«Лекарство» от бедности
Бедность и низкое психологическое благополучие могут взаимно усиливать друг друга, показывают исследования в области экономики и психологии. Связанные с бедностью нестабильный и недостаточный доход, нехватка питания и плохие условия жизни, пониженный социальный статус и подверженность насилию и преступности повышают вероятность возникновения продолжительного стресса, способствующего развитию психологических проблем.
В свою очередь, плохое психологическое здоровье может иметь негативные экономические последствия: ухудшенная концентрация внимания и повышенная утомляемость снижают производительность труда и обучаемость, а депрессия и тревога, поглощая внимание людей, влияют на их предпочтения и решения. Так, бедные домохозяйства с большей вероятностью, чем более состоятельные, принимают «близорукие», недальновидные решения, предпочитая привычные действия в ущерб целенаправленным.
Тем самым бедность, способствуя укреплению определенных психологических реакций, может привести к экономическому поведению, затрудняющему выход из бедности: формируется замкнутый круг.
Но эта «петля обратной связи» между бедностью и психологическими проблемами предполагает, что меры, направленные на сокращение бедности, могут быть эффективны также и для улучшения психологического здоровья, и наоборот – что меры по поддержке психологического здоровья могут способствовать борьбе с бедностью. Эту гипотезу решили проверить посредством масштабного эксперимента по проведению когнитивно-поведенческой терапии среди сельских бедняков Ганы соруководители Лаборатории глобального исследования бедности Школы менеджмента Kellogg Дин Карлан и Кристофер Удри и их коллеги-экономисты Нейтан Баркер (Йельский университет), Гарад Брайан (LSE) и Анджела Офори-Атта (Университет Ганы). Их исследование опубликовано в номере за декабрь 2022 г. журнала American Economic Review: Insights.
«Я был убежден, что это будет полный провал», – рассказывает университетскому порталу Kellogg Insight соавтор исследования Кристофер Удри о своей реакции на предложение коллег провести психотерапию с бедняками Ганы. «То есть мы намереваемся собрать вместе очень бедных людей, поговорить с ними об их проблемах, и это как-то изменит их жизнь?» – объяснял он свой скепсис. Тем не менее, признав, что среди мер по борьбе с бедностью забота о психологическом здоровье обычно отсутствует и вообще считается роскошью, исследователи решили, что, пожалуй, стоит ее влияние изучить.
Результаты их впечатлили: оказалось, что когнитивно-поведенческая терапия способна улучшить не только психологическое здоровье, но и физическое и тем самым экономические результаты людей.
Когнитивно-поведенческая терапия – широко используемый метод психотерапии, направленный на сокращение проявлений различных психологических расстройств – таких как фобии, приступы паники, навязчивые и тревожные расстройства, депрессия – посредством коррекции неадекватных убеждений и поведения. Этот метод разработан исходя из того, что людям свойственно формировать автоматические реакции на стимулы, и эти реакции иногда подвержены когнитивным искажениям. Эти искажения, в свою очередь, приводят к неправильной интерпретации стимулов и влияют на то, как люди воспринимают себя, окружающих, происходящие события, как реагируют на них и принимают решения.
В условиях хронической бедности люди постоянно сталкиваются с негативными стимулами, что создает значительные возможности для искажений, пишут авторы. Например, человек, рожденный в бедной семье, может истолковывать свой низкий доход как свидетельство низкого уровня своих способностей, а фермер, столкнувшийся с неурожаем из-за засухи, – прийти к убеждению, что приложенные усилия никогда не окупаются. Когнитивно-поведенческая терапия помогает осознать неадекватные убеждения и негативные привычки, связанные с мышлением, и изменить обусловленное ими поведение.
Психология бедности
Ключ к тому, как когнитивно-поведенческая терапия помогает улучшить положение домохозяйств с низким доходом, лежит в концепции дефицита ресурсов (времени, денег), описанной Сендхилом Муллайнатаном, экспертом по поведенческой экономике и бедности, и бихевиористом Эльдаром Шафиром, и связанных с этим дефицитом ограничений умственной «пропускной способности». Дефицит меняет то, как люди распределяют внимание: он заставляет их более глубоко заниматься одними проблемами, пренебрегая другими. В свою очередь, чем больше неотложных насущных вопросов приходится решать мозгу, тем меньше у него остается ресурсов для того, чтобы разобраться с остальными задачами.
В одном исследовании Шафир, Муллайнатан и их соавтор Анудж Шах смоделировали ситуацию дефицита, чтобы выяснить, как бедность влияет на когнитивные процессы: ученые предложили испытуемым поиграть в популярные игры, где с помощью ходов зарабатывались очки, при этом у одной части игроков – «богатых» – было много ходов, а у второй части – «бедных» – мало. Вопреки интуитивному предположению, что большее количество ходов утомит сильнее, оказалось, что все наоборот: игроки, имевшие меньше попыток заработать очки, были больше утомлены, поскольку прикладывали больше усилий к каждой попытке.
То, как «бедные» игроки сосредотачивались перед каждой попыткой, – это то, что происходит и в реальной жизни, пишут Шафир, Муллайнатан и Шах. Нехватка денег делает все расходы важными: плата за квартиру постоянно «занимает все мысли», а поход в продуктовый магазин представляется стратегической задачей. Поскольку подобные проблемы выглядят масштабными, они постоянно отвлекают на себя внимание, и люди более глубоко погружаются в их решение. Другое исследование обнаружило, что для бедных людей решение сложного финансового вопроса требует когнитивных усилий, эквивалентных потере полноценного ночного сна или нехватке 13 пунктов IQ.
Бедным постоянно приходится сталкиваться со сложными компромиссами – какую потребность поставить на последнее место, говорит Дин Карлан из Лаборатории глобального исследования бедности Школы менеджмента Kellogg: «Это будет еда? Лекарство? Образование? Все это стрессовые решения, потенциально вызывающие депрессию».
Бедность приводит к тому, что люди неправильно распределяют свои умственные ресурсы, из-за нехватки денег вынужденно решая наиболее насущные краткосрочные финансовые вопросы и тем самым уменьшая «пропускную способность» мозга для решения более долгосрочных задач. Так бедность может создавать новое мышление, которое меняет то, на что люди обращают внимание, и, соответственно, то, как они принимают решения.
Эффект терапии
Когнитивно-поведенческая терапия восполняет «дефицит», улучшая «пропускную способность» мозга: например, в разработанном Баркером и соавторами руководстве, которое применялось среди участников исследования, обсуждались опасности, кроющиеся в «ментальном фильтре» – склонности «зацикливаться» на определенных деталях, чаще всего негативных, «катастрофизации» – ожидании наихудшего варианта развития событий и «утверждениях о долженствовании» – навязанных извне ожиданиях, не учитывающих индивидуальные обстоятельства. Например, думать «Неделя без дождя означает, что в этом году все мои урожаи пропадут» – это катастрофизация событий, и участники исследования учились, как не попадать в подобную ловушку или как распознавать и смягчать утверждения «должен» (например, «Я должен добиваться в жизни большего, чем сейчас»).
В рандомизированном контролируемом исследовании приняли участие более 7000 жителей сельских районов Ганы из самых бедных компаундов (компаунд – одно или несколько домохозяйств, проживающих в отдельных жилищах в одном строении). Начальную школу окончили только 40% женщин и примерно половина мужчин в выборке; почти треть домохозяйств за прошедший год голодали не менее суток из-за нехватки денег; только в 5–6% домохозяйств был хотя бы один человек с формальной занятостью, но почти у всех имелась ферма, где разводят коз, овец или свиней, держат домашнюю птицу. Уровень стресса среди участников был достаточно высоким: 55% сообщили о симптомах, ассоциирующихся с той или иной формой психологического стресса.
Когнитивно-поведенческая терапия проводилась в виде 12 еженедельных 90-минутных занятий в группах по 10 человек и включала в себя модули по продвижению здорового мышления, решению проблем, управлению отношениями, постановке целей. Восприимчивость к программе была высокой: средняя посещаемость психотерапевтических занятий составила 74% по всей выборке. Исследователи собрали данные до проведения терапии и спустя 1–3 месяца после психотерапевтического вмешательства с помощью опросов, отслеживающих психическое и физическое здоровье, социальные и когнитивные навыки, экономические результаты, а затем сравнили результаты с данными контрольной группы, не получавшей психологической поддержки.
Оказалось, что психотерапия приводит к заметному улучшению психического и физического здоровья. У тех, кто посещал занятия, вероятность возникновения стресса была на 10% ниже, чем в контрольной группе, они на 21% реже испытывали умеренный стресс и на 24% реже – серьезный психологический стресс. Участники групп также сообщали о сокращении в целом на 11% количества дней с плохим психическим состоянием и сокращении на 20% количества дней с плохим физическим здоровьем, что непосредственно влияло на их экономические результаты.
Кроме того, терапия улучшила когнитивные и социоэмоциональные способности людей, что свидетельствует о росте их умственной «пропускной способности», поясняют авторы: так, исследование зафиксировало увеличение навыков, связанных с самоконтролем, увеличение индекса когнитивных навыков (включая, например, способность запоминать 10-значные числа). Занятия также улучшили восприятие участниками собственного экономического статуса.
При этом положительный эффект имел место независимо от того, находился ли человек в состоянии стресса до проведения терапии или нет. Таким образом, когнитивно-поведенческая терапия может оказаться полезной для управления автоматической негативной реакцией людей, регулярно подвергающихся воздействию стрессоров, независимо от текущего состояния их психического здоровья, указывают авторы.
В ходе наблюдений за сеансами когнитивно-поведенческой терапии первоначальный скепсис растворился, рассказывает Удри: участники выглядели крайне заинтересованными и сравнивали эффект с «разговором со своим пастором». Так, приводит он пример, обсуждая проблему детей, которые не ходят в школу, но еще не имеют работы, участники оживленно дискутировали и составили на доске целый список стратегий.
Основываясь на результатах, исследователи пришли к выводу, что когнитивно-поведенческая терапия может способствовать поддержке людей с низкими доходами по двум направлениям: за счет улучшения собственно психологического здоровья и за счет непосредственного улучшения когнитивной «пропускной способности», включая то, как распределять умственные ресурсы для решения конкретных проблем, например по управлению домашними финансами.
Доступ к психотерапии не находится в центре усилий по борьбе с бедностью, однако результаты исследования свидетельствуют, что такое отношение следует изменить, заключают авторы. Расширение доступа к психотерапии в странах с низким уровнем дохода следует рассматривать как основное средство улучшения самочувствия и развития социально-эмоциональных навыков и когнитивных способностей у населения в целом, не ограничиваясь только лечением лиц с диагностируемыми психическими расстройствами, считают исследователи.
