Нобелевский лауреат 2021 г. Дэвид Кард стал экономистом «случайно», его работы отказывались публиковать научные журналы, а друзья сочли предателем за «подрыв устоев» экономической теории. Но если теория не соответствует фактам – значит, существует ее альтернатива.
  |   Борис Грозовский

«Экономическая наука в целом – это сочетание двух типов людей: одни ориентированы на практику, другие больше похожи на математических философов», – считает Дэвид Кард, профессор Калифорнийского университета в Беркли. Сам он, как исследователь рынка труда, всегда относил себя к первой категории, которой никогда не бывают довольны «философы-математики»: «Они выдвигают широкую общую теорию, а мы говорим им, что она не соответствует фактам».

Дэвид Кард получил в 2021 г. Нобелевскую премию по экономике вместе с Джошуа Ангристом и Гвидо Имбенсом. Карду досталась половина премии (Ангрист и Имбенс получили по четверти) за эмпирические исследования рынка труда. Его приверженность эмпирическому подходу отмечал, например, гарвардский экономист Ричард Фриман: «Если есть принцип, объединяющий работы Карда, то это вера в способность эмпирической науки креативно использовать статистику, чтобы понимать, как работает экономика».

«Я вырос на ферме»

Кард родился в 1956 г. в Канаде, его родители были фермерами и занимались животноводством. «Я вырос на ферме недалеко от университетского городка, – говорил позднее Кард. – Я чувствовал, что университет оказывает сильное влияние на общую интеллектуальную среду в этом маленьком городке». Мотивированный этим воспоминанием, позже Кард исследовал, как влияет близость колледжа на образовательные успехи детей, особенно если их родители не слишком хорошо образованны.

Кард закончил бакалавриат по физике, а в экономику попал случайно: «Моя девушка в колледже изучала экономику, и у нее возникли проблемы с главой учебника об эластичности спроса. Я начал читать эту главу и подумал, что это весьма интересно. Ведь в сельскохозяйственном бизнесе есть загадка: почему хорошим годом для фермеров оказывается плохой год [заработки фермеров выше в год неурожая]? В основном потому, что эластичность спроса меньше единицы. За несколько следующих дней я прочитал половину учебника и, учитывая, что я вряд ли стану великим физиком, решил переключиться на экономику». Как человека, выросшего на ферме, Карда и сейчас намного больше интересуют вопросы не чисто теоретические, а прикладные.

После окончания канадского Королевского университета Кард защитил диссертацию в Принстоне у известного экономиста Орли Ашенфельтера, специалиста в области экономики труда и эконометрики, работавшего также «в качестве практика» – в министерстве труда США. Именно его Кард называет своим главным учителем.

Скандальная известность

Первую известность Кард получил в начале 1990-х гг., обнаружив вместе с принстонским экономистом Аланом Крюгером, что повышение минимальных зарплат ведет не к снижению, а к росту занятости. Этот вывод Кард и Крюгер сделали, изучив занятость в ресторанах быстрого питания в Нью-Джерси и соседней Пенсильвании после того, как в Нью-Джерси в 1992 г. повысили минимальную оплату труда, а в Пенсильвании – нет: в результате в Нью-Джерси, в сравнении с Пенсильванией, занятость увеличилась. Вывод исследователей вызвал большой резонанс, так как противоречил стандартным моделям спроса и предложения. Считалось, что повышение минимальной оплаты ведет к росту безработицы, ведь работодатели не захотят оплачивать прежнее количество рабочих мест по повышенным ставкам.

В 1996 г. был повышен федеральный минимум оплаты, в результате чего уже в Пенсильвании минимальная зарплата выросла, а в Нью-Джерси – нет (там минимум уже превосходил новый федеральный уровень). Никакого снижения занятости в Пенсильвании не произошло. Повышение федеральной оплаты труда не оказало негативного влияния на занятость и в других штатах. В Калифорнии в 1988 г. повышение минимальной оплаты с $3,35 до $4,25 (11% работников штата имели зарплату ниже минимальной) привело не только к росту зарплат подростков и других низкоквалифицированных работников, но и к росту занятости. В середине 1990-х гг. Кард исследовал нестандартную ситуацию на рынке труда: в США за 1980-е гг. зарплаты упали, а занятость выросла, тогда как в Европе и зарплаты, и занятость оставались на одном уровне. Во многом это связано с регулированием рынка труда, показывал Кард.

Его исследования столкнулись с сильнейшей критикой. Данные в исследовании кейса Нью-Джерси были не так хороши – они были собраны по телефону, отмечает в статье для WSJ Дэвид Хендерсон, научный сотрудник Института Гувера и редактор «Краткой энциклопедии экономики». Экономисты Дэвид Ноймарк из Калифорнийского университета в Ирвайне и Уильям Уошер из ФРС, «пройдя по следам» Карда и Крюгера, но используя административные данные, обнаружили, что повышение минимальной оплаты труда в ресторанах Нью-Джерси привело к тому, к чему и должно было привести, по убеждению большинства экономистов: к сокращению занятости. В ответ Кард и Крюгер в 2000 г. провели дополнительное исследование, используя в том числе данные Бюро статистики труда, и скорректировали свой вывод, однако он по-прежнему отличался от мейнстримного: он гласил, что повышение минимальной оплаты в Нью-Джерси не оказало заметного влияния на занятость.

Исследования Карда и Крюгера внесли раскол в ряды экономистов. В 1992 г. 79% экономистов, опрошенных American Economic Association, придерживались традиционной точки зрения, что повышение минимальной оплаты ведет к росту безработицы среди молодых и низкоквалифицированных работников. К 2000 г. эту точку зрения разделяли всего 46% экономистов. Благодаря работам Карда и Крюгера в экономической науке начался пересмотр представления о том, как минимальная оплата влияет на занятость.

Кард считал, что модель спроса и предложения, описывающая действия работодателей на рынке труда, неадекватна: она не учитывает ограничений рынка и того, что его участники не обладают совершенной информацией – работникам приходится искать работу, а работодателям – работников.

Если фирма может легко выйти на рынок и купить работника, то вакансий не существует – по крайней мере постоянных вакансий, объяснял Кард. В начале 1990-х гг., когда он с Крюгером работал над проблемой минимальной зарплаты, многие работодатели не могли закрыть низкооплачиваемые вакансии несколько месяцев подряд, а многие рестораны быстрого питания проводили политику «Приведи друга поработать у нас – и получишь бонус в $100». «Такая политика вызвала у нас вопрос: почему бы ресторанам просто не увеличить зарплату на эти позиции?» – рассказывал Кард. Упрощенная модель этого не объясняла. Альтернативная парадигма в том, что на рынке труда в любой момент есть целый диапазон предложений и по разной цене – аналогично тому, как на товарных рынках две фирмы, продающие похожие товары, не могут назначать совершенно одинаковые цены.

Исследования Карда и Крюгера критиковал и Джошуа Ангрист – разделивший с Кардом Нобелевскую премию. Кард признавался, что потерял из-за своих работ много друзей: «Люди, которых я знал много лет и с которыми, например, познакомился на своей первой работе в Чикагском университете, были очень сердиты и разочарованы. Они считали, что публикация наших работ – предательство всей экономической науки как таковой». Споры об этих исследованиях продолжаются до сих пор. Однако все новые работы так или иначе опираются на методологию Карда.

Мое исследование неправильно описывается и сторонниками повышения минимальной зарплаты, и теми, кто выступает против.

Дэвид Кард, интервью 2006 г. изданию The Region ФРБ Миннеаполиса

Многие экономисты, спорившие с Кардом и Крюгером, были обеспокоены тем, что подобные работы дают волю политикам-популистам. Политизация исследований расстраивала и самих авторов. Крюгер в своей колонке для The New York Times в 2015 г. сетовал, что результаты его с Кардом исследования по Нью-Джерси используются как доказательство того, что нужно повысить зарплаты, хотя сами исследователи никогда такого не утверждали; кроме того, есть разница между повышением минимальной оплаты чуть менее чем на 20%, как это было в случае Нью-Джерси, и обсуждающимся повышением вдвое, с $7,25 до $15, указывал Крюгер. «Национальная минимальная оплата труда в $15 в час ведет нас в неизведанные воды, создавая риски нежелательных и непредвиденных последствий», – предупреждал Крюгер. Это же объяснял и Кард десятью годами ранее: «На рынке существуют ограничения и проблема неполноты информации. Но это не означает, что если мы поднимем минимальную зарплату до $20 в час и обеспечим соблюдение этой меры, то у нас не возникнет больших проблем».

Кард признавался, что вообще избегает высказываться по политическим вопросам, поскольку активное участие в публичных спорах может поставить под сомнение строгость и беспристрастность научных выводов. Однако это совершенно не мешает ему выбирать для исследований темы, имеющие высокую общественную значимость.

«Экономические взгляды не могут быть перевернуты одной или несколькими статьями. Поэтому лучшее, что вы можете сделать, – это профессиональная работа: отсутствие ошибок и явных упущений. <…> Я не хочу публиковать спорные результаты, допуская, что кто-нибудь потратит, скажем, менее трех лет на опровержение и найдет ошибку», – так Кард ответил на вопрос о том, как пишет работы, выводы которых противоречат общепринятым взглядам. Необходимо четко понимать, что группа очень умных людей, у которых есть очень сильные стимулы, будет внимательно следить за вашими результатами и пытаться выяснить, что вы сделали не так, говорил он о необходимости убедиться в отсутствии ошибок. И не нужно чрезмерных обобщений, советовал он быть максимально конкретным: «Все, что вы можете сообщить, – это то, что «в данном конкретном случае мы обнаружили...». Не надо выдавать свои результаты за что-то иное, чем они являются в действительности».

Необходимо понимать, что группа очень умных людей, у которых есть очень сильные стимулы, будет внимательно следить за вашими результатами и пытаться выяснить, что вы сделали не так.

Дэвид Кард, интервью 2010 г. Саймону Боумейкеру из Университета Нью-Йорка

Большинство статей Карда ведущие научные журналы отклоняли как минимум один или два раза, рассказывал он: «Обычно это очень раздражает. Молодые люди склонны искать в рецензии причины, почему статья отклонена. Но часто там не найти [ответа на этот вопрос]. Причина в том, что статья недостаточно интересна, или недостаточно решительна, или не совсем вписывается в исследования в данной области, или результат не кажется правдоподобным». Revise and resubmit – пересмотр и повторная подача – самый важный этап проекта, отмечал он: «Вам надо решить все вопросы, поднятые рецензентом, и сделать это на отлично. <…> Успешные авторы серьезно относятся к комментариям, следуют советам, пытаются устранить погрешности и даже признаются в наличии проблем: «Есть кое-что, чего мы не можем понять. Но мы перепишем статью, чтобы это признать». Те же, кто подготовлен хуже, присылают лишь комментарии на рецензию. После этого рецензенты теряли интерес, что означало конец работы. Я усвоил урок».

Лики неравенства

100 лет назад США быстро двигались ко всеобщему среднему образованию. Но даже в этот период среди черного населения, показывает Кард, социальная мобильность была намного ниже, чем среди белого. Черные тогда попадали в слабые школы (дифференциация в оплате учителей выросла после того, как в южных штатах ввели минимальный норматив оплаты учителя). Обучение в слабых школах не помогало повысить социальную мобильность и получить в будущем более квалифицированную и высокооплачиваемую работу, чем у родителей.

Сегрегация сильно влияет на неравенство, показывает Кард в другой статье. Чем выше уровень этнической сегрегации в том или ином американском городе (что проявляется в расселении и в составе школ), тем выше разница в образовательных результатах белых и черных учеников. Переезд из города с сильной сегрегацией в город, где белые и черные хотя бы в какой-то мере живут и учатся вместе, уменьшает разницу в уровне образования примерно на четверть.

Уровень неравенства в доходах мужчин в США в последние полвека рос, а в доходах женщин – наоборот, снижался, показывает Кард в еще одной недавней статье. Речь идет именно о неравенстве между доходами мужчин и неравенстве в доходах женщин, а не о сравнении доходов мужчин и женщин. В основном обнаруженная тенденция сложилась за счет роста готовности женщин работать. 80% сокращения разрыва в их заработках объясняется тем, что вне зависимости от количества малолетних детей и доходов партнера женщины все чаще решают участвовать в рынке труда.

Вклад иммиграции в неравенство в США не превышает 5%, утверждает Кард; она не оказывает влияния на заработки местных жителей и не ведет к оттоку жителей из городов, куда приезжают мигранты, хотя в этих городах значительно увеличивается предложение неквалифицированного труда. Самой цитируемой работой Карда стало его исследование иммиграции кубинцев во Флориду, когда этот штат США в течение шести месяцев 1980 г. принял 125000 беженцев с Кубы. Население Флориды выросло на 7%, приток неквалифицированной рабочей силы был огромным, однако зарплаты неквалифицированных местных работников за 1979–1985 гг. практически не изменились.

Лучшее, что вы можете сделать, – это профессиональная работа: отсутствие ошибок и явных упущений.

Дэвид Кард, интервью 2010 г. Саймону Боумейкеру из Университета Нью-Йорка

Как и в случае с минимальной оплатой труда, интерес Карда к миграции мотивировался не вопросом о ее пользе или вреде, а вопросом о том, как рынки труда адаптируются к миграции. К примеру, Лос-Анджелес состоит из иммигрантов почти наполовину, среди них высока доля необразованных. А в Питтсбурге и Кливленде мигрантов мало, и там не хватает низкоквалифицированных работников. Кард показывает, что рынок труда в США очень адаптивен и быстро «абсорбирует» иммигрантов. Поэтому приток мигрантов с низким образованием ведет к очень небольшому снижению оплаты местных работников с аналогичной квалификацией.

В отличие от имущественного, образовательное неравенство может приносить пользу ученикам. Как выяснил Кард, создание в городских школах классов для одаренных детей приводило к росту успеваемости не только одаренных детей, но и других школьников, оказывавшихся в одном классе с лучшими в своей параллели. Этот эффект оказался устойчивым и пролонгированным.

В области образовательных исследований основной вклад Карда состоял в изучении того, как влияют на образовательную премию разные модели школьного образования. Кард доказал, что программы для одаренных студентов лучше распределять не на основе их когнитивных способностей, а в соответствии с результатами экзаменов, сданных студентами годом ранее. В этом случае поддержка ведет к росту образовательных результатов, особенно у черных и латиноамериканцев из семей с низкими доходами. Вместе с Крюгером Кард писал, что на «образовательную премию» (повышенные доходы в течение трудовой карьеры) влияет не только количество отданных образованию лет и пройденных ступеней образования, но и качество образовательных учреждений, в которых учился человек (например, соотношение числа учеников и учителей). Особенно важен образовательный выбор для детей из неблагополучных семей.

Карда весьма беспокоит, что образование родителей оказывает сильное влияние на образование, получаемое детьми. «За 25 лет работы экономистом я наблюдал изменение характеристик студентов, которых я вижу в магистратуре. Каждый год я провожу опрос среди своих студентов и, в частности, спрашиваю, сколько из их родителей имеют степень PhD. Сейчас это соотношение в Беркли приближается к 60%», – рассказывал он в 2006 г. Тем самым студенты представляют собой очень избранную группу людей, которая сильно отличается от среднего человека в стране. «Это проблема, – считает Кард. – Наши студенты не понимают, какой это большой скачок для некоторых семей – отправить ребенка в колледж. Они не думают о колледже как о сложном выборе: у всех членов их семей есть высшее образование, их друзья получают его и думают двигаться дальше. Мы живем в стратифицированном обществе».

Социальная политика

У Карда много работ, анализирующих различные аспекты социальной политики, которые уменьшают неравенство. Большое значение для этого имеют программы типа американской Medicare (медстрахование независимо от уровня доходов). В 2007 г., до предпринятого Бараком Обамой расширения программы, такая страховка полагалась всем американцам старше 65 лет, что давало, по расчетам Карда, снижение на 20% смертности таких пациентов, поступивших в больницу в состоянии, требующем неотложного вмешательства. Это связано с ростом страховых цен на медпомощь, из-за чего больницы более охотно выполняли все необходимые процедуры для обеспеченных страховкой пациентов и чаще переводили их в другие отделения для продолжения лечения. Похожий эффект пользы от страхования людей старше 65 лет Кард выявил и в других странах.

Вместе с Раджем Четти (Гарвард) Кард анализировал, как влияет на поведение австрийцев выплата им щедрого пособия (2300 евро) при потере работы. Получение 2-месячного пособия уменьшает желание искать работу на 8–12%, а пособия за 5–7 месяцев – на 5–9%. На качество работы, которую находят люди по окончании получения пособия, эти выплаты не повлияли.

Эмоции, эффект соседей и городская политика

В подростковом возрасте очень важны поведенческие примеры, которые демонстрируют друзья. Если они склонны к рискованному поведению (секс, курение, марихуана, прогулы), вероятность того, что подросток последует их примеру, повышается примерно на 30%, рассчитали Кард и его частый соавтор Лаура Джулиано. А во взрослом возрасте знание о зарплате коллег влияет на удовлетворенность своей зарплатой, причем асимметрично. Узнавая, что их зарплата ниже, чем у коллег, работники испытывают недовольство и задумываются о смене работы. А вот ощущения и планы работников, узнавших, что получают зарплату выше среднего, никак не меняются: они воспринимают это как должное.

В получившей широкую известность работе Кард и Гордон Даль из Калифорнийского университета в Сан-Диего продемонстрировали, что неудача футбольной команды в «домашнем» матче чемпионата Италии ведет к 8%-ной вспышке домашнего насилия в итальянских семьях. А если это разочарование постигло любимую команду в ответственном матче или оказалось разгромным, то число актов насилия возрастает на 12–16%. Эта работа стала еще одним аргументом в пользу поведенческой экономики, доказывающей, что домашнее насилие чаще бывает результатом «эмоционального взрыва», нежели рационально спланированным актом.

Вместе с Александром Масом (Принстон) и Джесси Ротштейном (Беркли) Кард исследовал городскую политику. Они показали, что стабильными могут быть не только однородные, но и смешанные по социально-этническому составу кварталы. Однако при этом важно, чтобы доля меньшинств не превышала определенного уровня (в разных районах он находится в диапазоне от 5% до 20%). Если уровень превышен, район перестает быть привлекательным для представителей этнического большинства. Тогда начинается конфликт, в перспективе ведущий к тому, что меньшинств в районе либо не останется, либо они вытеснят представителей большинства. Если доля меньшинств в населении района не превышает порогового уровня, район сохраняет привлекательность для представителей и большинства, и меньшинства.

На модели расселения влияет и рынок труда, писал Кард. Так, плохие условия на канадском рынке труда в конце 1970-х – 1980-е гг. побудили молодежь дольше жить вместе с родителями в сравнении с молодыми людьми из США, где рынок труда также ухудшился. Это избавило канадскую молодежь от лишних расходов и привело к тому, что сравнительный уровень ее доходов снизился не так сильно, как в США.

Вредная и полезная селекция

Карду интересны разные виды неравенства – гендерное, расовое, территориальное. Расовое неравенство производится не только на уровне рынка, но и отдельными фирмами, пишет Кард. Они могут по-разному оценивать труд представителей разных рас. Кроме того, компании с более высокими зарплатами могут стремиться нанимать на работу больше белых. Факторы расового неравенства Кард исследовал на примере Бразилии, где уровень этого неравенства примерно такой же, как в США (27–33%). Небелые работники с меньшей вероятностью смогут устроиться в места, где выше зарплаты, даже при отсутствии дискриминационных практик, и с большей вероятностью попадают в места, где зарплаты ниже. В целом, как показывает Кард, различия между фирмами, в одних из которых уровень зарплат за похожую работу выше, а в других – ниже, объясняют порядка 20% неравенства на рынке труда.

Аналогичные составляющие неравенства выделил Кард в Германии: там выросли гетерогенность в уровне компетенций работников и разница в уровне надбавок, выплачиваемых компаниями. А более квалифицированные работники стремятся трудоустроиться туда, где оплата выше.

Механизм самоотбора и переговоры ведут не только к расовому, но и к гендерному неравенству зарплат: женщины реже работают в компаниях, выплачивающих работникам более высокие премии, а в ходе переговоров предложения по зарплатам, которые они получают, оказываются на 10% ниже, чем у мужчин.

Однако, увеличивая неравенство, селекция одновременно повышает эффективность компаний, показывает Кард в совместной работе с Николасом Блумом (Стэнфорд), Джоном Ван Риненом (LSE) и другими. Большая часть разницы в продуктивности между фирмами объясняется различиями в принятых в них управленческих практиках, доказывали соавторы Карда в предыдущих работах. Эти практики, включая мониторинг, постановку целей и использование стимулов, требуют высокой квалификации топ-менеджеров. Поэтому более продуктивные фирмы стремятся нанимать топ-менеджеров с максимальной квалификацией. Именно селекция управленцев и их высокая оплата, а не разница в уровне средних зарплат объясняет 30% различий в производительности компаний и использовании ими разных управленческих практик.

Влияние профсоюзов

В одной из недавних работ Кард исследовал, как влияют отраслевые соглашения об оплате труда между профсоюзами и работодателями на реальную зарплату занятых в данном секторе. Влияние профсоюзов на оплату труда – одна из любимых исследовательских тем Карда, которой посвящено много его статей 1980-х – начала 1990-х гг. В США и Европе эта система работает по-разному. В США профсоюзы договариваются с работодателями о величине зарплат в определенных профессиях. Увеличение размера зарплат, если профсоюзам удалось его добиться, конвертируется в рост зарплат работников, если только рост зарплат не заставляет работодателей сократить рабочие места. В Испании, Италии, Франции, Бельгии, Нидерландах, Португалии соглашения устанавливают не размер зарплат, а отраслевой стандарт, при этом работодатели платят зарплату выше стандарта. Европейская система более гибкая в изменении оплаты, а американская – в возможности уволить работника.

Традиционно считается, что такие соглашения вредны, так как сокращают возможность работодателей приспосабливаться к экономическим спадам. Когда страна попадает в тяжелое финансовое положение, как было с Португалией в 2011 г., кредиторы в лице МВФ даже рекомендуют ей отказаться от отраслевых соглашений. Кард доказывает, что в случае Португалии, где отраслевые договора покрывают около 90% рабочих мест, МВФ не прав. Он изучил отношение зарплат португальских рабочих в 2008–2016 гг. к отраслевым стандартам и показал, что соглашения не мешают сильному варьированию зарплат внутри и между группами рабочих. В среднем работники зарабатывают на 20% больше стандарта, и эта надбавка растет вместе с продуктивностью фирмы. Если зарплатный порог повышается, то надбавка к нему снижается. А во время кризиса снижается и отраслевой зарплатный стандарт, и надбавка. Получается, португальские зарплатные пороги не мешают гибкости зарплат как во время экономических подъемов, так и во время спадов.

В США, Канаде и Великобритании профсоюзные соглашения уменьшают уровень зарплатного неравенства среди мужчин, но не влияют на неравенство женских зарплат: причина в том, что многие женщины работают в образовании и других секторах, где зарплаты регулируются и без вмешательства профсоюзов. В последние десятилетия роль профсоюзов на рынке труда США сократилась, что способствовало увеличению неравенства: вес этого вклада Кард оценивает в 10–20% за 1970–1990-е гг. А вклад сохраняющейся активности профсоюзов в снижение зарплатного неравенства в США не превышает 10%. При этом в публичном секторе экономики (образование, здравоохранение, соцслужба) влияние профсоюзов намного сильнее, чем в бизнесе.

Аналогичные соглашения на уровне фирмы, которые Кард исследовал ранее, дают примерно 5–10%-ную прибавку к зарплате, причем для более высокооплачиваемых работников она выше.

Кард опровергает широко распространенное мнение, что неравенство в последние десятилетия выросло из-за усиления разрыва между высоко- и низкоквалифицированными работниками. Эта гипотеза оказалась не слишком полезна при объяснении динамики неравенства в конце XX века: например, она не объясняет наличие разрывов в зарплатах между мужчинами и женщинами, черными и белыми, динамику этих разрывов, разницу в зарплате в разных отраслях.

Борис Грозовский
Борис Грозовский
Экономический обозреватель, организатор публичных лекций и дискуссий. Ведущий рубрики «Лица современной экономики» Econs.online. Автор телеграм-канала Events and Texts.