«Глас народа»: сколько стоит стабильность

Представьте себе мир, в котором нет ни экономических бумов, ни спадов: никаких рецессий, всплесков безработицы, скачков инфляции, финансовых кризисов – только стабильный экономический рост. Для многих людей такой мир, пожалуй, выглядел бы идеально. Но чем они были бы готовы пожертвовать, чтобы идеал стал реальностью, – таким вопросом задалась группа экономистов из Европейского ЦБ, корейского Университета Ëнсе и нескольких американских университетов – Чикагского, Нью-Йоркского, Калифорнийского университета в Беркли и Техасского университета в Остине. В своем исследовании экономисты оценили, насколько дорого обходится потребителям волатильность бизнес-циклов и инфляция, по мнению самих потребителей.

Вопрос не праздный: измерением издержек бизнес-циклов (бумов и спадов), издержек роста инфляции, макроэкономической волатильности и неопределенности экономисты занимаются давно, и это измерение важно для оценки выгод, которые получают потребители от минимизации подобных явлений. Когда кризисы происходят, борьба с ними и смягчение их последствий становятся главным направлением экономической политики стран.

Однако, хотя кризисы наносят урон благосостоянию, считается, что они вызывают беспокойство людей только тогда, когда происходят. А в целом люди не особо беспокоятся о макроэкономической волатильности как таковой, поскольку склонны сглаживать свое потребление – то есть экономить в плохие времена, а в хорошие тратить больше, тем самым компенсируя недопотребление плохих периодов.

Сами потребители были бы готовы пожертвовать ради стабилизации бизнес-циклов разве что сотые доли своего пожизненного потребления, утверждал нобелевский лауреат, один из самых влиятельных экономистов ХХ века Роберт Лукас в своей работе «Макроэкономические приоритеты». В ней он показал, что долгосрочный экономический рост служит более важным фактором повышения благосостояния, чем стабилизация краткосрочных экономических колебаний. Если сосредоточиться на устранении этих колебаний, то выгоды для благосостояния будут намного меньше, чем повышение долгосрочных темпов экономического роста хотя бы на 0,1%, которое создает кумулятивный эффект. Поэтому, хотя рецессия или временный рост безработицы и вызывают у людей беспокойство, они оказывают относительно небольшое влияние на благосостояние в долгосрочной перспективе. И поэтому, считал Лукас, экономическая политика должна быть сосредоточена не на стабилизации, а на долгосрочных целях, таких как повышение производительности, инновации и инвестиции в человеческий капитал.

Традиционные макроэкономические модели исходят именно из этого, то есть из приоритета долгосрочного экономического роста, а не стабилизации краткосрочных колебаний.

Однако авторы нового исследования о стоимости бизнес-циклов решили пойти нестандартным путем и вместо теоретических расчетов о цене экономической волатильности спросить об этом самих людей – о том, сколько люди были бы готовы заплатить за отсутствие такой волатильности (см. врез ниже). Исследователи провели опросы потребителей в 13 развитых странах (всего более 36000 человек): США, Южной Корее и крупнейших странах еврозоны – Германии, Франции, Испании, Италии, Нидерландах, Австрии, Бельгии, Финляндии, Греции, Ирландии и Португалии.

Оказалось, что люди готовы отказаться от 5–6% своего потребления за всю жизнь, чтобы избежать экономических спадов, и также готовы пожертвовать 5% своего пожизненного потребления, чтобы достичь инфляции желаемого уровня. Это намного больше тех нескольких сотых процента, которые предполагаются традиционной экономической теорией. Другими словами – хотя считается, что стабилизация бизнес-циклов не оказывает значимого влияния на долгосрочное благосостояние людей, получается, что сами люди думают иначе.

Плата за стабилизацию экономики

Респондентам предлагалось представить, что они могут повлиять на макроэкономические условия, пожертвовав частью своего потребления или приняв другие издержки (например, увеличение безработицы). Готовность платить измерялась в процентах от потребления, что позволяло сравнивать ответы респондентов из разных стран. Также респонденты отвечали на вопросы о собственном восприятии экономической неопределенности и о ее влиянии на их потребление (например, как изменятся их расходы в следующие 12 месяцев, что требовало сначала предположить, как изменится экономическая ситуация).

В среднем домохозяйства готовы отказаться от 5,7% своего потребления, чтобы устранить макроэкономическую волатильность. Готовность платить выше в странах с большей исторической волатильностью: например, в Южной Корее и Греции респонденты готовы заплатить за стабилизацию 7,8% и 5,9% потребления соответственно, что почти в полтора-два раза больше, чем в Нидерландах и Германии – соответственно 3,4% и 4,2%.

Люди, чьи расходы и доходы более чувствительны к изменениям в состоянии экономики, например из-за типа рабочего места или структуры активов, сильнее ощущают последствия спадов. Можно ожидать, что такие люди будут готовы на более высокие жертвы, чтобы избежать нестабильности, предположили авторы. И это оказалось действительно так.

Например, США являются одной из стран, в которых доходы людей наиболее чувствительны к бизнес-циклам (торможение экономики или рецессия, как правило, всегда сопровождаются потерей рабочих мест). И готовность потребителей США платить за достижение экономической стабильности оказалась одной из самых высоких среди стран выборки – 6,1% потребления. То же самое проявилось на индивидуальном уровне: размер платы, на которую готовы пойти люди, повышается с ростом ожидаемой ими неопределенности развития экономической ситуации и потенциальных личных потерь.

Плата за стабилизацию инфляции

Еще один блок вопросов был связан с инфляцией – сколько люди готовы заплатить за то, чтобы инфляция была на идеальном для них уровне.

Прежде всего, оказалось, что идеальный уровень инфляции в восприятии людей – это темпы снижения цен, а не темпы роста. В среднем по всей выборке респонденты хотели бы дефляции в 2%. Вероятно, желание снизить цены вызвано постпандемическим скачком инфляции – люди хотят, чтобы цены вернулись к уровню «до пандемии», полагают авторы. Эта гипотеза подтверждается тем, что респонденты, живущие в странах, где цены выросли относительно больше в последние годы, как правило, хотели увидеть большее снижение цен, чем те, кто жил в странах с более умеренной инфляцией.

За достижение желаемой инфляции люди готовы пожертвовать фактически столько же, сколько за стабилизацию экономики: в среднем 5% своего пожизненного потребления. Это очень много, подчеркивают авторы, предлагая в качестве объяснения три возможные причины:

1. Желание «вернуть все как было» – то есть более низкий уровень цен. Чем ниже в стране историческая инфляция, тем меньше люди готовы платить за ее стабилизацию, поскольку считают, что необходимо меньшее снижение, – и наоборот.
2. Люди связывают более высокую инфляцию с более нестабильной и неопределенной инфляцией, а неопределенность сама по себе воспринимается как дорогостоящая.
3. Более высокую инфляцию люди ассоциируют с плохими экономическими временами. Поэтому снижение инфляции также служит снижению волатильности бизнес-цикла, и наоборот: респонденты, которые сообщают о готовности больше платить за устранение экономических колебаний, одновременно готовы больше платить и за снижение инфляции.

Между инфляцией и экономической активностью существует взаимосвязь, хотя на долгосрочных горизонтах она нелинейна: но в целом считается, что более высокая инфляция соответствует более высокой занятости и более высоким темпам экономического роста, а снижение инфляции – соответственно, более высокой безработице и более низкому экономическому росту. Поэтому, в частности, центральные банки, проводя политику дезинфляции, выверяют силу влияния своих мер на экономическую активность, чтобы снижение инфляции не привело к рецессии. Другими словами, выбор между снижением инфляции и поддержкой экономического роста зачастую требует компромиссов. Если же инфляция вышла из-под контроля, то борьба с ней может потребовать жертв в виде роста безработицы и экономического спада – как было, например, в 1980-е гг. в США, когда надежно обуздать инфляцию оказалось возможно только крайне болезненными для экономики мерами.

Авторы исследования выяснили, к каким жертвам в виде роста безработицы и торможения экономики готовы сами люди, чтобы добиться идеальной для них инфляции. На основании ответов респондентов они рассчитали «жертвенный коэффициент» (sacrifice ratio), показывающий масштаб таких жертв.

В среднем этот коэффициент составил 0,5: это означает, что люди готовы принять рост безработицы на 0,5 процентного пункта или снижение роста экономики на 0,5 п.п. для снижения инфляции на 1 п.п. При этом в странах с более нестабильной экономикой и инфляцией коэффициент ниже. Например, в Греции «жертвенный коэффициент» для безработицы составил всего 0,2, то есть люди готовы принять лишь небольшое увеличение безработицы для снижения инфляции, что может быть связано с исторически более высокой безработицей в стране. А в Нидерландах тот же коэффициент составил 0,7, то есть голландцы готовы принять больше издержек, чем жители других стран, для стабилизации инфляции.

Эти коэффициенты намного ниже величин, которые основываются на макроэкономических данных и составляют около 2 (например, тут и тут), отмечают авторы. То есть реальные экономические издержки снижения инфляции значительно выше, чем представляют или готовы принять люди.

Полученные «жертвенные коэффициенты» отражают восприятие людей, а не реальные экономические издержки. Это восприятие может быть искажено из-за недостатка информации о взаимовлиянии инфляции и бизнес-циклов: респонденты, которым была предоставлена более подробная информация, были готовы «жертвовать» больше. Другое возможное объяснение – альтруистические мотивы: люди менее склонны к мерам, которые могут негативно повлиять на других (например, увеличение безработицы). Это объясняет, почему «жертвенный коэффициент» для безработицы и роста ВВП ниже, чем для личного потребления.

Практические выводы

Люди воспринимают колебания деловых циклов и инфляцию как очень дорогостоящие. Масштабы их готовности платить за стабилизацию экономики на несколько порядков выше, чем предполагает теория, и, напротив, гораздо ближе к выводам исследований, подчеркивающим относительно большие издержки бизнес-циклов и инфляции (1, 2).

«Экономическая стабильность – это не просто абстрактное понятие, это то, что влияет на реальную жизнь. Будь то стабильность занятости, стабильность цен или финансовая стабильность – люди готовы платить удивительные суммы, чтобы избежать неопределенности. Для политиков это послание, к которому стоит прислушаться», – подводят итог авторы.

Можно возразить, что результаты, полученные в ходе опросов, чисто гипотетические и мало что говорят о том, действительно ли кто-то пожертвует потреблением такой величины ради устранения колебаний бизнес-циклов или инфляции, размышляют авторы: «Но следует опасаться быть слишком пренебрежительным».

Во-первых, большая часть вариации в ответах как по странам, так и по отдельным лицам соответствует тому, что и раньше предполагалось в академической литературе: например, что домохозяйства, сталкивающиеся с большей экономической неопределенностью, готовы платить больше за ее устранение. Если производные в опросе верны, то и полученные уровни оценок также могут быть верными. Во-вторых, результаты согласуются с очень большим количеством исследований, документирующих, насколько людям не нравится инфляция, хотя результаты опросов также свидетельствуют о том, что люди надеются заплатить меньшую цену за ее снижение по сравнению с фактическими затратами на это.

Наконец, даже если люди и ошибаются в своих представлениях о собственной готовности платить за стабилизацию, сами эти представления – независимо от того, правильные они или неправильные, – имеют значение для принятия людьми решений, в том числе для одобрения той или иной политики и доверия к проводящим ее институтам.

Информирование общественности о реальных издержках и выгодах макроэкономической политики, о мерах, принимаемых для снижения экономической волатильности и инфляции, повысит доверие к экономической политике. Напротив, если игнорировать восприятие людей и обещать быстрые решения (например, снижение инфляции без экономических издержек), это открывает путь к популизму, который в итоге нанесет вред благополучию людей.