«Очищающий» и «загрязняющий» эффект рецессий

Экономисты долгое время исследуют, как спады и подъемы экономики влияют на перераспределение ресурсов, включая человеческий капитал. С одной стороны, кризисы помогают экономике, избавляя ее от компаний с низкой производительностью и оказывая таким образом «очищающий» эффект – то, что знаменитый экономист Йозеф Шумпетер назвал «созидательным разрушением», высвобождающим ресурсы для их более продуктивного использования. Процесс созидательного разрушения, во время которого инновационное производство заменяет собой устаревшее, Шумпетер считал главной движущей силой рыночной экономики.

С другой стороны, рецессии, наоборот, замедляют перераспределение ресурсов. Во время кризисов работодатели сокращают наем, переход работников на более производительные рабочие места замедляется и они «застревают» на посредственных рабочих местах, в результате общая производительность экономики падает. Так, экономист Федерального резервного банка Чикаго Гади Барлеви обнаружил, что во время трех рецессий между 1970 и 1983 гг. негативное влияние на производительность из-за торможения реаллокации работников превышало позитивный эффект «созидательного разрушения», что противоречит шумпетерианскому представлению об очищающей силе кризисов и говорит о том, что кризисы могут иметь и «загрязняющий» эффект.

Во время кризисов проявляются оба эффекта – и очищающий, и загрязняющий, однако они разнесены во времени, проанализировали Джон Халтивангер из Мэрилендского университета и его соавторы в новом исследовании данные по США за период с 1998 по 2015 г. Шумпетерианское созидательное разрушение на рынке труда доминирует на ранней стадии кризиса, а вот «загрязняющий» эффект кризиса продолжает действовать даже после спада в период восстановления экономики.

Процикличность найма

Компании нанимают работников двумя основными способами: переманивая их у других фирм или же нанимая тех, кто находится без работы. И в том и в другом случае происходит перемещение рабочей силы: в первом варианте – между рабочими местами, во втором – из незанятости в занятость.

Первый способ найма предпочитают более продуктивные компании, переманивая работников у менее продуктивных фирм, показало исследование Халтивангера и соавторов: таким образом, перемещение работников между рабочими местами ведет к росту производительности. В свою очередь, менее производительные фирмы фактически теряют работников из-за их перехода к другим работодателям, и поэтому основной ресурс таких фирм – безработные.

В 1998–2015 гг. занятость высокопроизводительных компаний США росла в среднем на 0,33% в квартал, 0,27 п.п. из которых приходилось на переход от одного работодателя к другому – другими словами, порядка 80% роста занятости высокопродуктивных фирм происходило за счет перемещения работников из менее продуктивных компаний. Менее продуктивные компании ежеквартально теряли из-за этого 0,34% своих сотрудников, но с учетом найма безработных для замещения тех, кто перешел в другие фирмы, занятость низкопроизводительных компаний также росла в среднем на 0,14% в квартал.

По расчетам авторов, перемещение работников из низко- в высокопродуктивные компании обеспечивало порядка трети роста производительности всех фирм в целом. Напротив, наем в низкопродуктивные фирмы вносил отрицательный вклад в совокупную производительность.

Скорость перемещения работников имеет ярко выраженную зависимость от бизнес-цикла: очевидно, что в периоды роста экономики спрос на рабочую силу также растет, тогда как в периоды спада – снижается. Однако проциклический характер перемещения работников означает вероятность «загрязняющего» эффекта кризиса.

Он проявляется в том, что продуктивные фирмы с началом рецессий резко сокращают свою «хедхантинговую активность», и перемещение работников на более производительные рабочие места замедляется, соответственно, замедляя и рост производительности. Масштабы снижения занятости у менее продуктивных фирм больше – как за счет большего увольнения работников, так и за счет более сильного сокращения найма безработных. Тем самым работники активно «вымываются» из менее производительных сфер: это «очищающий» эффект кризиса.

Пик действия «очищающего» эффекта приходится на раннюю стадию экономического спада, когда с рынка уходят слабейшие. «Загрязняющий» эффект доминирует на более поздней стадии рецессии, однако его влияние продолжается и позже, в том числе на стадии восстановления экономики, когда уровень безработицы все еще остается выше тренда, хотя и начинает снижаться. Эти результаты показывают, что медленное восстановление рынка труда с сопутствующим медленным восстановлением потока перемещений между работодателями оказывает разрушительное воздействие на производительность, заключают авторы.

К аналогичному выводу на данных канадского рынка труда за 1978–2016 гг. пришли Элис и Эми Накамура с соавторами в исследовании 2020 г. По их оценкам, порядка 60% всех перемещений на рынке труда Канады приходится на переход работников от одного работодателя к другому, остальное почти поровну делится между переходами из безработицы к занятости и из занятости в безработицу. Доминирующая роль перемещений с одного рабочего места на другое в сочетании с их процикличностью позволяет предположить, что рецессия оказывает «загрязняющий» эффект на рынок труда: во время спада сокращение перераспределения рабочей силы на более продуктивные рабочие места ведет к снижению их качества, то есть к «застреванию» работников на местах, на которых они менее продуктивны, вместо перехода на работу, где их производительность могла бы быть выше.