Год потрясений: мировая экономика 2022 г. в пяти графиках

Беспрецедентные санкции и перестройка сбытовых цепочек из-за военного конфликта, максимальные с начала века цены на сырьевые товары, самая высокая с середины 1990-х инфляция и, как следствие, самая жесткая за последние два десятилетия монетарная политика при риске новой глобальной рецессии всего через два года после предыдущей: таков был для мировой экономики 2022 год.

Ожидалось, что 2022-й будет посткризисным годом полного восстановления после всех пандемических потрясений, а он оказался «пермакризисным». Слово «пермакризис» – постоянный (permanent) кризис, – стало словом 2022 года: по версии британского Collins Dictionary, оно емко, но исчерпывающе описывает, каково это – переходить из одного кризиса в другой, «не переводя дыхания».

«Эконс» подготовил пять графиков, которые иллюстрируют экономические потрясения 2022 г.

На фоне сбоев в глобальных производственно-торговых цепочках число ограничивающих глобальную торговлю мер, принятых странами в 2022 г., стало рекордным, согласно данным Global Trade Alert (максимальным было и количество мер по либерализации торговли – но вдвое меньшим, чем число ограничительных). Количество ограничений превысило уровень пандемического 2020 г., когда экономики массово закрывались из-за локдаунов и ограничивали торговлю, чтобы обезопасить свои внутренние рынки. Страх перед нарушением цепочек поставок побудил правительства принимать меры по обеспечению доступа к критически важным материалам, пишет Global Trade Alert, а на фоне геополитического кризиса в торговую политику вошло понятие френдшоринга – перемещения цепочек поставок в страны, где риск их дестабилизации из-за политических причин низок.

2022-й стал также годом беспрецедентных экономических санкций, принятых в отношении России в ответ на начатую ею специальную военную операцию в Украине. За год глубоко интегрированная в мировую экономику Россия стала страной, в отношении которой действуют 12902 санкции – из которых 10207 были приняты в 2022 г., подсчитала Statista: это больше, чем принято за все время в отношении Ирана, Сирии, Северной Кореи и Беларуси, вместе взятых.

Инфляция – снова глобальная проблема, чего не случалось четыре десятка лет. Разгон инфляции, разрушающей благосостояние людей, и риск разъякоривания инфляционных ожиданий, которое может привести к самоподдерживающейся инфляционной спирали, стали главной «головной болью» центральных банков в 2022 г.

Инфляция ускорилась еще в прошлом году из-за целой серии нестандартных постпандемических шоков, но мировые центробанки медлили с повышением ставок из опасений подорвать начавшееся восстановление экономики и полагая шоки временными. В 2022 г. среднегодовая глобальная инфляция составит, по прогнозу МВФ, 8,8% (на конец года – 9,1%), это максимум с 1996 г. В 2023 г. она может замедлиться до 6,5% (на конец года – до 5,1%) и до 4,1% в 2024-м, что все еще будет выше среднего за 2000–2021 гг. значения в 3,9%.

Частью «пермакризиса» 2022 г. стал энергокризис, начавшийся в 2021 г. и усилившийся из-за военного конфликта в Украине. В 2021 г. более 60% российского экспорта газа приходилось на Европу; в свою очередь, в импорте Европой газа 40% приходилось на российские поставки. В марте 2022 г. ЕС пообещал сократить импорт газа из России на две трети до конца года; тогда же биржевые котировки газа взлетели до $2400 за 1000 куб. м против средней цены за февраль 2022 г. на бирже ICE в $935 за 1000 куб. м, а в августе цена газа превысила $3000. Это внесло ощутимый вклад в инфляцию в европейских странах, впервые за десятки лет ставшую двузначной.

В I квартале доля российского природного газа в европейском импорте, по данным Евростата, составила 31%, во II квартале сократилась до 23%, а в III – до 15% за счет поставок из Норвегии и Алжира, также Европа вдвое нарастила импорт СПГ из Катара, США и Нигерии. В сентябре, когда на российском газопроводе «Северный поток» произошла авария, доля российского трубопроводного газа в европейском импорте падала до 9%.

Замещение выпадающих объемов за счет новых продавцов, а также высокий уровень заполнения европейских газовых хранилищ и сокращение спроса на газ из-за мер экономии и замедления экономики привели к снижению цен на газ: в декабре цены на газ в Европе упали ниже февральского уровня и на 23 декабря были на 76% ниже августовского пика.

То же происходит и с ценами на нефть, импорт которой из России по морю попал в декабре под эмбарго ЕС и для которой Европа и страны G7 ввели потолок цен в $60 за баррель. Россия вынуждена продавать Urals со скидками, а Индия, ставшая крупнейшим покупателем, приобретает российскую нефть по цене значительно ниже ценового потолка. Тем временем цена нефти Brent, до августа державшаяся выше $100 за баррель, опустилась в декабре до $75. Тем не менее сокращение российских поставок означает снижение глобального предложения энергоресурсов, а это может поддерживать цены на них и влиять на инфляцию.

Продолжающееся ускорение инфляции заставило мировые центробанки начать в 2022 г. агрессивное повышение процентных ставок. Монетарная политика стран синхронизировалась: за исключением 2020 г., когда большинство стран смягчали денежную политику, вплоть до 2022 г. монетарные решения в развитых и развивающихся экономиках нередко различались и во времени, и по направленности. Теперь действия большинства центробанков – в одном направлении, как и в год пандемии, – но только в сторону ужесточения.

С одной стороны, подобная синхронизация увеличивает шансы на победу над инфляцией. С другой – усиливает риски глобальной рецессии.

Прогнозы экономического роста в течение 2022 г. последовательно ухудшались. По итогам 2021 г., после пандемического коллапса, мировая экономика выросла на 6%, что стало абсолютным рекордом как минимум с 1980 г., с которого МВФ публикует статистику. Осенью прошлого года МВФ ожидал, что в 2022 г. мировая экономика вырастет еще на 4,9% – что стало бы вторым по величине рекордом за последние более десятка лет, с 2010 г., когда мир восстанавливался после глобального финансового кризиса. За год по октябрь 2022 г. прогноз мирового роста на текущий год снизился на треть, а на 2023 г. – на четверть, до 2,7%, что будет самым слабым темпом за последние 20 лет, если исключить годы рецессий (2009 и 2020 гг.). Прогноз Всемирного банка на 2023 г. еще пессимистичнее: 2,3%.

Однако и эти скромные ожидания – в зоне риска. Во-первых, теперь даже небольшой негативный шок в экономике может отбросить ее в рецессию, пишут экономисты Всемирного банка. А во-вторых, глобальное замедление отражает существенное снижение темпов роста в крупнейших экономиках мира – США и Китае. Оно может обернуться острым финансовым стрессом для развивающихся экономик, их более сильным замедлением и, как следствие, еще более существенным торможением глобальной экономики.