На то, как ведет себя инфляция в результате кризисов, влияют демографические факторы: в странах с большой долей пожилого населения рост неопределенности и сжатие совокупного спроса инфляцию не замедляют, а ускоряют.
  |   Эконс

Рост неопределенности ведет к сокращению занятости и потребления домохозяйств: из-за предосторожности они пересматривают свое потребительское поведение – меньше тратят, больше сберегают. Снижение спроса приводит к сокращению занятости и увеличению безработицы и ее продолжительности. Тем самым ожидания домохозяйств становятся одним из важнейших каналов воздействия неопределенности на экономику и ее основные макропараметры.

В апреле годовая инфляция в еврозоне и в США упала до минимумов последних лет – 0,3% (с мартовских 0,7% и 1,5% соответственно) при ориентире ЕЦБ и ФРС США в 2%, подтвердив опасения по поводу того, что даже масштабных стимулов может не хватить для недопущения дефляции.

Однако в европейских странах нынешний шок неопределенности, вызванный коронавирусом и противоэпидемическими мерами, может действовать не так, как происходит при «традиционном» сжатии спроса, ведущем к сокращению занятости и последующему замедлению темпа роста цен, считает экономист Банка Финляндии Джене Амбросио.

Его исследование показало, что на изменение потребления в ответ на шок неопределенности влияет демографическая структура страны – молодые поколения и пожилые когорты реагируют по-разному. В условиях неопределенности молодые, не имеющие устоявшихся потребительских привычек, быстро заменяют товары на более дешевые аналоги, в то время как пожилые демонстрируют потребительское постоянство (deep habits), объясняет он.

Привычки к отдельным товарам делают спрос на них (но не совокупное потребление в экономике в целом) менее эластичным к изменению цен. В странах со сравнительно высокой долей пожилого населения это поддерживает реакцию фирм на шок неопределенности: в его начале компании склонны повышать цены – поскольку более низкая, в сравнении с оптимальной в будущем, цена обходится дороже, чем более высокая. С одной стороны, при цене ниже оптимальной компания может нарастить продажи, но с другой – сокращение продаж из-за того, что цена оказалась выше оптимальной, частично компенсируется увеличением маржи. Таким образом, в силу приверженности потребителей своим привычкам шок неопределенности может быть проинфляционным, а его влияние на безработицу – отложенным.

Привычки потребления

В своем исследовании Амбросио сопоставил демографические данные Всемирного банка и данные опросов потребителей Европейской комиссии за 2002–2018 гг., ежемесячно исследующей потребительские настроения 40000 домохозяйств во всех странах Евросоюза, а также странах-кандидатах. Людей спрашивают о том, как они оценивают общую экономическую ситуацию и личное финансовое положение в перспективе ближайших 12 месяцев, насколько вероятно, что они предпочтут сберегать деньги в этот период, и т.п. Ответы «не знаю» расценивались автором исследования как показатель неопределенности.

На основе результатов опросов он рассчитал индекс неопределенности для домохозяйств 20 европейских стран (и средний для еврозоны), попутно обнаружив, что ее рост предшествует спадам экономической активности (а не следует за ними): то есть мера неопределенности в настроениях домохозяйств больше говорит о будущем, нежели о реакции на произошедшее. Так, пики неопределенности были в апреле 2008 г., мае 2012 г., мае 2017 г. – перед началом мирового финансового кризиса, обострения долгового кризиса еврозоны и законодательной подготовки Брекзита.

Привычки потребления могут быть связующим звеном между демографическими факторами и инфляционными шоками неопределенности, пишет Амбросио. Так, в США привычка к определенным брендам формирует значительную часть потребительской корзины, а потребление становится все более концентрированным. Точно так же, как возраст влияет на склонность к потреблению и сбережению (см. врез), вполне вероятно, что и формирование привычек требует времени для закрепления в потребительских решениях домохозяйств и, соответственно, привычки усиливаются с возрастом, рассуждает автор. Молодые еще не уверены в потребительской ценности определенных корзин потребления, в то время как старшие поколения, имеющие опыт разных корзин потребления, определились с конкретным выбором и более постоянны в своих предпочтениях. Он проверил это предположение с помощью модели, учитывающей возрастные различия в потреблении и связывающей демографические факторы с эластичностью замещения товаров и средней наценкой.

При проверке модели на данных разных стран оказалось, что возрастная структура населения может объяснить существенные межстрановые различия в динамике инфляции в ответ на шок неопределенности.

В странах со сравнительно высокой долей молодых, таких как Австрия и Латвия, шок неопределенности повышает безработицу и снижает инфляцию. В странах со сравнительно высокой долей пожилых, таких как Греция, Испания, Германия, неопределенность также повышает безработицу (несколько позднее), но при этом повышает и инфляцию. В целом для Европы, региона с самым быстро стареющим населением в мире, шок неопределенности имеет проинфляционный эффект. В то же время он менее выражен в странах, где высока доля людей с высшим образованием, и более – где высока продолжительность жизни при рождении. 

Таким образом, демографические факторы могут объяснить как минимум часть инфляционного эффекта роста неопределенности, заключает исследователь. Они не единственные, оговаривает он, имеют значение и другие факторы, от монетарной политики до уровня цен и зарплат. Однако обнаруженные результаты имеют важное значение для политики: единые для еврозоны политические решения могут иметь разные последствия в ее странах.