осудивших Россию; у Китая и Индии эти доли еще выше – более 80%. Сама Россия 70% экспорта направляет в осудившие ее страны и получает от них 63,3% импорта.

Данные показывают, что блок стран, осудивших Россию, намного более интегрирован, чем страны, воздержавшиеся или поддержавшие Россию, – эти страны, напротив, имеют доминирующую долю торговли не друг с другом, а с остальным миром. Это предполагает, что потенциальные издержки деглобализации в соответствии с реакцией стран на российско-украинский конфликт будут очень асимметричны и в значительно большей степени коснутся не осудивших Россию стран – и этот факт может препятствовать деглобализации, рассуждают эксперты. Однако полученные данные ничего не говорят о взаимозаменяемости товаров, уточняют авторы: какие-то товары могут производиться обоими блоками, что позволит перераспределить торговые потоки, но какие-то товары могут производиться только в одном из блоков, и ограничение доступа к ним может оказаться критическим, даже если такие товары занимают небольшую долю в общем товарообороте.

Три способа справиться с глобальным продовольственным кризисом предлагают эксперты Международного исследовательского института продовольственной политики (IFPRI). Нынешний кризис – уже третий за последние 15 лет: «Опасения, что [продовольственная] система трещит по швам, были еще в 2007 г.», – пишут эксперты IFPRI. В то время наблюдался резкий рост цен на продовольствие, дополненный ростом цен на топливо и взрывным ростом спроса на биотопливо наряду с высокими транспортными расходами и погодными неурядицами: нынешние ценовые рекорды сравнивают с рекордами 2007–2008 гг. В 2011–2012 гг. цены на продовольствие снова подскочили. Отличие этих двух предыдущих кризисов в том, что они были относительно недолгими, и цены впоследствии снизились из-за роста предложения. В том, что нынешний продовольственный кризис будет недолгим, эксперты сомневаются: затянувшийся военный конфликт на Украине и растущая изоляция российской экономики могут годами поддерживать рост цен на продовольствие, топливо и удобрения. На Россию и Украину приходится 30% глобального экспорта зерна, Россия обеспечивает 13% мировых поставок удобрений, а Украина – почти половину глобального предложения подсолнечного масла.

Индекс цен на зерновые еще в 2021 г. достиг пиков 2008 г., а после начала российской военной операции резко вырос. В целом с 2019 г. по март 2022 г. цены на зерновые выросли на 48%, на топливо – на 86%, удобрения подорожали на 35%. Особенность текущей ситуации еще и в том, что многие страны, прежде всего наиболее уязвимые, не восстановились после пандемии COVID-19, существенно ограничившей их финансовые возможности. Чтобы смягчить наихудшие последствия этого кризиса, эксперты IFPRI предлагают три меры: 1) крупным производителям зерна – сделать все возможное для увеличения поставок и избегать введения ограничений на экспорт продовольствия; 2) нефтедобывающим странам – многие из которых нетто-импортеры продовольствия – увеличить предложение нефти для снижения расходов на топливо и доставку; 3) правительствам, несмотря на тяжелые финансовые обстоятельства, – «залезть в свои кошельки», а международным организациям и даже частному сектору – помочь правительствам усилить социальную защиту нуждающихся через финансовую и продовольственную помощь. «Другой альтернативы для предотвращения гуманитарной катастрофы, которая сильно ударит по развивающимся странам в этом году и, возможно, в ближайшие годы, просто не существует», – резюмируют эксперты IFPRI.