Возвращение Кругмана, индийская Кремниевая долина и мировой триумф капитализма

Чтобы получать выгоды от международной торговли, странам необязательно специализироваться в том, чего нет у соседей: главный экономист Всемирного банка Пинелопи Голдберг в блоге организации призывает вспомнить знаменитую работу Пола Кругмана, которая принесла ему Нобелевскую премию. До Кругмана мейнстримом была теория сравнительного преимущества, согласно которой странам выгодно торговать между собой теми товарами, которые их экономика позволяет производить дешевле, чем другим. Например, развитая страна, богатая капиталом и высококвалифицированной рабочей силой, экспортирует капиталоемкую промышленную продукцию, а импортирует товары, для производства которых требуется много дешевого труда, являющегося сравнительным преимуществом развивающейся страны. Кругман обратил внимание, что во второй половине XX в. значительная часть торговли стала приходиться на похожие между собой товары и страны: например, Франция и Германия поставляют друг другу автомобили. Многие товары и услуги дешевле в производстве, если производятся в больших количествах: экономия за счет масштаба ведет к снижению цен, а торговля аналогичными товарами – к увеличению ассортимента. Однако новая теория торговли Кругмана, опубликованная в 1978 г., быстро была забыта. В 1980–1990-х гг. произошла массовая либерализация торговли в развивающихся странах и их интеграция в мировой рынок, и основная часть торговли велась разнородными товарами между разнородными странами, в соответствии со «старой» теорией. Однако сейчас, в условиях роста торговой напряженности и сомнений по поводу будущего открытой глобальной торговли, настало время для возвращения теории Кругмана, считает Голдберг: странам не нужно быть разнородными, чтобы извлечь выгоду из торговли друг с другом. Региональная интеграция – аргумент в пользу торговли, основанной на эффекте масштаба и потребительском разнообразии.

Индия готова стать второй Кремниевой долиной: Всемирный экономический форум, под эгидой которого в эти дни проходит Индийский экономический саммит, публикует пост главы индийского филиала Baker McKenzie Ашока Лалвани о технологическом прорыве Индии. Долгое время благосостояние страны, урбанизация и рабочие места обеспечивались аутсорсинговой индустрией, однако дальнейшее развитие в этом направлении сомнительно из-за роста конкуренции и усиления глобального протекционизма. Но в снижении доходов от аутсорсинга есть и возможности: Индия может разрушить стереотип, что ее рабочая сила – только источник решения вопросов техподдержки. Всего за пять лет Индия прошла путь от практически полного отсутствия интернет-связи до второй в мире страны, после Китая, по числу интернет-пользователей; индийская экосистема стартапов – третья по размерам в мире, в стране уже 26 технологических компаний-«единорогов». В стране есть все условия для роста предпринимательства, поддерживаемые демографией: 65% населения – моложе 35 лет, молодежь активно переезжает в города, получает образование и превращается в обеспеченный средний класс с повышенным интересом к цифровым технологиям. В качестве одной из ярких иллюстраций технологического прогресса в Индии ВЭФ также рассказывает о правительственной программе уточнения географических карт при помощи дронов, которые фиксируют поверхность земли на картах с точностью в 10 см. 300 дронов облетят всю страну, а искусственный интеллект, комбинируя их снимки с информацией из других источников, создаст новые карты, уточнит границы земельных участков и изучит труднодоступные районы. Если Индия продолжит развивать города и поддерживать дух предпринимательства и инвестиции в технологии, она может стать превосходным претендентом на статус глобального технологического центра.

Государство как основной драйвер социально-экономического развития, большая бюрократия, расширение силовых служб, перераспределение нефтяной ренты через субсидии – это основные положения арабской экономической модели: Тимоти Тейлор, управляющий редактор Journal of Economic Perspectives и автор одного из старейших экономических блогов – Conversable Economist, приводит наиболее яркие отрывки из исследования Программы развития ООН, посвященного арабским экономикам. Такая модель развития позволила арабским странам добиться определенных успехов: например, увеличить ожидаемую продолжительность жизни до уровня выше среднемирового (76 лет против 73 в среднем). Проблема в том, что развитие не было инклюзивным – то есть не все граждане этих стран одинаково выиграли от экономического роста. В неподотчетных обществу институтах высочайший уровень коррупции, в обществе низкий уровень доверия и значительное неравенство возможностей. Аналогичные проблемы характерны для многих стран, богатых ресурсами, напоминает Тейлор, и решение – не просто в улучшении перераспределения ренты через субсидии: в экономике с большим государственным сектором необходимы еще и многочисленные успешные компании, которые создают рабочие места и налоговые поступления.

Криптовалюты центробанков могут оказаться плохой идеей, предупреждает соавтор блога Marginal Revolution Тайлер Коуэн в колонке для Bloomberg. Если центральные банки начнут эмитировать собственные цифровые валюты и при этом напрямую работать с заемщиками, то тем самым с рынка могут быть вытеснены банки и другие финансовые институты. Причем центробанки неизбежно будут придерживаться консервативной стратегии, а это ограничит доступ малого и среднего бизнеса к новому финансовому ресурсу. Но еще более серьезной проблемой может стать усиление регулирования: центробанкам быстро захочется усилить надзор за нефинансовыми институтами, если они станут их заемщиками, и приблизить его к банковскому, а это может стать препятствием в развитии нефинансового сектора. «Не все инновации одинаково полезны», – заключает Коуэн.

То, что кажется кризисом капитализма, – на самом деле его триумф, аргументирует один из ведущих в мире исследователей неравенства Бранко Миланович в своей новой книге Capitalism, Alone. Последствия кризиса 2008 г., исторически высокое неравенство, возмущение безнаказанностью монополистов – все это пытаются представить как якобы основание для обращения к доктринам социализма. На самом деле со времени краха коммунизма впервые в истории капитализм является единственной экономической системой в мире. Сейчас он разделен на две конкурирующие модели: либеральный меритократический капитализм, как, например, в США, и авторитарный политический капитализм, наиболее показательный пример которого – Китай. Обе модели уязвимы: обе не исключают неравенства, социальных волнений, олигархического правления, что и заставляет сомневаться в эффективности капитализма. Однако капитализм победил, потому что работает: он обеспечивает больший объем производства и больший рост благосостояния. В интервью для блога ProMarket, который ведет Школа бизнеса им. Бута при Чикагском университете, Миланович опровергает популярный миф о глубоком кризисе капиталистической системы, объясняет особенности китайского капитализма и предупреждает, что реалистичной альтернативы капитализму в обозримом будущем не предвидится.